— Как-то так…
— Царевич, — хмыкнул Кузьмин, — да ты у нас прямо машина по зарабатыванию денег! Ходячая фабрика Гознака, ни дать ни взять! Сначала на родине бабло лопатой греб, теперь вот в Европах! Может, прокатимся с гастролями по ближайшим королевствам? Там тоже есть чем поживиться. А я тебя за долю малую денно и нощно от ворогов, падких до твоего состояния, прикрывать буду, и за баблишком заодно присмотрю? Опыт имеется.
— Присмотрит он! — поморщился Прохор. — Лешка, а Колдун-то прав, липнут к тебе деньги, сами в руки идут. Редкое это качество…
— Главное, царевич, тебе не скурвиться, — Кузмин вальяжно развалился на стуле. — Про друзей не забывать, про близких, делиться с ними непосильно нажитым. — Он встрепенулся и уставился на ротмистра. — Иваныч, где мой «Гелик»? Сколько можно ждать?
— Еще раз повторяю, Олегыч, вечером обещали пригнать, тонировку «пятерочку», как ты и заказывал, в два слоя доклеивают, — вздохнул тот.
— Я не собираюсь царевичу его подарок по темноте показывать! Черт, придется завтра презентовать!
— Сегодня, походу, мы уже ничего с этой поездкой в Ниццу не успеем, — отмахнулся я. — Еще и в церковь на службу идти. Владимир Иванович, ваши бойцы идут с нами.
— Все предупреждены, и валькирии тоже.
И опять наш разговор прервался звонком телефона:
— Слушаю, ваша светлость…
***
— Деда, все прошло нормально, — отчитался я, наблюдая, как тем же самым занимается Георг в противоположном конце зала ресторана.
— Эксцессов не было?
— Все были вежливыми до приторности.
— Это хорошо. Что тебе там от Мальборо и Солсбери на ровном месте перепало? А то я только примерные цифры знал…
— Апартаменты в Монако, только что спущенный на воду катер, который те два дружка-наркомана прилетели тестировать, поместье в Ницце, небольшая гостиница там же и двадцать миллионов франков.
— Нормально, — отчетливо хмыкнул дед. — И заметь, Лешка, сколько имущества на Лазурном берегу тебе перепало, это точно Альбер постарался, чтобы нас еще крепче к себе привязать.
— Думаешь? — протянул я.
— К гадалке не ходи! Какие у тебя сейчас планы?
— Поедем с Георгом кататься на подаренном мне принцем Rolls-Royce, — усмехнулся я. — Угадай, кто напросился за руль?
— Передай этому… драйверу-любителю, что я его в Кремлевский гараж на службу переведу! Будет у меня целыми днями на продуктовом фургоне баранку крутить!
Глава 8
— И как вам наш общий родственничек?
Принц Георг, глянув на Вилли и Фрица, расположившихся вместе с ним на широком заднем сиденье Rolls-Royce, опять повернулся к боковому тонированному стеклу автомобиля.
— Занятный юноша, — нейтрально ответил старший из братьев.
— Занятный? — хмыкнул Георг. — А вас старшие родичи разве не предупреждали, что с этим занятным юношей необходимо вести себя очень и очень… корректно?
— Было такое… — кивнул Фриц.
— Мы и ведем себя с ним очень корректно, — добавил Вилли.
— И как, не было… эксцессов?
— Вроде нет, — переглянулись братья, а старший из них добавил: — Алексей за все время нашего с ним недолгого общения не давал повода усомниться в своем хорошем воспитании. — Вилли улыбнулся. — Георг, только не говори, что с тобой Романов вел себя как-то по-другому?
Англичанин буркнул:
— Да я сам виноват… — и вздохнул. — Ладно, вы все равно узнаете, так уж лучше от меня, чем от кого-то другого…
И он в подробностях рассказал о произошедшем у дворца Гримальди, а также о том, что последовало за этим.
— Гнев был действительно таким сильным? — скептически поморщился Вилли.
— Более чем, — кивнул Георг. — Начальник моей охраны потом признался, что лучше еще раз выслушает нелестное мнение его величества Георга о своей скромной персоне, чем снова переживет тот ужас.
— Даже так? — переглянулись немцы. — Значит, наши дипломаты не врали…
— И наши тоже. А на седого мужчину, который постоянно рядом с великим принцем находится, внимание обратили?
— Господина Белобородова?
— Да, мне его Алексей именно так и представил. Есть предположение, что этот господин Белобородов является высокопоставленным сотрудником Тайной полиции Романовых, воспитывавшим великого принца. Судя по моим впечатлениям и особенно по впечатлениям герцогов Мальборо и Солсбери, Белобородов обладает богатым военным опытом, имеет высокий боевой ранг и пользуется огромным авторитетом у Алексея.
— Согласен, — кивнул Вилли. — Родственник постоянно держит его при себе, а остальные два великих принца и обе принцессы тоже на Белобородова «оглядываются», как и охрана Романовых. Кроме того, Алексей как бы копирует спокойное и уверенное поведение этого господина.
— Я это тоже заметил, — обозначил улыбку Георг. — Когда мы в ресторане с официальной частью извинений закончили, великий принц несколько раз в сторону господина Белобородова взгляд кинул, как будто искал одобрения. И, что характерно, получил.
— Больше тебе скажу, — протянул Вилли, — нашему родственнику еще восемнадцати нет, а во время общения складывается такое ощущение, что он старше и гораздо опытнее нас с тобой, Георг. И это я тоже склонен в большей степени списывать на влияние седого господина из Тайной полиции. — И ухмыльнулся: — Ты бы видел, как Алексей своими молодыми дворянами командует! Вроде и не сказал ничего, а они уже все выполнили. Но слабое место все же у нашего великого принца наличествует… — Вилли хитро улыбнулся.
— И какое же?
— Бабы, какое же еще? Обе великие принцессы, сестры Алексея, вообще ни в чем отказа не знают и умело этим пользуются, а принцессы Демидова и Шереметьева нашему родственнику, судя по всему, очень нравятся и тоже способны оказывать на него определенное влияние. Так что не вздумай в сторону этих двух прелестниц даже смотреть.
— Спасибо за предупреждение, — усмехнулся англичанин. — А что там за друг у Алексея, который подающий большие надежды художник?
— Уже и на Туманном Альбионе про Петрова слышали? — удивленно протянул Фриц.
— Дипломатические каналы, — пожал плечами Георг, — стараемся быть в курсе всех важных событий.
А Вильгельм почмокал губами:
— Судя по увиденным фотографиям его работ и по тому, что именно подсказывает взращенное у нас с братом матушкой чувство прекрасного, этот Петров в скором времени действительно встанет в один ряд с величайшими художниками всех времен и народов. А учитывая, что он еще и близкий друг Алексея, работы этого русского Рембрандта скоро стоить будут просто бешеных денег, — немец поморщился. — И дело тут даже не в деньгах, Георг, а в престиже… учитывая желание короля Франции заиметь себе портрет работы Петрова. — Вилли всем телом повернулся к Георгу. — И прими за данность, родственник: вы, наши любимые Виндзоры, в очереди за портретами этого самого Петрова стоите за Гогенцоллернами.
— Без проблем, — кивнул англичанин. — Ваше право. Как там Николай с Александром? Не меняются?
— Свои парни, — в один голос заявили немцы, а Вилли продолжил: — Только повзрослели и стали осторожнее. Ну, ты понял…
— Понял, — хмыкнул тот. — Слушайте, пока не забыл, а кто, интересно, такой возле Алексея крутится, который невысокий и подвижный как ртуть? Постоянно улыбается еще.
— Господин Кузьмин?
— Точно, господин Кузьмин! Его именно так Алексей мне представил и даже разрешил тому за руль подаренной машины сесть, когда мы с великим принцем кататься поехали. Так этот Кузьмин в самом конце, испросив у Алексея разрешения, такой хвалебной речью в отношении Rolls-Royce передо мной разродился на приличном английском, что я даже и растерялся как-то… Кузьмин что, у великого принца шутом состоит? Романовы до сих пор эту отжившую традицию поддерживают?
— Шутом? — немцы, и не подумав улыбаться, переглянулись, и Вильгельм протянул: — Георг, есть у нас в охране один… видящий… Дедушка Вилли его с нами специально послал… Его семья у нас в роду давненько состоит, и доверие у нас к ним соответствующее… Так вот, этот видящий клянется, что господина Кузьмина он не видит! Вообще не видит, Георг! А это свидетельствует лишь о двух вариантах: либо Кузьмин владеет доспехом на запредельном уровне, что обозначает его крайне высокие боевые навыки, либо…
— Господин Кузьмин — колдун! — выдохнул Виндзор, побледнел и прошептал: — Меня катал на машине русский колдун… Бог знает, что он мог… — и осекся.
— Не просто колдун, Георг, — ровным тоном продолжил старший Гогенцоллерн, — наш человек оценил… потенциал господина Кузьмина как очень и очень высокий, потому как средних он хотя бы видит…
— Спасибо, братья! — буркнул английский принц. — Успокоили! Теперь понятно, почему Алексей так много этому Кузьмину позволяет. Будь у меня на службе подобный сильный колдун, я бы тоже его… изо всех сил баловал!
— Это еще не все, Георг, — немцы опять переглянулись, — наш человечек попытался посмотреть и Алексея…
— Ну! Не тяните!
— Со слов нашего человечка, на месте великого принца он увидел пульсирующую, затягивающую в себя бездну, а потом просто потерял сознание.
— Какую еще бездну?
— Пульсирующую и затягивающую.
— Да понял я! Можете уже выражаться понятнее? — повысил голос Виндзор.
— Фердинанд, — тон Вильгельма имел явный уклон в сторону угрозы, — нам с тобой осмелились приказывать, и совсем не отец с дедом. Или мне показалось?
Водитель из охраны английского принца левой рукой вцепился в руль, а правой принялся судорожно регулировать зеркало заднего вида, чтобы видеть патрона.
— Мне тоже так показалось, Вильгельм, — буркнул нахохлившийся младший немец. — Предлагаю принять извинения Георга и списать его неблаговидный поступок на шоковое состояние от свалившихся новостей. Георг, мы с нетерпением ждем.
— Простите меня за недостойное поведение, дорогие родственники, — теперь уже бурчал Виндзор. — И хватит уже привязываться к моим словам и интонации, и так весь день насмарку!