«Ба! Какие люди и без охраны! Наш старый знакомый!» — успеваю подумать я и тут же краем глаза замечаю красноречивый взгляд старшего Нарышкина, брошенный в мою сторону. Киваю генералу, мол, намек понял, и получаю ответный кивок.
Ну ладно, поглядим-посмотрим, что на этот раз нарыла французская разведка…
Доклад Бланзака, как и в прошлый раз на яхте, сопровождался показом слайдов и фотографий с соответствующими комментариями, а целью предстоящей операции объявлялось показательное наказание личного состава базы совместными силами французов и русских.
— Никаких трупов, дамы и господа, — добавил в конце выступления своего сотрудника разведки Людовик. — Швейцарцы тоже во время своих акций не оставили ни одного трупа, заранее предупреждая администрации горнолыжных курортов о сходе лавин, вот и мы не будем уподобляться разным там дикарям и тоже проявим благородство… Вопросы?
— У меня вопрос, государь, — поднялся я.
— Слушаю.
— Государь, я не буду спрашивать, почему французская сторона не хочет организовать пару-тройку ответных акций на территории Швейцарии или просто не нанесет ракетный удар по базе диверсантов. У меня вопрос другой: может ли российская сторона доверять информации, предоставленной шевалье Бланзаком? — Я повернулся к нашей компании и пояснил: — В прошлый раз мы из-за шевалье чуть не… погорели на ровном месте.
Людовик нахмурился:
— Могу заверить уважаемую российскую сторону, что информация всесторонне проверена и ей можно доверять.
— Теперь мы спокойны, государь, — я обозначил поклон. — Но хочу предупредить, что, если случится очередной прокол, я шевалье Бланзака покалечу.
Упомянутый сотрудник спал с лица, а Людовик стал мрачнее тучи:
— Александр, — он смотрел на моего отца, — угомони, наконец, молодого человека.
Родитель поднялся и тоже обозначил поклон:
— Конечно, государь, — и повернулся ко мне. — Алексей, веди себя прилично и не смей больше угрожать шевалье Бланзаку! Если что пойдет не так, я его сам покалечу.
— Как скажешь, папа, — и я с чувством выполненного долга уселся обратно в кресло, успев обменяться с довольным Нарышкиным взглядами.
Людовик дальше «лезть в бутылку» не пожелал и объявил:
— Планирование и командование операцией предлагаю передать под контроль уважаемого генерала Пожарского. Генерал?
— Благодарю за оказанное доверие, государь, — дед Михаил встал и поклонился. — Молодежь может быть свободна, в план операции мы вас посветим позже.
Собравшегося на выход меня перехватил родитель:
— Лешка, ты как, способен работать?
— В качестве обычного боевика способен, а вот остальное… — и указал на Ваню с батюшками, сидевших позади всех. — Кузьмина определяй за главного, он справится.
— Принято. И проведи с молодыми людьми разъяснительную беседу по поводу того, что из себя представляет доспех швейцарцев. Мы, понятно, не планируем использовать твоих друзей в качестве непосредственных исполнителей, но все же…
— Сделаю…
Наша компания не придумала ничего лучшего, как пойти на пустующий пляж. Искупавшись, расположились у бара и заказали безалкогольные напитки.
— Спрашивайте, — улыбался я, наблюдая за «терзаниями» друзей.
— Где этот Бланзак успел накосячить? — загудел Багратион.
Любопытство читалось на лицах и Стефании Бурбон, и Виктора Нарышкина — судя по всему, родичи с ними не поделились подробностями той операции.
— Было тут одно дело с наглым швейцарским банкиром, пожелавшим залезть сразу во все карманы, — хмыкнул я. — Закончилось все нормально, но вот в процессе пришлось напрягаться. Прошу меня понять — больше ничего сказать не могу, но вот про особенности доспеха швейцарцев вам лучше расскажут Коля с Сашей.
Еще через пять минут все наши друзья приуныли — братья, избегая лишних подробностей, описали случившееся в Ницце и твердо заявили, что даже бойцам с рангом «Воевода» в рукопашной схватке со швейцарскими диверсантами справиться будет очень и очень трудно. Общий вопрос озвучил Багратион:
— И зачем нас тогда вообще туда собираются брать?
— Услышим позже, — развел руками я.
И подумал, что отец не сказал мне всей правды, когда решил оставить нашу компанию в Монако — не собирается ли он таким образом нас всех сплотить в одну команду по примеру его команды с Прохором, Ванюшей и Виталием Борисовичем?..
Как оказалось, на отца я зря наговаривал, все оказалось гораздо проще — после основной операции мы должны были посетить Женеву, где молодежи во главе со мной полагалось устроить «показательное выступление», целью которого являлось повторное донесение до швейцарских кантонов простой мысли — с русскими и французами связываться себе дороже.
— Ну, хоть так, — прогудел Багратион после инструктажа. — Зато Женеву и Женевское озеро посмотрим.
— И Альпы с вертолета, — добавил Сашка Петров, которого тоже брали с собой под мою ответственность. — В горах же такие виды! Закачаешься!
— И воздух, — это уже мечтательно зажмурилась Тамара Хачатурян. — Вкусный, хоть ложкой ешь! Вот у нас в Армении этих гор…
После ужина нам всем принесли стандартный французский камуфляж, маски в цвет, горные ботинки и очки для высокогорья.
— Говорил я Саше у морячков снарягу взять, — бурчал Прохор, проверяя свой комплект, — так нет, неудобно ему, видите ли, перед Людовиком! Чтоб ей пусто было, этой лягушачьей хэбэшке!
— Поддерживаю коллегу! — Кузьмин вертел в руках ботинки. — Натуральная пакость цвета детской неожиданности! А вот очки, на удивление, добрые…
Я же отнесся к представленным в пользование «модным» аксессуарам равнодушно — главное, ничего своего не порву, и ладно.
— Лешка, ты же проследишь, чтобы молодежь спать легла в одиннадцать? — еще раз напомнил мне воспитатель, когда я направился на выход из номера.
— В 22–30 обязуюсь выгнать всех из лобби отеля, — пообещал я и хмыкнул. — А что старшие, обещали из дворца Гримальди хотя бы к полуночи вернуться?
— Ты за старших не переживай, они и на войне умудрялись светские приемы устраивать…
Шурка Петров оказался прав — утренние Альпы из иллюминаторов французской вертушки были великолепны! И с моим мнением, похоже, были согласны абсолютно все — даже Людовик, который наследник, вместе с Бранзаком пялился на эту красоту в соседний иллюминатор. Понятно, что солнце еще стояло низко, горные вершины должны были засиять в полной мере еще нескоро, но я надеялся, что уж завтра, когда полетим обратно, нам обязательно повезет с безоблачной погодой.
Вот с нами поравнялась вторая вертушка, оттуда кто-то машет рукой, и я не могу отказать себе в удовольствии помахать в ответ.
В общей сложности полет от дворца Гримальди до высокогорной деревушки Аршан на границе со Швейцарией у нас занял около полутра часов. Встречающая делегация была немногочисленна — всего-то три человека в обычной гражданской одежде, которые старательно делали вид, что никаких вертолетов на очищенной от снега поляне не замечают.
Как говорится, каждый уже знал свой маневр, и дед Михаил, проследив, чтобы остававшаяся «охранять» вертушки молодежь под присмотром Нарышкина, его «дипкурьеров» и Бланзака заняла свои позиции, махнул рукой.
И мы побежали, сохраняя тишину в эфире…
Бежать предстояло семь с лишним километров с пересечением швейцарской границы до местечка Бардонне, рядом с которым и находилась база диверсантов, расположенная в самой настоящей пещере.
Уж не знаю, была ли эта пещера естественного происхождения или рукотворного — нам про это на инструктаже ничего не сказали, но ее площадь впечатляла — целых полторы тысячи квадратных метров! Было и существенное «но» — французы имели лишь общее представление о внутреннем устройстве пещеры, и это тоже нашло свое отражение в плане, озвученном князем Пожарским на инструктаже:
— Кладем охрану, сходу врываемся в пещеру, кладем там всех подряд и быстро отходим. На все про все у нас максимум десять минут, не больше…
Вот дед Михаил поворачивается набегу к Ванюше, который подает условный жест, что все тихо, вот мы пересекаем дорогу, и опять дед поворачивается к колдуну, и опять, пока Кузьмин не дает команду остановиться в достаточно удобном месте, где деревья прикрывают нас от высящейся неподалеку горы.
Короткий обмен знаками, и вперед выдвигаемся мы с отцом, Колей и Сашей — по плану именно нам предстоит заниматься караулом…
Переход на полноценный темп дается с трудом, чувственное виденье скачком увеличивается…
Я замираю, провожу анализ окружающей обстановки и не нахожу источников непосредственной опасности…
Чувствую, как рядом с опаской работают Ванюша с батюшками, боязливое внимание которых сейчас приковано только ко мне…
Не отвлекаться…
Попытка настроиться на пятерых «толстокожих» швейцарцев, несущих караульную службу, проходит на удивление легко — волны моего внимания на этот раз без особого сопротивления резонируют с их сознанием… Втянуть в себя… Готово.
Короткий отдых, и сосредоточение внимания на обликах в пещере…
Людовику и так было не по себе от тех непонятных волн силы, которые исходили от замершего Алексея, а тут еще принц резко повернулся и глубоким голосом сообщил князю Пожарскому:
— Ваше превосходительство, докладываю, что пятеро караульных находятся вне игры, иных источников опасности не наблюдаю. Внутри пещеры порядка тридцати обликов, признаков тревоги не обнаружено.
— Принято, — кивнул как ни в чем не бывало князь. — Внимание всем! Обезвреживание караульных отменяется. Алексей, слушай новую вводную. Остаешься снаружи и контролируешь вместе с Белобородовым и группой Кузьмина прилегающую территорию. Остальные бойцы действуют по ранее утвержденному плану. Еще раз напоминаю: работаем аккуратно, наглухо никого не гасим. Вперед!
Переход на темп… Рывок… Падающая от невеликого усилия бетонная секция забора… Опять рывок под звук сработавшей сирены, заветная калитка в огромных воротах входа в пещеру срывается с петель и с грохотом отлетает в сторону…