Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Милена забывает про телефон, который надо бы спрятать от меня под парту. Забывает про сообщение, которое набирала тайком, наверное, своему парню. Ник перестаёт дергать ногой. Класс слушает и выдыхает вместе со мной:
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной – воскресаю!
Да здравствует пена – веселая пена —
Высокая пена морская!
– Красиво, – шепчет Соня. – Почитайте ещё.
И я читаю. Останавливаюсь только тогда, когда эмоции переполняют окончательно. Мне хорошо. Я дотянулась до них. Строчками, написанными в иное время. Но все еще живыми. И разве не для этого я здесь?
Мотька вскидывает руку. Я киваю ему: спрашивай.
– Марина Николаевна, а правда, что у неё был роман с женщиной?
– Вот это поворот! – вставляет свои пять копеек Ник. Как всегда.
Только Мотька и осмелился бы спросить. Провоцирует? Не похоже, смотрит серьезно, не кусаче. И потому мне хочется ответить искренне.
– Да, у неё был роман с Софией Парнок.
– И вы считаете это… ну, нормальным?
Я знаю, как нужно ответить. Но. Но. Но. Свобода ещё волнуется во мне. И будь что будет.
– Нормально ли это? Не знаю. Но если человек способен на любовь, так ли важно, кого именно он любит: мужчину или женщину?
Звонок ставит точку в разговоре. Класс тянется к выходу, медленнее и задумчивее, чем обычно. Матвей оборачивается на пороге:
– Вы сказали то, что думаете. Спасибо.
Весна встречает меня яблонным духом, ветром и солнцем. С крыльца слетаю: на ногах у меня снова крылатые сандалии Гермеса.
Потому что честность – это тоже свобода. С детьми нужно быть честной. Так они увидят в вас человека и откроются в ответ. В такие моменты я чувствую: вот мое место. Я рада быть собой и быть здесь.
Главное, не забыть. Не превратиться в изваяние, как в детской игре: морская фигура на месте замри.
Мне хочется вписать эту мысль в себя. Вписать буквально. Загадываю: сдадут мои бэшки экзамены успешно – сделаю тату. Волну на предплечье. И к черту стереотипы!