— Ваня, к Прохору я уже привык, а вот к твоей кровожадности мне еще предстоит приспосабливаться, — покивал я.
— И это мне говорит молодой человек, коллекционирующий черепушки своих врагов! — хохотнул он и тут же осекся. — Прости, царевич, вырвалось…
— Нормально… Тем более, ты абсолютно прав.
И сжал зубы от ощущения абсолютной пустоты в груди.
— Ваня, завтра Вике девять дней…
— Помню. Где помянуть соберемся?
— Придумаем…
И глубоко вздохнул, пытаясь хотя бы морским воздухом заглушить боль.
— Ладно, Ваня, — выдохнул я, — грустить будем завтра. У тебя что-то еще?
Колдун замялся и нерешительно сказал:
— Царевич, ты же помнишь наш вчерашний разговор о моих… капиталах, нажитых непосильным трудом?
Вместо ответа я достал телефон и нашел контакт князя Пожарского:
— С Рождеством, деда! Как дела?
Выслушав ответные поздравления старика и его заверения, что у Пожарских все хорошо, кратко описал свое «скучное» времяпрепровождение в Монако и спросил прямо:
— Деда, ты Романовым случайно денег не давал под обещание просто сказочных барышей?
— Было дело, Лешка, — с некоторой напряженностью в голосе ответил князь. — Все свободные средства Романовы у меня со счетов выгребли.
— Тебе объяснили, куда именно они пойдут, или деньги взяли под честное слово?
— Объяснили. И сказали, что гарантом выступаешь именно ты.
— Все так, деда. — Я откашлялся. — Тут такое дело… Завалялись у нас с Прохором и Иваном восемьдесят с лишним миллионов рублей, надо бы их тоже к делу пристроить, а через отца… Короче, не вариант. Можно как-то через тебя?
— Опять что-то мутишь, Лешка? — недовольно протянул дед. — И, вещает мне сердечко, муть поднялась с подачи Ванюши Кузьмина! Ладно, жди сообщение с реквизитами, с другим твоим дедом за эту внезапно образовавшуюся сумму вопрос порешаю.
Убрав телефон, я посмотрел на Ивана:
— Все слышал?
— Все, — кивнул тот и поежился. — Как бы Михаил Николаевич меня по возвращении на очередной разговор к себе на ковер не вызвал, мол, тебя, подростка неразумного, с пути истинного сбиваю… Царевич, в очередной раз… — колдун приложил руку к груди.
— По гроб обязан, — перебил я его с улыбкой, — не оставил заботами, отец родной, раб до конца жизни, дети тоже и так далее. Все правильно?
— Отработаю, царевич, живота не пожалею! — посерьезнел Кузьмин, продолжая держать руку на груди. — Все, что хочешь!..
— Ваня, это же не последняя твоя заначка? — усмехнулся я. — Понятно, я на непосильно нажитое не претендую, но больше легализацией твоих преступных доходов заниматься не намерен.
— Там уж на совсем черный день осталось, — как ни в чем не бывало отмахнулся он. — Порядка десяти лямов, сынишкам на достойную жизнь. Ну… или чуть больше. — И вздохнул. — Слишком суровую школу я прошел, чтобы все яйца в одну корзину складывать. Царевич, а ты знаешь, как подобное мое поведение всякие там доценты и старшие с младшими научные сотрудники в своих букварях и монографиях обзывают? В тех самых, которые мне пришлось в бегах тщательно штудировать для поднятия, так сказать, общей финансовой грамотности? Диверсификация рисков. Это…
— Я в курсе, что это значит, Ваня. Не забывай, Прохор тоже аналогичную школу прошел и меня кое-чему старательно все детство учил, а базовые экономические законы нам в лицее давали и сейчас в универе тоже… О, а вот и реквизиты дед Михаил прислал, сейчас тебе отправлю…
Уже в открытом море, когда молодежь вовсю загорала и танцевала на носу яхты, а «взрослые» чинно наблюдали за этим из своих шезлонгов, в общем чате Аня Шереметьева разместила ссылку. Перейдя по ней, в разделе «Светская хроника» обнаружил большую статью, посвященную нашему отдыху в Монако. Через некоторое время импровизированный танцпол на носу яхты опустел, а все молодые люди уткнулись в свои телефоны, подключенные к сети «Звезды». Еще через десять минут Шереметьеву окружили самые близкие друзья и упомянутые в статье иностранные принцы с принцессами, которым лестное для них содержание статьи оперативно перевели.
— Аня, ты отлично справилась! — настала и моя очередь хвалить нашу «гламурную» журналистку за первый размещенный в паутине репортаж из Монако. — Только вот опять я у тебя вышел если не героем, то… молодым человеком на жутком таком пафосе. И Николай с Александром такими же мажорами представлены.
— Анечка — молодец! — безапелляционно заявила довольная Мария, которой вместе с Варварой этого самого жуткого пафоса в статье досталось чуть меньше, а вот фотографий — гораздо больше. — Все красоты Монако расписала и фоточки вставила! А как наша звезда журналистики Еву, Кристину и Стефанию российской публике представила! И молодых людей тоже!
Указанные импортные принцы и принцессы довольно заулыбались, дружно попросили срочного разрешения у Шереметьевой на перевод статьи на их родные языки для размещения уже на своих ресурсах и даже намекнули, что готовы дать Анне более развернутые интервью. Девушка сделала вид, что очень смущена, но при этом с хитрой улыбкой заявила, что ловит их всех на слове.
— Можем прямо после обеда приступить, Анна, — улыбался старший Гогенцоллерн. — Или чуть позже, когда накупаемся.
— Хорошо, Вилли, — кивнула довольная Шереметьева. — Как вам с Фрицем будет удобно.
— Потом я, — это был Виндзор.
— Затем мы, — не отставали Диаб с Заидом, которые ранее передали Анне флешку с фотографиями своей яхты, за что меня девушка уже поблагодарила.
— А со мной можешь поговорить, Анна, когда тебе будет удобно, — Джузеппе не стал лезть в очередь, решив сыграть в джентльмена. — Я всегда к твоим услугам.
— Вот же!.. — хмыкнул Вилли. — Где наше воспитание? Анна, прости! Мы все в твоем полном распоряжении.
— Благодарю, ваши высочества! — девушка, обряженная в красный раздельный купальник, изобразила изящный книксен. — Я обязательно воспользуюсь этой возможностью.
Дальше пошли поздравления Шереметьевой от малого света, полный список молодых людей из которого Анна, во избежание обид, не забыла разместить в конце статьи. Когда первый ажиотаж спал, меня из компании итальянца, британца, немцев, арабов и Николая с Александром, с которыми мы обсуждали предстоящую поездку на Ибицу, «отпросила» Мария:
— Леша, Ева с Кристиной предлагают Ане написать отдельный репортаж о модных бутиках Монако, а мы с Варей, Наташей Долгорукой, Ингой Юсуповой, Женей Демидовой и Тамарой Хачатурян будем описывать наши сугубо положительные впечатления. Естественно, свое мнение выскажет и Стефания. Ты же не против?
— Фоточки «эксперток» будут прилагаться? — не удержался от улыбки я.
— В больших количествах, — с довольным видом кивнула сестра.
— А остальные девушки из малого света не обидятся?
— Они все понимают и если обидятся, то самую малость.
— Может, вы Голицыну в этот список включите, так сказать, по старой памяти? А то они с Татищевым так своей игрой в любовь увлеклись, что из общей компании совсем выпали.
— Включим.
— И еще одно условие, Машенька: пусть мнение нашей гламурной журналистки в статье тоже присутствует, как и ее фотографии, тем более она печатается под псевдонимом, а то она из природной скромности про себя благополучно забудет.
— Все-таки заботишься ты о Аньке, — хитро прищурилась сестра. — Молодец, твоя будущая супруга должна мелькать на страницах светской хроники как можно чаще!
— Я не забочусь об Анне, Машенька, — чуть покривился я, — а исправляю ошибки ее лучших подружек, которые ради удовлетворения собственного ЧСВ готовы забыть, кто именно предоставляет им эту возможность.
— Царственная бабушка в своих выводах точно не ошиблась, — показательно вздохнула она, — обостренное чувство справедливости у нашего Лешеньки имеет не только разрушительную сторону, в том числе и для него самого, но и созидательную, — Мария фыркнула. — Спасибо, братик, что указал на наши просчеты и ошибки, все исправим — будет у нас красотка Шереметьева со своей роскошной фигурой звездой отечественного глянца.
— Очень на это надеюсь, сестренка…
***
— Тамара, посмотри, как Фриц вокруг Ленки скачет. — Демидова взглядом указала Хачатурян на немца, который как раз принес Панцулае очередной бокал с коктейлем.
— Завидуешь? — Тамара поправила солнцезащитные очки и снова откинулась на лежак.
— Есть немного, — вздохнула Евгения, продолжая сидеть на шезлонге. — Как этот проклятый Романов появился, у меня с верными обожателями совсем все плохо стало, Алексей всех распугал. Даже коктейль никто не принесет! Не поухаживает за бедной девушкой! Прости, но твой Сандро не в счет…
— Ты ж сама на Романова прыгнула, — хмыкнула Хачатурян, — вот и пожинай плоды своих амбиций.
— А высочества эти все! — Демидова как будто не слышала подружку. — Диаб с Заидом от задней точки Шереметьевой взгляд оторвать не могут, Джузи продолжает тихонько сохнуть по Стефании, Фриц с Ленкой амуры крутит, а Вилли с Георгом демонстративно обходят меня стороной. Тамарка, что за ерунда творится? Почему хотя бы эти два известных на всю Европу донжуана не проявляют ко мне никакого, даже спортивного интереса? Так не должно быть! Просто сюрреализм какой-то!!!
— Господи, Женька, — улыбалась под очками Хачатурян, — только не психуй и говори потише. Ты же сама уже озвучила причину.
— Неужели опять Романов виноват?.. — Демидова совсем расстроилась.
— А кто еще? — Тамара вздохнула, уселась на своем шезлонге и посмотрела в сторону «высочеств», которые в компании молодых людей из малого света как раз развлекали себя тем, что разными способами дружно прыгали в море с фальшборта яхты. — Зачем Вилли и Георгу портить отношения с Алексеем из-за какой-то, уж извини, молодой девки?
— Ты хочешь сказать?.. — лицо Демидовой посветлело.
— Правильно говорят, со стороны виднее, — хмыкнула Хачатурян. — А теперь быстро соберись, выпрямилась, чтоб грудь торчала, натяни самую очаровательную из своих улыбок и шагай на своих высоченных каблах до бара походкой «от бедра». Мне, если что, «Маргариту» там зацепи.