толового вина – завтра же на учебу!
Отдельно мне пришлось общаться с Елизаветой на предмет как раз этой самой учебы. Младшая сестренка расстроилась, что братика не будет целых три дня, и тут же взяла с меня слово, что вечером в среду я ее заберу из Кремля. Пришлось пообещать и, в свою очередь, взять слово с нее, что Лиза будет хорошей девочкой, а не злюкой, ну и весь остальной стандартный набор «хорошего ребенка из приличной семьи».
– И что мне тут за чудеса такие Лиза рассказывает? – спросила Виктория, как только мы зашли в гостиную наших покоев. – Братик всех победил, даже папку, да еще и исчезал во время физкультуры и двоился? Романов, что ты опять натворил без моего присмотра?
– Да… – отмахнулся я.
– Леська! – Виктория повернулась к подружке. – После того как ты обманом заставила государыню пригласить меня на этот клятый бал… Короче, рассказывай! Лиза шепнула, ты там тоже была.
– А что сразу я? – Алексия с улыбкой пожала плечами. – У Лешки спрашивай.
– Романов?
– Викуся, – вздохнул я, – а вам с Лесей платья к балу пошить не надо? Кредитки в полном вашем распоряжении.
– Не катит, Романов, – усмехнулась Вяземская. – Кредитки и так в нашем полном распоряжении, а если начнешь намекать на украшения, то я иду на бал в тех, которые мне подарила государыня. Кстати, она и Леське обещала что-то подобрать.
– Вот даже как? – нахмурился я и посмотрел на смутившуюся Алексию. – Быстро бабуля вас в оборот взяла.
– Ты, Романов, с темы-то не съезжай, с Леськой профилактическая беседа насчет замашек государыни уже проведена, и вредных иллюзий никто строить не собирается. Так что у нас такое сегодня случилось на тихой лесной полянке?
– Ну…
– А поподробнее?
Пришлось докладывать.
– Лихо! – Вяземская была удивлена. – Леська, насколько Лешка поскромничал?
– Смело умножай на два, – улыбалась та. – Я так там вообще обалдела!
– Верю. – Вяземская оглядела меня с ног до головы. – Говоришь, в бане потом растяжения восстанавливал?
– Ага.
– Ты себе главный орган, случаем, не потянул? – прищурилась она.
– Не в курсе, – хмыкнул я. – Не было, понимаешь, случая его сегодня в дело пустить.
– Разберемся. Слушай мою команду, курсант Романов, быстро в душ, а потом в койку! Будем твою толерантность к нагрузкам проверять.
– Слушаюсь, госпожа штаб-ротмистр! Разрешите выполнять?
– Бегом!..
И опять КПП с дежурной сменой, и опять отскобленные до асфальта широкие дорожки, только вот ведут они не на гауптвахту, а в сторону общежитий.
– Леха, какие планы на сегодняшний день? – поинтересовался у меня шагавший рядом Алесандр.
– Абсолютно никаких, – пожал плечами я. – Буду лекции университетские читать, мне их Инга Юсупова прислала.
– Юсупова? Так она же под арестом.
– И что? Я ее еще до ареста попросил, вот она и прислала.
– Ясно… – Александр зевнул.
На этом разговор как-то заглох…
В своей комнате в общежитии я пробыл недолго, услышав шум, вышел в коридор и спокойно направился с остальными курсантами в сторону спортгородка.
Пятикилометровый кросс пробежал без особых проблем – тело хоть и побаливало, но терпимо, заодно и окончательно проснулся. На занятиях рукопашкой вяло подрыгал конечностями, а вот отжиматься и подтягиваться пришлось всерьез.
На занятиях, помня данное себе слово, приступил к изучению лекций, этим же «развлекался» и после обеда, а вот по окончании четвертой пары в коридоре меня встретил капитан Уразаев:
– Курсант Романов, следуйте за мной.
– Есть, господин капитан. – Он развернулся и направился в сторону лестницы.
Мы вышли из учебного корпуса и двинулись по дорожкам в сторону главного административного здания, на стоянке перед которым нас ожидали люди в военной форме и один в цивильном. Приглядевшись, я узнал в гражданском собственного родителя. Последние несколько шагов мы с Уразаевым преодолели строевым шагом.
– Ваше императорское высочество, разрешите обратиться к его высокопревосходительству? – рявкнул капитан.
– Обращайтесь, – кивнул отец.
– Ваше высокопревосходительство, капитан Уразаев и курсант Романов по вашему приказанью прибыли!
– Вольно… – махнул Ушаков. – Александр Николаевич?
– Спасибо, Валерий Кузьмич. Господа офицеры, довожу до вашего сведенья, что государем нашим сегодня было принято решение о переводе курсанта Романова Алексея Александровича обратно в университет. Соответствующую бумагу вы, Валерий Кузьмич, получите в среду. От лица государя, всего рода Романовых и себя лично хочу поблагодарить весь командный состав родного для меня училища за заботу и терпение, проявленные вами по отношению к Алексею Александровичу, а также вручить маленькие презенты, – родитель указал на стоянку и продолжил неуловимо изменившимся властным тоном: – Первая «Волга» вам, ваше высокопревосходительство, вторая полковнику Удовиченко. Те три белые «Нивы» подразделению военной полиции. А защитного цвета капитану Уразаеву в личное пользование. Вадим Толгатович, – отец смотрел на вытянувшегося Уразаева, – государь ценит офицеров, умеющих находить подход к каждому из своих бойцов, соответствующую дарственную табличку от государя найдете на приборной панели.
– Служу отечеству и государю, ваше императорское высочество! – капитан вытянулся еще больше.
Родитель удовлетворенно кивнул и вновь повернулся к генералу Ушакову:
– Кроме того, государь распорядился выделить некую денежную сумму, которая вскоре поступит на счета училища. Валерий Кузьмич, можете распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, в том числе и для премирования всех причастных к… учениям Тайной канцелярии, прошедшим в расположении училища на прошлой неделе. Особенно при этом государь просил обратить внимание на отлично зарекомендовавших себя военных полицейских.
– Всенепременно, Александр Николаевич, – пообещал Ушаков.
– Господа офицеры, предлагаю заканчивать, а в завершении хочу поздравить вас от всего рода Романовых с наступающим Новым годом!
– И вас, ваше императорское высочество!.. – офицеры заулыбались.
– Вадим Толгатович, – родитель опять повернулся к Уразаеву. – Что у курсанта Романова дальше по расписанию?
– Гауптвахта, ваше императорское высочество, – чуть замялся капитан.
– Да-да, а я и запамятовал… – хмыкнул отец. – Вадим Толгатович, вы уж проследите за курсантом, чтобы он до гауптвахты добрался без происшествий, а машину потом посмотрите…
– Наливай, Иваныч! – генерал Ушаков радостно потирал руки. – И не пару капель по своему обыкновению, а полный стакан!
Полковник Удовиченко с удовольствием выполнил приказ и протянул начальнику училища коньяк.
– Ой, порадовал государь старика, ой, порадовал! Счастье-то какое! Одной головной болью меньше! Иваныч, за здоровье государя!
Офицеры выпили и закусили порезанным лимоном.
– Как думаешь, куда государь теперь внука пристроит, раз курсанту Романову наша песочница оказалась мала?
– Вы, Валерий Кузьмич, такие вопросы задаете… – хмыкнул Удовиченко.
– Слышал чего? – подмигнул ему генерал. – Так не ломайся, говори.
– Ничего я не слышал, – отмахнулся тот. – Со мной такими вещами теперь если и поделятся, то в последнюю очередь. И всему виной эти клятые… учения родной Канцелярии. Да и вы с военным министром, я слышал, чуть без пенсии не остались?
– Вчера чуть не остались, а сегодня мне, как и тебе, «Волги» новые дарят. Ты хоть в салон своей заглядывал?
– Неа… – помотал головой Удовиченко.
– И зря, полковник, а я вот глянул, и в твою тоже. Как выражается современная молодежь: кожа-рожа, все дела. Короче, салон выполнен по спецзаказу, стоит явно дороже самой «Волги».
– Бросьте, Валерий Кузьмич…
– Слушай старого генерала, полковник, фельдмаршалом станешь. В твоем случае, главой Тайной канцелярии, что, согласись, где-то даже и почетнее. Иваныч, ты-то лучше меня должен знать, что Романовы умеют людей благодарить за честную службу, так что ни в какой опале мы с тобой не находимся.
– Хотелось бы верить…
На губе в перерывах между чтением с телефона лекций я поразмышлял над тем, как ловко дед с отцом «откупились» от военных за все мои залеты. Особенно порадовало выделение отдельных персоналий, как то лично генерала Ушакова, полковника Удовиченко, капитана Уразаева и особенно всего состава «мухоморов», которым явно выписали высочайшую индульгенцию за все их «проколы».
Поужинав, набрал Елизавету и пообщался с ней на предмет выполнения девочкой «взятых на себя ранее обязательств». Сестренка заверила, что злюкой она не была, бабушку, деда и отца с сестрами не расстраивала, на учебу не поехала и несколько раз поиграла с двумя дворцовыми, с которыми ей это делать разрешили.
Следующими на очереди были Алексия с Викторией. Леся трубку не взяла, и я только сейчас вспомнил, что она должна как раз выступать на корпоративе, а вот Вяземская была доступна и даже поделилась со мной новостями:
– Романов, я сегодня на тренировке чуть не сдохла! Орлов нас лично весь день без обеда гонял, а под конец заявил, что ориентировочно в среду будут показательные выступления подразделения перед государем, цесаревичем и командиром Корпуса генералом Нарышкиным. Ты приедешь?
– Не знаю, я как раз до среды в училище.
– На губе? – голос Вики стал игривым.
– На ней, родимой.
– Романов, а я сейчас в ванне отмокаю, вся в пене, как та русалка…
– Прекращайте, госпожа штаб-ротмистр! У меня и так слишком живое воображение!..
Алексия позвонила в десятом часу вечера, и я с ней проболтал полчаса, пока не образовалась вторая линия. Звонила Демидова:
– Алексей, – голос у девушки был встревоженный, – Нарышкин с Каранеевым серьезно поссорились и сейчас пошли в спортгородок устраивать дуэль.
– А от меня ты чего хочешь, Женя?
– Там, похоже, все серьезно, уступать никто не собирается, а закончиться может отчислением, а то и уголовным делом, если кого-то покалечат… Помогай.