ем не повинных левых людей в коматозе, а может, и вообще трупов? Бирюкову-то явно терять нечего, а, судя по досье, пиетета перед ценностью человеческой жизни он совершенно не испытывает. Сука, все козыри на руках у этой твари, и он это должен прекрасно понимать!
И тут, глядя, как отъезжает полицейская машина с уже потушенной «люстрой», я вступил на тонкий лёд сомнений – а стоит ли мне вообще заниматься поиском колдуна при таких неблагоприятных раскладах, может, лучше как-то спровоцировать батюшку и дождаться уже его нападения? Тогда могут пострадать мои близкие. Сука! Или единственным удовлетворяющим меня вариантом остается поиск Бирюкова канцелярией во главе с Пафнутьевым? Варик так себе, скажем прямо, показателен опыт поиска Кузьмина, да и соответствующая полицейская подготовка самого Бирюкова говорит сама за себя. Самым же идеальным вариантом представлялся тот, при котором та же самая канцелярия аккуратно выводила меня на Бирюкова, и я, по максимуму просчитав последствия, осуществлял чистый захват проклятого колдуна, а заодно и пресловутой картотеки, о которой упоминал отец. И, что самое характерное, посоветоваться по колдунской тематике чистого перехвата Олежи толком не с кем, кроме многоопытного Ванюши, а про «Тайгу» думать даже не хотелось – Лебедев может предложить только Круг, а Бирюков, тварь, канцелярских колдунов почует еще на подходе, когда они только свой Круг собирать начнут. Хотя… с Лебедевым про этот вариант поговорить все же стоит…
Машина ППС тем временем поворачивала за угол, я проводил ее взглядом, вздохнул и побежал дальше, продолжая гонять про себя все эти противоречивые мысли.
И снова улица, вторая, третья… Какой-то переулок, а за ним тупик. Твою же!.. А телефон с навигатором мне на что?
И всё-таки, может, прекратить поиски Бирюкова? Не провоцировать его на отчаянные поступки, которые могут привести к вполне ожидаемым человеческим жертвам?
Сука! Если ничего не предпринимать, эта мразь так и будет бесконечно бегать!
Еще раз с чувством выругавшись и как следует на себя разозлившись, уселся прямо на кое-как почищенный снег в этом самом тупичке, глубоко вздохнул и нырнул в темп как можно глубже.
Защитой решил пренебречь полностью и попытался охватить виденьем как можно большее окружающее пространство.
Глубже в темп…
Сильнее расслабиться…
Убрать раздражающую и мешающую злость…
И опять чуйка подсказывает, что тянуться не стоит, а наоборот – надо просто попытаться втянуть окружающее в себя…
Легко сказать!
Снова вздохнув, попытался именно что втянуть, а не тянуться…
Еще немного…
Вот, что-то начало получаться…
И только процесс пошел, как я тут же получил оглушительный удар по сознанию волной эмоций всех людей, затянувшихся в радиус моего внимания. И опять падение в черную бездну…
Очухавшись, помотал головой и протер лицо снегом. Сразу стало легче.
Темп, сука!
Тошноту побоку! Разозлись, Лешка! Эта тварь тебя кончить хотела!
Глубже в темп, сука!
Лови ощущение втягивания! Иначе счастья не видать!
Вот оно…
Но теперь втягивать надо аккуратнее и нежнее! Не торопись, Лешенька, ты обязательно сможешь… сдюжишь… перетерпишь…
И чем дольше я находился в этом новом для себя состоянии, тем больше понимал, насколько оно отличается от всего того, что я испытывал до этого – если раньше чуйка сигнализировала о некой опасности и конкретном внимании, направленном в мою сторону, то сейчас я тянул в себя вообще все подряд! Посторонние эмоции с конкретным расположением их владельцев, численность отдельных больших групп с оценкой на новом уровне их боевого потенциала и угрозы – сознание просто не справлялось с таким объемом данных!
И тут опять вмешалась ее величество Чуйка – яркость познаваемого пространства стала постепенно снижаться, пока не достигла того уровня, при котором сознание воспринимало его уже достаточно адекватно! Однако, стоило почуять какое-либо неправильное шевеление, как яркость этой конкретной области резко возвращалась.
Чуть поигравшись с этой импровизированной лупой, решил вернуться к тому, что меня на это спровоцировало, и аккуратно стал втягивать все большее пространство в поисках образа батюшки Бирюкова…
И все равно посторонние эмоции лезли, мешали, зашкаливали, переполняли моё сознание, заставляя отвлекаться, а никого, кто хотя бы отдаленно соответствовал образу Олега, я так обнаружить и не мог…
Как долго занимался поисками, не отслеживал и собирался уже прекращать, как вдруг встревожившаяся чуйка указала на светлячка фактически за границей моего восприятия. Из последних сил потянул его к себе и внезапно осознал, что это скопление множества образов, а не один, как мне показалось сначала, и все они мне были как будто знакомы. Уверенность в том, что это колдуны «Тайги», пришла внезапно, а дикое напряжение резко сменилось облегчением…
В сознании так тумблер щелкнул, и меня опять накрыла темнота…
– Ваня, ты почуял? – Лебедев резко повернулся к Кузьмину.
– Почуял, – кивнул тот.
– Это Алексей или?.. – Командир подразделения «Тайга» прищурился.
– Точно Алексей, – уверенно ответил тот. – Ты обратил внимание на характер внимания?
– Меня это внимание едва коснулось, – поморщился Лебедев. – Оно просто было, и вот его нет.
– А я успел кое-что почувствовать, а именно, характерную для Алексея смену частоты и особую мягкость воздействия, которое проникает буквально везде. Теперь он знает, что мы здесь. – И он достал из кармана телефон. – Саша был прав, когда еще в особняке приказал поднять вас по тревоге, а мне ехать за ним. Я звоню царевичу, пора заканчивать эти ночные поиски…
Не знаю, было ли виной тому моё постоянное подсознательное напряжение в последнее время, но сразу же после того, как я пришел в себя, меня на автомате выкинуло в темп. Аккуратно втянув в себя близлежащее пространство в поисках опасности и ничего не обнаружив, расслабился, вышел из темпа, кое-как справился с приступом рвоты, умывшись снегом, поднялся на ноги, огляделся, убедившись в том, что тупик никуда не делся, и уже потом обратил внимание на какое-то жужжание. Точно, это я еще вечером поставил телефон на беззвучный режим.
– Слушаю внимательно.
– Царевич, как твои дела? – довольно-таки спокойным тоном поинтересовался у меня Кузьмин.
– Нормально у меня дела. Отец всё-таки подтянул вас с Лебедевым?
– А ты ожидал чего-то другого? – хмыкнул он. – Ты же у нас будущая надежа и опора цельной Российской империи, уже должен был привыкнуть. Ладно, царевич, хватит заниматься ерундой, уверен, ты Бирюкова так и не нашел.
– Почему так решил?
– Иначе бы ты со мной сейчас так спокойно не разговаривал. Говори свое точное местоположение, мы к тебе подтянемся.
– Сейчас вам точку пришлю… – вздохнул я.
– Ваня, ты расстояние прикинул? – Лебедев смотрел на Кузьмина круглыми глазами. – Я охреневаю, дорогая редакция!
– А чему ты удивляешься? – Тот с равнодушным видом пожал плечами. – Тебе мало было того, что царевич с нами в арсенале вытворил? Уверен, это ещё не предел его возможностей.
– Ваня, да я на полтора-два километра на полигоне нихрена ничего не чую, а тут в пределах городской застройки!
– Успокойся, Влад, и начинай гордиться – такому Романову тебе честь выпала служить. И прикажи своим бойцам не расслабляться, ещё ничего не закончилось.
– А у нас вообще в последнее время никто не расслабляется, – буркнул Лебедев, – как на пороховой бочке живём…
– Это ты к чему? – нахмурился Кузьмин.
– Это я к тому, что регулярно какая-нибудь ерунда происходит, и подразделение постоянно в тонусе.
– Сотрудники ропщут?
– Пусть только попробуют! – отмахнулся Лебедев. – Так, иногда ссылаются на усталость. Это один я себе позволяю брюзжать по стариковскому делу.
– Ну, это и я себе позволяю. Иногда… – Кузьмин перестал хмуриться. – Ладно, по коням…
Узнав у Кузьмина, что с Елизаветой все в порядке, успокоился и домой решил поехать с отцом на той же самой прохоровской «Нивке».
– И зачем надо было вызывать «Тайгу»? – решил для вида «повыступать» я. – Говорил же, Бирюков, в случае чего их кончит и глазом не моргнет.
– А зачем ты вообще поехал на поиски этого Бирюкова? – поморщился родитель. – Ведь непосредственной угрозы нападения на особняк не было. Не было же?
– Не было, – кивнул я. – Но реагировать как-то надо было, раз подобный шанс выпал. Не Пафнутьеву же информацию передавать и ждать, когда он её отработает. Да и не возьмут они этого Бирюкова даже при помощи «Тайги». И дело не в том, что он весь из себя обалденный колдун и бывший полицейский, а в том, что в городе при его захвате будет слишком много жертв как среди сотрудников канцелярии и бойцов «Тайги», так и среди мирного населения. Да и уверен я, что батюшка Олег почуял моё к нему внимание и скоренько «встал на лыжи».
– А ты у нас, значит, обеспечил бы чистый захват Бирюкова без человеческих жертв? – Отец поморщился ещё сильнее. – Можешь мне это гарантировать?
– Не могу, – вздохнул я и повторил: – Реагировать как-то надо было. Почему ты тогда меня вообще из особняка выпустил и даже со мной поехал?
– Сынок, – родитель усмехнулся, – вот тебе вроде семнадцать лет, через полгода будет восемнадцать, два ордена имеешь, в том числе и «Георгия», успел повоевать, в жутких переделках побывал, в которых подавляющее большинство подданных российской империи никогда в своей жизни, дай бог, не окажутся, а до сих пор ведёшь себя как твоя младшая сестрёнка Елизавета, со всеми этими капризами, закидонами и полной уверенностью в собственной правоте. Ответь мне честно – если бы я тебя начал останавливать в особняке, ты бы меня послушал? – Он на секунду повернулся ко мне и окинул насмешливым взглядом.