– Кто? – устало поинтересовалась я, почувствовав, что могу говорить. – Кто это был?
– Я уже ни в чем не уверен… – покачал головой Ян. – Раньше это и правда была обычная статуя из хрусталя… во что ее превратила энергетика этого места, не знаю. В любом случае уже неважно…
– Что ты с ней сделал?
– Она больше не причинит тебе вреда, – ответил парень уклончиво. Я не стала задавать вопросы, кивнула и послушно отползла на безопасное расстояние, подальше от воды.
Ян снял мокрый свитер и достал из рюкзака темно-серую мятую водолазку. Пока я переодевалась, он тоже начал стаскивать с себя штаны, с которых на каменный пол подземелья текла вода. Я предусмотрительно отвернулась. Во-первых, совсем не хотелось видеть обнаженного Яна, во-вторых, повернувшись к нему спиной, я могла себе внушить, что и он не видит меня. Хотя сейчас было не до стеснения и норм приличия. Хотелось как можно скорее надеть теплую и сухую одежду. Меня так трясло, что даже не с первой попытки получилось расстегнуть пуговицу на теплых штанах. Ноги закоченели, и я практически не чувствовала своих ступней.
– Иди в палатку. – Ян, который переоделся в сухие джинсы, накинул мне на плечи тонкий, но достаточно теплый плед. – Там должно быть теплее.
– А ты? – дрожащими губами спросила я, переступая с ноги на ногу на холодном каменном полу.
– Я подойду чуть позже. Нужно разжечь костер, может быть, удастся высушить наши вещи, иначе дальше придется идти тебе в моей водолазке, а мне в одних штанах и босиком. Алина, неужели тебя не учили брать с собой в поход сменные вещи? – сокрушенно покачал головой парень.
– Никогда не ходила в походы, – несчастным голосом призналась я и тут же радостно вспомнила: – Но зато у меня есть носочки!
Я кинулась к огромному рюкзаку и достала оттуда небольшой несессер, который положила в последнюю минуту перед выходом. Там хранились, как оказалось, совершенно ненужные вещи, которые почему-то еще полдня назад казались предметами первой необходимости, и одинокие теплые носки – белые с розовым узором. В них сразу стало теплее, я забралась в палатку и закуталась одеялом, чувствуя, как ноги начинают оживать.
Глава 14Мятежное сердце
Алина
Ян вернулся, когда я почти согрелась. Перестали мелко дрожать руки, и даже практически прошла ломота в ногах, которые никак не могли отойти после пребывания в холодной воде. В палатке было темно, мобильник, который лежал у меня в кармане, утонул в искусственном водоеме, лишив меня связи с миром и самого примитивного источника света. Но глаза быстро привыкли к темноте. В монохромной мгле постепенно начали появляться немного искаженные краски. Получилось разглядеть коричневатые клетки на пледе, грязно-розовый узор на носках и темно-зеленые, отливающие серым стены нашего временного прибежища.
В тепле меня начало клонить в сон. Глаза закрывались сами собой, и я чувствовала, что погружаюсь в ватную дрему.
Ян неслышно проскользнул в палатку – лишь смазанная тень мелькнула на входе, и без спроса нырнул под мой плед. Я чувствовала, что парень тоже замерз, хотя и старался не подавать виду, но его губы, кажущиеся в темноте серыми, дрожали.
– Ты меня напугала, змейка, – наконец после непродолжительного молчания тихо произнес Ян, не пытаясь меня обнять или приблизиться. Он сидел рядом, но умудрялся сохранять дистанцию, а слова были простой констатацией факта. Однако его голос заставил сердце сжаться, Ян сейчас не иронизировал, не насмехался, он действительно чувствовал то, о чем говорил. Это было неожиданно и непривычно.
– Сама испугалась, – призналась я и всхлипнула, вспомнив о случившемся. Немного отступивший страх вернулся вновь липкой дорожкой холодного пота на спине и учащенным сердцебиением. – Ты опять меня спас. Даже не вспомню, в который раз. Спасибо…
– Неужели ты думаешь, я мог бы поступить иначе? – На лице Яна буквально на миг мелькнула улыбка, заставившая меня смутиться. Я в который раз спросила себя: «Почему же он такой красивый? Зачем смущает меня, ведь я отдала свое сердце другому».
Волосы парня до сих пор были влажными, пряди перепутались, придав ему немного дикий, первобытный вид. В черных, блестящих в темноте глазах мерцали серебряные искры. Я в который раз поразилась, насколько длинные у Яна ресницы, но не загнутые, как у Влада, а прямые и колючие, как и сам их обладатель. Впрочем, по поводу «прямоты» у меня имелись некоторые сомнения. Если бы Ян принадлежал к скандинавскому пантеону богов, его бы, наверное, назвали Локи за умение темнить, недоговаривать и любую ситуацию оборачивать в свою пользу. Тем более странно было видеть его искренность.
– Честно сказать, вообще не думала об этом. Точнее, ни о чем не думала, инстинктивно боролась за свою жизнь, и все, – охрипшим голосом призналась я, чувствуя, что не могу оторвать взгляд от слегка улыбающихся соблазнительных губ парня. Мне не давал покоя Ян, который сидел рядом, касаясь меня обнаженным плечом. Не хотелось думать о том, что достаточно лишь протянуть руку, и можно снова почувствовать горячую гладкость его кожи, ощутить под пальцами стальные мышцы. Прогнать преступные мысли оказалось не так-то просто. Желание было настолько неправильным и сильным, что у меня перехватило дыхание. Сейчас на мне не было гунны раджас, а значит, и оправдаться нечем. Мне до дрожи в коленях хотелось поцеловать сидящего рядом парня. Вопреки доводам рассудка и собственным моральным принципам почувствовать вкус его обжигающих губ и глотнуть сводящей с ума, пьянящей энергии, текущей в жилах древнего бога. Может быть, все дело в ней и в том непередаваемом ощущении свободы и полета, которое давали поцелуи Яна? Он ведь предупреждал. Эта энергия сродни наркотику – попробовав однажды, всегда будешь желать еще. Проще и приятнее было поверить, что дело только в энергии, а не в самом Яне. Только вот я прекрасно знала – это неправда.
Я зажмурилась и, чтобы прийти в себя, сделала глубокий вздох, но тут же пожалела об этом, уловив в воздухе будоражащий запах, принадлежащий парню. Дорогая туалетная вода – древесная, с жесткими хвойными нотками и нежной цитрусовой отдушкой – практически не чувствовалась, скорее угадывалась, смешиваясь с запахом костра и едва уловимой мускусной ноткой. Я сглотнула, открыла глаза и заметила, что Ян уселся поудобнее, совсем рядом со мной. Он пристально смотрел на мои губы из-под опущенных ресниц. Поза парня была расслабленной и ленивой. Обнаженные плечи, не прикрытые пледом, опущены, сильные руки с местами выступающими венами скрещены на груди, голова чуть отклонена назад, а губы приоткрыты. Во взгляде недвусмысленный призыв, на который хочется ответить сию минуту. Скользнуть вперед, обнять за шею и целовать до умопомрачения, забыв про запреты, моральные принципы и подстерегающие снаружи опасности.
– Зачем ты на меня так смотришь? – с трудом преодолев желание, поинтересовалась я, но в ответ получила только едва тронувшую уголок губ улыбку и неопределенное пожатие плечами.
– Как так, змейка?
Лучше бы он молчал. Низкий бархатный голос ласкал не хуже рук. По позвоночнику пробежали искры желания – словно маленькие удары тока, распространившиеся по всему телу. Я закусила губу, чувствуя, как свело живот и покрылись мурашками руки. «Что же он творит такое?» – пронеслась в голове сумасшедшая мысль.
– В чем проблема, Алина? – наклонился он ко мне, пристально вглядываясь в глаза. В дегтярно-черных глазах серебром вспыхнула злость. Мне стало на миг страшно, сквозь красивое, словно вылепленное талантливым скульптором лицо проступила страшная личина бога мертвых Ямы.
– Ни в чем. – Я отвела взгляд, чувствуя, как на щеках появляется румянец. Я старалась не смотреть на Яна, но огненной дорожкой ощущала его взгляд, ласкающий шею и спускающийся ниже, к груди. Возможно, это было обычной фантазией. Я не могла позволить себе поднять глаза и проверить. Боялась, что сделаю какую-нибудь несусветную глупость, о которой буду потом жалеть.
– Так уж и ни в чем? – лукаво прищурился парень и моментально сменил тему, предложив: – Может, уже стоит прилечь?
Я вздрогнула и отпрянула, слишком двусмысленно прозвучало предложение. Когда резко подняла голову, намереваясь высказать все, что я думаю, то заметила в глазах Яна смешинки. Он просто издевался надо мной. Злость затопила изнутри, я даже почувствовала, что меняется мой зрачок, вытягиваясь в хищную узкую щель. Ян тоже это заметил, и кроме усмешки в его взгляде промелькнуло удовлетворение. Видимо, такой реакции он и добивался.
– Нам нужно отдохнуть, змейка, – заметил он.
– Думаю, ты прав, – сухо заметила я, готовая отдать все за то, чтобы мое тело не реагировало так предательски на голос Яна.
Плед оказался слишком маленьким, нечего было и мечтать, что получится лечь подальше друг от друга. Я повернулась к Яну спиной, надеясь, что если не буду его видеть, то быстро перестану думать о его губах, но это оказалось не так-то просто.
Положение усугублялось тем, что, кроме водолазки парня, на мне не было другой одежды. Я ощущала себя обнаженной и беззащитной.
Его рука скользнула мне на талию, заставив вздрогнуть. Я снова закусила губу, лишь на секунду представив, что Ян передвинет ладонь чуть выше или скользнет вниз к ничем не защищенному бедру, но он не сделал ни того, ни другого. Он просто уснул. Я буквально через пять минут услышала у себя за спиной размеренное дыхание. Казалось, это должно бы меня утешить, но почему-то на душе стало совсем погано. Я снова мучилась угрызениями совести, потому что Влад непонятно где, а вместо того чтобы тосковать по нему, мечтаю о его друге! Это было отвратительно!
Если бы сам Ян выступал инициатором сближения, тогда я бы могла свалить свое влечение на него, но парень себя вел по-джентльменски. Взгляды, голос – все это не в счет. После того как он помог мне избавиться от гунны раджас, ни разу не пытался прикоснуться. Ян вел себя как друг, и не больше. Иногда в его взгляде мелькало желание, иногда он допускал двусмысленность в словах, но поцеловать или обнять меня даже не пытался. Да и в первый раз все произошло не по его инициативе, а закончилось ровно в тот момент, когда алая гунна была снята.