А у меня перед глазами всплыл образ спортзала одной московской школы с маленькими заложниками внутри, обвешанными гранатами… Он сменился видом горящей героиновой лаборатории Никпаев…
— Спасибо, господа, — с трудом выговорил я, изо всех сил стараясь контролировать свое состояние, — но я, пожалуй, в этот раз откажусь…
***
— Ну он им и вломил, — хмыкнул Белобородов, — да так, что практически полностью разворотил их телами мужской туалет.
— Не тяни кота, Петрович, — подгонял друга Кузьмин, — рассказывай быстрее.
— Грохот, понятно, стена кое-где в дырах и трещинах, вода фонтаном бьет, а Лешка открыл дверь туалета, выкинул сначала одного, потом другого и под взглядами притихшей публики схватил их за шкварники и потащил на выход из клуба.
— Наш человек… А охрана что?
— Охрана там только снаружи и больше для понта, сам же понимаешь уровень клиентуры.
— Понимаю…
— Ну и тащит он их такой, публика перед ним расступается, а Лешка еще и извиняется за то, что эти два англичанина в полной бессознанке конечностями своими нижними за столики цепляются и кровавые следы на полу оставляют. Короче, донес он их до выхода и выкинул, как котят бездомных, вернулся в клуб и потребовал у чуть не обделавшегося бармена шампанского для всех, после чего спокойно уселся на свое место и настрочил в чат то сообщение, которое ты видел.
— «Узнаю о наркоте — покалечу»?
— Ага. Согласись, наглядненько получилось? Наша молодежь должна была проникнуться подобным пламенным месседжем.
— Более чем. Что Николаич сказал по поводу очередного фееричного выступления сынишки?
— Спросонья послал меня по матери и добавил, чтобы я больше его ночью по таким незначительным поводам не беспокоил.
— Чудная семейка! Батя сына воспитывает, а сын батю…
***
Утро пятого января в Монако выдалось прямо-таки замечательным, и мы с сестрами и валькириями целый час просидели на нашем балконе с чашечками кофе и круассанами, нежась в лучах ласкового восходящего солнышка. Про ночной инцидент никто не вспомнил, наверное, все уже привыкли к моему отвратительному поведению и одиозным поступкам.
— На пляж? — потянулась Мария.
— На пляж, — дружно согласились мы, а я добавил:
— У вас Варей на вечер все готово?
— У нас-то готово, а вот насчет Коли и Саши я совсем не уверена.
— Позже наберу, — вздохнул я, — они еще явно спят.
— Кто бы сомневался, — сестры хихикнули.
И действительно, Джузи и Коля с Сашей, чутко уловившие кардинальные изменения в настроении посетителей ночного клуба после публичного избиения двоих англичан, быстренько зацепили первых попавшихся русалок и скрылись с ними в неизвестном направлении. Но, учитывая планы молодежи на байки, долго поспать у всех троих вряд ли получилось.
Не успели мы добраться до пляжа, как меня догнал Прохор:
— Лешка, там на рецепцию представители твоих вчерашних крестничков пожаловали, хотят принести предварительные извинения.
Маша с Варей старательно смотрели в другую сторону, но дальше к лежакам двигаться так и не подумали. Валькирии, естественно, тоже задумчиво оглядывали окрестности и от охраняемых персон не отходили ни на шаг.
— В шею их, Прохор Петрович, — заулыбался я. — Хотя… Как ты думаешь, если передать крестничкам, что великий принц Алексей с ними еще не закончил, не будет ли это явным перебором?
— Думаю, в самый раз, — хмыкнул он, а за ним и Маша с Варей и валькирии. — Подобное поведение вполне в духе великого принца Алексея. Дамы, тотализатор устроим, когда этих двух из Монако ветром сдует: до обеда, после обеда, в полдник или во время ужина?
— Ты законченный циник, Прохор! — только отмахнулся я. — И меня таким же воспитал.
Следующий час мы посвятили принятию водных процедур и солнечных ванн, потом появилась колода карт, и развернулась целая битва в переводного «Дурака». А ближе к обеду все наше внимание сосредоточилось на огромной белоснежной яхте под названием «Звезда», которая после филигранных маневров экипажа бросила якорь именно в той марине, на которую мне вчера указывал воспитатель. Обратил я внимание и на реакцию Стефании, которая яхту явно узнала, но вслух так ничего и не прокомментировала.
***
— Петрович, что за херня происходит? — бурчал Кузьмин, когда мы втроем возвращались после краткого посещения «Звезды». — За капитана этой роскошной посудины у нас цельный контр-адмирал российского флота, в помощниках одни капразы, а матросики и обслуживающий персонал чуются мне профессиональными душегубами в офицерских чинах, только с морским уклоном. Мы что, Монако планируем присоединять к Российской империи? Или создаем плацдарм для захвата Лазурного берега? У нас что, курорты не справляются с наплывом отдыхающих? Так проще Болгарию под это дело приспособить.
— Избаловался ты в самоволке, Ванюша… — протянул воспитатель. — Отвык приказы выполнять и не лезть туда, куда не положено. Короче, все узнаешь, когда будет надо. Глянь вон на Лешку — у него вопросов гораздо больше, чем у тебя, а он терпит и ждет. Вот и ты терпи, может, на очередной орденок и натерпишь.
— Да у меня этих орденов… — вздохнул колдун. — Хочется к работе творчески подходить, с выдумкой и фантазией, с полной самоотдачей! А как это можно делать, если тебя за попку-дурачка держат и в детали операции не посвящают…
— Хватит! — не выдержал Прохор. — Ты и так сюда случайно попал! Не заставляй меня жалеть о принятом решении!
— Все-все! Молчу… Ничего уже и сказать нельзя… Так, конечно, высоко взлетел, друзей забывать начал…
— Ваня, не доводи до греха!
— Молчу… И когда ты уже выполнишь приказ царевича по моей машине? Учти, я на «Гелике» по вашим мутным служебным делишкам ездить не собираюсь…
— Убью собаку бешеную! — воспитателя натуральным образом затрясло, а вокруг него заплясали огненные смерчи.
Колдун, недолго думая, сорвался с места и рванул в сторону ближайшего проулка, а я встал перед дернувшимся было следом воспитателем.
— Прохор, хочешь я его и там достану?
От с минуту молчал, тяжело дыша, пока смерчи не пропали, и наконец ответил:
— Отработает. Я ему такую жизнь устрою, сам на коленях приползет пощады просить… А теперь слушай меня внимательно, сынка, и запоминай. Сегодня за ужином князь Альбер сделает тебе предложение, подкупающее своей новизной. Никакого ответа сразу давать не следует, возьми паузу. Мы с тобой потом позвоним твоему отцу, он объяснит некоторые аспекты предлагаемой сделки. Понял?
— Ничего не понял, но сделаю, как ты сказал…
***
Ужин в Княжеском дворце Монако начинался чинно и благородно — мы были представлены главе рода Гримальди, князю Альберу, улыбчивому старику годков семидесяти, а уж он подвел к нам супругу принца Ренье, принцессу Софию, и их младших детей, принцев Альбера и Ренье. Причем все общение происходило не на французском, а на английском языке, и терзали меня смутные сомнения, что делалось это специально для Прохора, который в совершенстве владел именно этим иностранным.
Первые два часа за столом велись ничего не значащие разговоры, касающиеся нашей жизни и учебы на родине и общих впечатлений от отдыха в Монако. Темы наших вчерашних покатушек на байках и инцидента в ночном клубе князь предпочел не касаться, и я вскоре понял почему.
— Александр, — Альбер внезапно обратился к Сашке Петрову, — ты думал о том, чтобы взять мою внучку Кристину в супруги?
Мой друг покраснел и буквально вылупился на князя ничего не понимающими глазами, напряглись и его отец с матерью.
— Так да или нет? — достаточно жестким тоном продолжил Альбер.
— Да, ваша светлость, — кивнул Петров.
— А ты, — князь уже смотрел на внучку, — думала на эту тему?
— Да, дедушка, — Кристина тоже не понимала, что происходит. — И я выйду замуж за Александра, если ты не будешь против.
— С первым вопросом разобрались, — Альбер отпил вина, — переходим к следующему. Сразу хочу отметить для всех присутствующих, то, что я сейчас озвучу, предварительно согласовано с Романовыми, Бурбон и Медичи. Если вкратце, Монако — это очень привлекательная оффшорная зона с низким уровнем налоговой нагрузки, но зарегистрировать здесь организацию очень сложно в силу разных политических моментов и пересекающихся экономических интересов правящих и просто влиятельных родов всей Европы, и не только Европы. — Князь откашлялся. — Так вот, дамы и господа, род Гримальди с благословения рода Бурбон всегда хотел видеть среди фирм или филиалов, зарегистрированных в Монако, не только банки, страховые общества и прочие финансовые структуры, но и крупные организации, занимающиеся энергетическими ресурсами. Надеюсь, мне не надо говорить, что лидером на энергетическом рынке у нас является Российская Империя, к которой в силу разных обстоятельств присосались немцы, англичане и поляки? Хорошо… — и опять глоток вина. — Переговоры с Романовыми о переводе представительств соответствующих фирм в Монако и создании под них отдельного банка ведутся не один десяток лет, но Николай Романов в своих отказах всегда ссылался на одно и то же обстоятельство, — и Альбер тщательно выговорил на русском, — шило на мыло. — И мы все дружно обозначили понимающие улыбки. — Сейчас же обстоятельства изменились, а изменились они после недавнего визита Людовика в Москву. Алексей, — пристально посмотрел на меня князь, — твой дед согласен на перевод ряда фирм в Монако, но при соблюдении ряда условий, которые я сейчас озвучу. Во-первых, моя младшая внучка Кристина выходит замуж за твоего лучшего друга Александра, — «лучшего друга» Альбер выделил интонацией.
Петровы изо всех сил сдерживали эмоции, это же касалось и Кристины, которой ободряюще кивнули сестра и Стефания.
— Во-вторых, моя старшая внучка Ева выходит замуж за одного из присутствующих здесь великих принцев, или за Николая, или за Александра…
Оба выше озвученных великих принца резко спали с лица, как и их предполагаемая невеста.