Глава 7
— Да, Шура, понял… Жду звонка, — Кузьмин положил трубку и вздохнул: — Вроде индийская делегация должна была приземлиться, а у нас с индийцами любовь, дружба и полное взаимопонимание.
— Ванюша, бл@дь, что мне-то делать? — не выдержал я.
— Шура сказал, до его звонка ничего не предпринимать, вот и понимай, как хочешь.
— Хорошо, продолжаю отслеживать, — буркнул я.
— Когда они будут в моей зоне досягаемости, подстрахую.
— Добро…
Кузьмин поднял руку, и к нам тут же поспешил дежуривший около барной стойки официант.
— Господа что-то желают?
Молодой человек сделал последний шаг и как будто налетел на невидимую стену, закатил глаза и начал падать. Ваня не растерялся: вскочил с кресла и подхватил «тело», не дав тому упасть на мраморный пол, после чего заявил:
— Сильно фонишь, царевич, вот парнишка и потек…
Наблюдая краем глаза за тем, как Кузьмин тащит бессознательного официанта к барной стойке, я, продолжая отслеживать облики колдунов, задумался о словах Ванюши. Он в этой ситуации был абсолютно прав, когда не смог сходу ответить на вопрос, гасить или не гасить появившихся в окрестностях Монако колдунов — можно было действительно на ровном месте испортить отношения с целой страной! Как мы с отцом вообще эту ситуацию не предусмотрели после случившегося нападения в Сен-Тропе? Уж родитель, Прохор и Ванюша должны были прекрасно понимать, как болезненно теперь я буду реагировать на появление рядом со мной людей с подобными способностями… Ладно, как говорится, опыт — дело наживное, вот и выработаем со временем соответствующую схему поведения, оптимально подходящую для подобных ситуаций. Сейчас же надо работать крайне аккуратно, где-то даже нежно и со всесторонней проверкой предполагаемых клиентов. Да, риск при подобных мерах перестраховки был огромен и мог привести к печальным последствиям — группа злодеев, пока мы их проверяем, могла приблизиться на комфортную дистанцию поражения, спокойно образовать круг, нанести удар и свалить в закат… И не помогут мне в этой ситуации ни Ваня, ни батюшки Владимир с Василием. С другой же стороны, если гасить подряд каждого колдуна или группу колдунов, появившихся в окрестностях Монако, можно легко нарваться на межгосударственный конфликт с не просчитываемыми последствиями — тут многоопытный Ванюша абсолютно прав…
Отбросив в сторону эти совсем не располагающие к оптимизму мысли, я прикинул, что могу извлечь из создавшейся ситуации для себя хоть какую-то выгоду, а именно потренироваться на этих двух пока не установленных обликах.
Расслабься, Алексей… Аккуратно начинай втягивать оба облика… Ещё аккуратнее… Не так резко… Отслеживай их реакцию…
Первый, более опытный и сильный из двойки, если брать в расчёт моё поверхностное субъективное впечатление, демонстрировал высокомерие и уверенность в себе, граничившие с надменностью. И в этом не было ничего удивительного — с его-то способностями и возможностями не почувствовать себя особенным, избранным и уникальным даже на фоне сильных стихийников задачей представлялось очень и очень трудной. Преобладающими эмоциями колдуна были ленивый интерес ко всему окружающему, некая степень раздражения и усталости. Что касалось самой его личности, опять же, если опираться на мои поверхностные субъективные впечатления, то этот человек, несомненно, был склонен к жестокости, хитрости и не останавливался ни перед чем ради достижения поставленных целей — короче, являлся типичным представителем спецслужб любой страны мира с той лишь разницей, что в силу особых способностей и умений он стоял особняком и практически всегда недалеко от трона, что давало нехилые такие возможности к самореализации с одновременным прощением крупных и мелких грешков.
Второй представлял собой фактическую копию первого, только высокомерия в нём было намного меньше, как и склонности к жестокости.
Рассеяв внимание, определил, что рядом с этой парочкой находятся как минимум трое сильных людей… А вот и Ваня ко мне присоединился, еле дотягиваясь до колдунов.
Взвизгнувшая чуйка зафиксировала тревогу всех пятерых обозначенных обликов, пара колдунов так и вообще резко засветились и принялись усиленно шарить вокруг себя в поиске источника потенциальной угрозы. Как подсказывала интуиция, меня эти двое даже в состоянии боевого транса были засечь не в состоянии.
— Царевич, отбой тревоги, — ко мне подходил Кузьмин. — Отзвонился Шура, это действительно индийцы, теперь и я их чую на дальних подходах.
— Видишь, как они всполошились? Это ты неаккуратно сработал? — поморщился я.
— Нормально я сработал, — обиженно протянул он. — Явно Шура во время разговора с индийцами их предупредил, что в Монако Романовых прикрывают колдуны.
— Извини… — вздохнул я и хмыкнул. — Может, что-нибудь исполним этакое, чтобы наши индийские коллеги сразу поняли свое место в пищевой цепочке?
— Отставить, царевич, — Кузьмин упал в ранее занимаемое кресло, — что-то мне подсказывает, что нам с этими индийцами ещё налаживать нормальные рабочие отношения.
— Нет в жизни счастья, — пробормотал я, отслеживая, как наши индийские колдуны продолжают судорожно искать вокруг себя источники опасности. — Тогда набери батюшек и предупреди их, что к нам едут гости, во избежание, так сказать…
— Уже занимаюсь…
Отец позвонил только через десять минут, выслушал мой доклад, полный иносказаний и красочных характеристик клиентов, после чего заявил:
— Лёшка, продолжай спокойно заниматься своими делами, а во дворец Гримальди отправь Кузьмина — именно он будет заниматься взаимодействием с… индийскими коллегами. Тебе же я просто приказываю вести себя скромно, с этими господами особо не светиться! Сможешь?
— Постараюсь, но ничего не обещаю, — вздохнул я. — Сам понимаешь, постоянно находиться в напряжении и быть абсолютно закрытым у меня не получится.
— Ну хотя бы максимум свой демонстрировать не будешь?
— Не буду.
— Вот и молодец. Как у вас там вообще дела?
— Нормально.
— А почему мне про драку не докладываешь? — Тон родителя стал достаточно жёстким.
— Ну, тебе же и без меня все в красках другие расписали, вот я и не стал тебя отвлекать от важных государственных дел. Тем более есть информация не для телефонного разговора.
— Кузьмин мне уже на это намекнул. Ладно, отдыхайте на своем пляже, можете еще по бутикам прошвырнуться… И постарайтесь снова не влететь в какой-нибудь блудняк!
— У нас без блудняка не получается, отец, — хмыкнул я.
— А вы всё-таки постарайтесь. Конец связи…
На пляже мы пробыли практически до пяти часов вечера, и все это время я аккуратно отслеживал перемещения как двух индийских колдунов, так и Кузьмина с батюшками Владимиром и Василием. В конце концов они все вместе обосновались в нашем отеле и никуда больше не перемещались.
Гогенцоллерны, Медичи и Нарышкин алкоголь больше не употребляли, как и все остальные — вечером опять предстояло посещение дворца Гримальди, и все должны были быть в форме. Эксцессов не случилось — наши девушки всерьёз отнеслись к моей просьбе подружиться с норвежской принцессой и наконец взяли её в свою компанию. Особенно старались сестры Гримальди, пользуясь своим особым статусом хозяек, остальные не отставали тоже, молодые люди и без подсказок со стороны желали видеть девушку в своей компании. Сама Соня, впрочем, помнила о моей просьбе и старалась от меня далеко не отходить, периодически заводя разговор на различные интересующие ее темы. Пришлось в общих чертах описать наши скромные развлечения в Монако, не забыв упомянув про мотоциклы, и поделиться впечатлениями от нашей поездки на Ибицу — естественно, без особенно кровавых подробностей. Потом от норвежки последовал вопрос про Россию, а именно: как проводит время светская молодёжь в Москве? Этот вопрос я переадресовал нашим девушкам, с улыбкой пояснив, что они эту жизнь опишут гораздо лучше меня. Вернувшаяся через какое-то время Соня вид имела романтично-мечтательный:
— Алексей, как же мы скучно живём в своем Осло! — вздыхала она. — А можно у тебя напроситься в гости в Москву?
— А ты себя будешь хорошо вести? — не удержался я и ответил вопросом на вопрос.
— Если ты возьмёшь надо мною шефство, то обязательно, — захлопала она глазками и тут же спросила, без всякого перехода: — Алексей, а можешь в подробностях рассказать о том нападение на вас в Сен-Тропе? А то девочки не хотят общаться на эту тему, а в газетах написана какая-то ерунда…
— Соня, — хмыкнул я, — хочу тебе напомнить то, что говорил уже ранее: любопытство сгубило кошку. — И, оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не слушает, продолжил: — Мне понятен твой интерес, но придётся тебе довольствоваться информацией из открытых источников.
— Я все понимаю, — закивала она и состроила недовольное личико, — но так хочется знать…
С улыбкой рассматривая и не думавшую смущаться девушку, я поймал себя на мысли, что она мне очень напоминает своим любопытством и непосредственностью моих сестёр. Видимо, воспитание в самом влиятельном роду страны все же накладывало что на Соню, что на Машу с Варей некий легкий отпечаток вседозволенности, и для норвежки задать подобный вопрос было отнюдь не наглостью, а всего лишь обычным любопытством. А то, что она задавала его мне, свидетельствовало о развитой чуйке девушки — она точно знала, что я на неё не обижусь.
— Соня, а тебе не кажется, что задавать мне подобные вопросы с твоей стороны не совсем корректно?
— Брось, Алексей, — улыбающаяся девушка перешла с французского на русский. — Как у вас говорят: за спрос денег не берут?
— Это только так говорят, Соня, — ответил я тоже на русском. — Иногда за спрос не только деньги берут, но и головы отры… Впрочем, не будем об этом.
— Не будем, так не будем. Кстати, Алексей, — Норвежка опять перешла на французский, — тебе, наверное, очень трудно живётся.