ал у Алексея поперек дороги, шансов у тебя будет не сильно много.
– Их не будет вообще, – поддержал Багратиона Нарышкин и уставился тяжёлым взглядом на Каранеева. – Прекращай эти гнилые разговоры, дружище, я тебя от Тайной канцелярии отмазать не смогу.
– А что я такого сказал? – невозмутимо пожал плечами тот. – Подумаешь!..
– Вот-вот! – кивнул Нарышкин. – Подумай лучше о родичах, если на себя наплевать. И нас не подставляй.
– А родичи-то тут при чем?
– Тебе это в Бутырке доходчиво объяснят, если язык свой не укоротишь.
– Ты, что ли, меня канцелярским сдашь?
Нарышкин не успел ничего сделать, как оказался в медвежьих объятьях Багратиона, который зашипел:
– Оба заткнулись! И без резких движений! Все вопросы решим в училище, а не при посторонних не комбатантах. Согласны?
– Да…
– А теперь улыбаемся и делаем вид, что все мы здесь самые лучшие друзья.
Следуя «наставлениям» старших товарищей, неглупых и чутких, практически весь вечер я не отходил от принцессы Стефании. Впрочем, общались мы большой компанией, в которую вошли мои сестры, братья, Джузеппе, Сашка Петров с Кристиной Гримальди, Долгорукие, Юсупова, Шереметьева и Демидова с периодически присоединяющимися к нам Хачатурян с Голицыной, которые буквально разрывались между нами и курсантами, вернее, нами и Багратионом с Татищевым соответственно. Если постоянные пикировки девушек между собой меня уже не особо волновали, то вот кидаемые в мою сторону второй вечер подряд взгляды Ани Шереметьевой начинали напрягать, и я в конце концов решил положить этому конец:
– Прошу прощения, – извинился я перед девушками. – Анечка, можно тебя на минутку?
Шереметьева вздрогнула, опустила глаза, но через секунду кивнула. Отойдя в сторону под заинтересованными взглядами молодых людей, мы остановились – я вздохнул и начал:
– Анечка, что случилось? Ты второй день сама не своя. Я тебя чем-то обидел?
Какое-то время Шереметьева мялась, а потом решилась:
– Алексей, это я перед тобой виновата! Ты совершенно не заслуживаешь такого моего отношения! Прости, мое поведение было ужасным!
Как заученными фразами говорит, неужели родичи девку настропалили?
– Анечка, вот вообще ничего не понял. – Я добавил как можно больше участия в голос. – Можешь нормально объяснить?
Глаза у Шереметьевой стали влажными, было видно, что девушка сдерживается из последних сил.
– Может, присядешь?
Я метнулся за стулом, Аня с благодарностью кивнула и уселась. Взяв второй, я расположился напротив.
– Алексей, – вздохнула она и опять опустила глаза, – даже не знаю, с чего начать… На самом деле всему виной моя ревность. В один определенный момент мне показалось, что я имею на тебя какие-то права, вот и… А тут еще эта проклятая Демидова нарисовалась, а потом Бурбон… И Джузеппе этот, с помощью которого я хотела сделать тебе больно и даже, к стыду своему, получала от этого удовольствие. Прости меня, дуру, пожалуйста!
– А я на тебя и не обижаюсь нисколько, – тем же участливым тоном ответил я, не став дальше развивать эту «скользкую» тему. – Мир?
– Мир, – кивнула она.
– А теперь давай вернемся к остальным, а то еще бог весть что подумают.
– Давай. Как я выгляжу? – девушка попыталась улыбнуться.
– Как всегда, прекрасно! – заверил я ее.
А когда мы подходили к нашей компании, с облегчением подумал: «Слава тебе, Господи, что у Анны ума хватило просто извиниться, а не начать выяснять отношения! Умница-разумница она все-таки! Ну и жопа у девушки, конечно, выше всех и всяческих похвал!»
Последовавшие подколки со стороны молодых людей мы с Шереметьевой с улыбками проигнорировали, а я, вспомнив про данное себе в училище обещание, обратился теперь к Юсуповой:
– Инга, теперь настало твое время! Уделишь мне минуточку своего времени?
– Заинтриговал! – прищурилась она, с победным видом взяла меня под локоток, отвела в сторону и заявила: – Слушаю внимательно, Алексей.
– Инга, ты умеешь хранить секреты? – заговорщицким тоном поинтересовался я.
– Безусловно, – важно кивнула она.
– Так вот, меня на следующей неделе переводят обратно в универ, госпожа староста…
– Лешка, это же круто! – прервала она меня. – Я все поняла, с меня лекции. Давай только не сегодня, завтра этим вопросом озабочусь. Договорились?
– Спасибо огромное, Инга!
– Кто еще знает?
– Только Сашка Петров да братья с сестрами.
– Понятно… Буду молчать. Может, еще какими секретами поделишься?
– Есть одним… – замялся я. – Не хотел при всех говорить, но выглядишь ты сегодня просто замечательно!
– Льстец! – хихикнула она. – Но все равно приятно. Пойдем?
– Пойдем.
Первым делом, когда мы с Юсуповой вернулись к остальным, она во всеуслышанье заявила:
– Завидуйте все! Его императорское высочество наговорил мне кучу приятностей, которые постеснялся сказать при всех! Вот так вот! – и показала язык Демидовой.
– И долго ты их выпрашивала? – хмыкнула та.
– И ничего я не выпрашивала. – Ингу подобными придирками из себя было не вывести. – Или этот вопрос продиктован, Женечка, твоим собственным печальным опытом?
И понеслась очередная пикировка…
В «Метрополию» Долгоруких по предварительной договоренности с Геловани мы дружно завалились практически всем малым светом, причем випку Андрей заранее приказал переоборудовать в фуршетную зону для того, чтобы места в ней хватило всем. По мягким диванам никто не скучал, все наговорились в ресторане у Геловани, и молодые люди, быстро «догнавшись» разными алкогольными напитками, дружно пошли на танцпол. Не стали исключением и Мария с Варварой, валькирии которых остались наверху, видимо, доверяя охране Долгоруких, самому Андрею, бывшему постоянно рядом с великими княжнами, и нам с Николаем и Александром. Охрану Стефании я после того инцидента не видел вообще, а у Джузи таковой вообще не имелось, молодой итальянец, как становилось уже понятно, подобного контроля, как и я, терпеть не мог. Аня Шереметьева после нашего с ней разговора как будто «оттаяла», стала напоминать себя прежнюю, принимала участие в общих разговорах, во время танцев вовсю строила мне глазки, а знаки внимания со стороны уже «нарядного» Джузеппе демонстративно игнорировала. Подобные перемены не остались незамеченными нашими друзьями, высказаться же по этому поводу решила только Мария:
– Я очень рада, что у вас с Анькой наладились отношения, – прокричала она мне на ухо, продолжая пританцовывать в такт долбящей музыке. – А Демидова твоя мне все равно не нравится.
– Заметь, Машенька, это не я Демидову на ваш с Варей бал пригласил, – прогорланил я в ответ.
– Моя вина. А ты в курсе, что дед с бабушкой Демидовой прямо во время этого бала смотрины устроили? – Мария смотрела на меня с усмешкой. – Мне Андрюшка по секрету признался, его бабушка просила княжну незаметно привести.
– А я еще Дюшу другом считал, а он мне ничего не сказал! – состроил я недовольную гримасу.
Правильно Ванюша Кузьмин Долгорукого оценил, будет он при моей сестре как у Христа за пазухой, самим его родом со временем начнет рулить Мария, а Романовы ей в этом усердно помогут.
– И что дед с бабкой решили?
– Не знаю. – Сестра пожала плечами. – Но, судя по тому, как себя ведет Демидова, окончательный «от ворот поворот» ей не дали.
– Ясно. Машенька, и давно бабушка так Андрюше доверяет?
– Ну, бабуля всегда к нему хорошо относилась… – она задумалась. – Ты хочешь сказать?..
– Левому человеку такую миссию не поручили бы, – кивнул я.
– Согласна… – Мария заулыбалась, а потом сделала строгое лицо. – Лешка, ты же меня не выдашь? В том числе и Андрюшке?
– Вот вообще не понимаю, о чем это ты?
В третьем часу ночи валькирии сестер начали проявлять признаки нетерпения, и Мария с Варварой отправили меня на «переговоры». Удалось «отпросить» девушек еще на полчасика, по истечении которых мы с Долгоруким проводили их до машины. Вернувшись, обратили внимание на что-то эмоционально вещавшего нашим девушкам пьяненького Джузеппе:
– Так вот, посоветовали мне тут одно местечко под названием «Дебют» рядом с Большим театром. Говорят, очень модное заведение, где собираются всякие творческие личности, да и кухню очень хвалили.
Николай и Александр Романовы переглянулись и поморщились:
– Джузеппе, над тобой кто-то подшутил, это же притон для всяких там конченых извращенцев! Пид… геи, прости господи, лесби, неопределившиеся и сочувствующие.
– А я что говорю? Там собираются творческие и утонченные натуры! – активно закивал итальянец. – Не такие, как все! Очень интересная публика! И веселая! А по выходным у них там какие-то костюмированные представления дают. Поехали?
Братья аж растерялись, а вот на лицах девушек читался неприкрытый интерес! Да еще и Стефания решила поделиться своим опытом:
– Джузеппе прав, среди этой публики попадаются действительно весьма интересные экземпляры. Очень бы хотелось взглянуть на них в России. – И просяще уставилась на меня.
К ней тут же присоединились и остальные девушки. Я же, в свою очередь, посмотрел на Николая с Александром и решил пошутить:
– Вы не в курсе, содомия воздушно-капельным путем передается?
– Даже если и нет, рисковать что-то совсем не хочется, – буркнули они.
Тут вмешался Долгорукий:
– Может, лучше в «Каньон» поедем, если наш клуб не устраивает?
– Вы как хотите, мальчики, – Юсупова демонстративно взяла со стола клатч, – а девочки едут по злачным местам без вас. Джузеппе, ты с нами?
– Конечно, Инга!
Я вздохнул:
– Хорошо. Если ехать, то всем вместе…
– Витя, едем в «Дебют». Ты знаешь адрес этого заведения?
Начальник моей сегодняшней охраны повернулся к нам с Джузи с переднего сиденья «Волги» всем телом:
– Алексей Александрович, а вы уверены, что посещение вами этой петушарни является хорошей идеей?