Он стоял ко мне спиной, облокотившись на одну из каменных колонн, и смотрел куда-то на черную гладь подземного озера.
– Ты знаешь, чем опасно перерождение? – не поворачиваясь, спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Тем, что ты медленно и верно утрачиваешь человеческий облик. Теряешь то, что называют духовностью. Кто-то с легкостью расстается с ней, как с ненужным грузом, кто-то цепляется всеми силами, не понимая, что бесполезно сопротивляться – итог один. Сначала ты просто осознаешь, что стал умнее и сильнее большинства, а потом «умнее и сильнее» меняется на «лучше». Вроде бы не велика разница. На первый взгляд. Но это первый шаг на пути в бездну…
– Не думаю, что ты прав, – осторожно заметила я, мысленно отмечая, что сама в себе подобных изменений пока не вижу.
– Конечно, – невесело усмехнулся Ян. – Когда-то давно я тоже не верил, что со мной случится подобное! Это совершенно нормально, изменения происходят незаметно. Ты уже теряешь некоторых друзей, правда ведь? Со многими ли ты общаешься из прошлой, человеческой жизни? А сколько в твоем окружении людей?
Я потрясенно молчала. Ян, как всегда, нашел мою ахиллесову пяту. Он был на сто процентов прав и снова заставлял меня испытывать противоречивые чувства. Разговор опять пошел совсем не по тому пути, по которому я хотела. Парень, видимо, заметил растерянность у меня в глазах и решил не развивать тему изменений моего характера, а продолжил рассказ о себе:
– Я не сразу изменился. – Он невесело усмехнулся. – Просто век за веком становился циничнее, разучился любить, перестал сочувствовать. Ты знаешь, я все еще могу рассуждать о красоте восходов и закатов, могу восторгаться произведениями искусства, но уже не вижу и не ощущаю их красоты. Я не понимаю, что в них такого, от чего у других замирает сердце. Мне все равно. Даже танец не приносит удовольствия – он лишь набор хорошо выверенных, отточенных тысячелетиями движений, которые заставляют замирать в восхищении остальных, но не меня. Это печально и страшно, Алина. В душе или ее подобии остался один лишь рационализм. Все сводится к выгоде и удобству. Я думал, что во мне жило одно настоящее, человеческое чувство – сожаление. Я желал исправить допущенную ошибку, и это желание делало меня не безразличным. Именно его я слепо принимал за духовность. Думал, оно заставляет меня сохранить в своем сердце то, что я так ценил при жизни, и только сейчас понял… Именно эта слепая жажда во что бы то ни стало исправить допущенную ошибку сделала меня тем, кем я являюсь сейчас – бездушным, эгоистичным монстром… Каков парадокс. Но когда у меня была жажда мести, я видел в своем существовании хоть какой-то смысл. Сейчас, боюсь, не осталось даже его. Я не понимаю, зачем мне нужно подобие жизни? Я видел все, испытал все доступные наслаждения и эмоции. Теперь я лишь бездушная оболочка.
– Ты не такой! – искренне возмутилась я. – Неправда. Ян, все допускают ошибки, ты осознал свою! И это очень важно! Ты не бездушен!
– Ценой твоей жизни, – резко развернулся ко мне парень, и я заметила боль в его глазах. – Алина, внутри меня пустота, именно сейчас я ощущаю это особенно остро. Я понял, что то, к чему стремился последние несколько тысяч лет, – плод моего больного воображения. Сейчас у меня не осталось ничего – просто иллюзия жизни. Пустое черное одиночество. Вокруг меня не так много людей, которыми я дорожу, и в итоге тебя я убил в попытке достигнуть неясной цели.
– Я живая, Ян! Благодаря тебе! Ты пожертвовал своей мечтой, чтобы вернуть меня к жизни! Разве это не духовность?
– Ты погибла по моей вине, можно сказать, тебя убил я…
– Меня убила Кали, а ты возвратил к жизни! И это очень многого стоит, подумай о моих словах. Ты лучше, чем себя считаешь!
– Я не знаю, кем себя считать… Но знаю точно, что не хочу, чтобы так продолжалось дальше… находиться в состоянии, когда тебя не беспокоит и не волнует ровным счетом ничего, очень сложно, особенно если изначально тебе были доступны сочные краски этого мира и его упоительные мелодии.
– Все в твоих силах. – Я хотела подойти ближе и взять парня за руку, но в последнюю минуту остановилась. Это было бы неправильно. Я не готова была прикасаться к Яну. – Ты можешь всему научиться заново. Стоит только захотеть. Ты сможешь научиться жить и найдешь ради чего…
– Не уверен, что у меня получится. – Парень закусил губу и внимательно посмотрел на меня, словно хотел о чем-то спросить, но промолчал, а я решила, что не хочу этого слышать, и произнесла:
– Прекращай себя корить, роль жертвы тебе не идет!
– Правда, что ли? – усмехнулся Ян, став чуть больше похожим на себя обычного. Из глаз исчезла настороженность, а боль затаилась где-то глубоко, смешавшись в черной бездне его радужки с редкими серебряными искрами.
– Именно так!
– Думаю, Влад с тобой не согласится… Он, наверное, предпочел бы, чтобы я еще долго посыпал голову пеплом, причем желательно где-нибудь подальше от него и от тебя.
– Это его право, я не настаиваю. Главное, чтобы со мной согласился ты. Осуждение других ты переживешь, а вот свое собственное – не уверена.
– Ты говоришь мудрые вещи, змейка, даже странно…
– То есть ты считаешь меня глупой?
– Нет. До этого момента считал тебя маленькой! – совсем уж расслабленно хмыкнул парень и серьезнее добавил: – Думал, ты никогда не простишь меня.
– Я видела твои глаза перед смертью, – смешок вышел неуверенным.
Ян стоял очень близко, я могла разглядеть каждую ресничку вокруг его темных печальных глаз. Видела, как тронула уголки губ улыбка, слышала, как мерно бьется сердце под теплым вязаным свитером. Могла поднять руку и коснуться шелковых волос, но вместо этого засунула ее в карман и сказала:
– Я не злюсь на тебя… точнее, почти не злюсь… просто неприятно, что я снова поверила в твою ложь и в благие намерения. – Я опустила глаза и закусила губу, чувствуя, как снова наворачиваются слезы. – Единственное, что примиряет меня с ситуацией, – это обещание Индры решить проблему с Шешей-Вьясой и избавить лицей и от того и от другого. Но… ты, ты знал, что наш поход бесполезен, и все же оставил лицей и обманул меня…
– Именно об этом я тебе говорил, Алина. – Ян нежно взял меня за подбородок и заставил поднять газа. – Я эгоист, и осознание этого убивает. Тогда мне казалось, что поступаю правильно. Я врал во имя идеи, которая сейчас утратила свой смысл. Не думаю, что смогу быстро исправиться, и не уверен, что спустя год, два или три, когда тебя не будет рядом, вспомню о том, что стремился к изменениям. Но благодаря тебе в моей памяти навсегда останется этот разговор. Ты положительно на меня влияешь, – в черных глазах заплясали смешинки. – Заставляешь вспоминать о человеческой жизни и ее ценности. С тобой я забываю о вечности за плечами и живу здесь и сейчас. Ты вновь пробудила во мне умение чувствовать. Это ценный дар. Я его не забуду.
Почему-то мне стало очень грустно. Создавалось впечатление, что Ян прощается со мной. Его губы были совсем рядом, в черных глазах я видела серебряные звезды желания, на какой-то миг показалось, что парень меня поцелует, и я готова была ответить, но Ян лишь слегка улыбнулся. С усмешкой покачал головой, показывая, что видел мой призыв, но ответить на него не может, и отстранился со словами:
– Если становиться хорошим, то начинать, наверное, нужно прямо сейчас?
– Наверное, – с легким сожалением прикусила губу я, понимая, что поступи Ян иначе, я бы не удержалась от соблазна, а потом бы жалела. Ведь у костра меня ждал Влад. Именно с ним, а не с Яном я должна быть. Уже второй раз за ночь я задала себе вопрос, правильно ли это?
Глава 25Возвращение домой
Алина
На следующее утро собрались в дорогу чуть свет. Никому не хотелось оставаться лишнее время в разрушенном городе. Ян уже был не таким мрачным, он перекинулся парой шуток с Индрой, постоянно подшучивал над Яной и вел себя как обычно и этим не давал покоя Владу.
– Как всегда, угрызения совести тебя долго не мучают, – недовольно буркнул парень, демонстративно прижав меня к себе.
– Я получил прощение того, перед кем чувствовал себя виноватым, – ровно ответил Ян и посмотрел на меня так, что перехватило дыхание. Влад тоже заметил взгляд и недовольно поморщился.
– Нет причин терзать себя дальше. – Сказав это, Ян повернулся к нам спиной и направился следом за Индрой на широкую площадку перед бассейном, который сделали прабоги. Я молча двинулась следом. Но Влад поймал меня за руку.
– Я о чем-то не знаю? – хмуро уточнил он.
– Ты знаешь обо всем, что следует, – жестко заметила я и рванула руку. Он не возражал. Разозлившись, я сделала несколько шагов и замерла, понимая, что поступаю неправильно. Влад не виноват в моем дурном настроении.
– Прости, – повернулась я и подошла ближе. – Влад, мне не нравится с тобой ругаться. – Я взяла его за руку и прижала прохладную ладонь к своей щеке. – Мне не нравится, что ты постоянно пытаешься поддеть Яна. Сам же понимаешь, это не закончится ничем хорошим.
– Я ненавижу его и то, как он на тебя смотрит. Я знаю этот взгляд, он будет пытаться отобрать тебя у меня. У него это почти получилось. Ян… он ведь никогда не остановится. Если он наметил цель, то будет идти к ней, сминая на пути любые препятствия.
– Глупый. – Я улыбнулась и, обняв парня за шею, нежно поцеловала в уголок губ. Для этого мне пришлось встать на носочки. – Если ты боишься, то тебе стоит злиться на меня, а не на него.
– Почему же? – в темных глазах мелькнуло беспокойство со щедрой примесью злости.
– Он никогда не забывал о том, что я твоя девушка. Даже когда гунна сделала меня сумасшедшей… ты его обвиняешь не в том.
– То есть мне не о чем беспокоиться?
– Тебе не о чем беспокоиться, – соврала я и сжала его в объятиях сильнее. Я действительно дорожила Владом, но и Яном тоже. Правда, прекрасно понимала, что все мои чувства к Яну основаны лишь на совместно пережитых опасностях, проклятой гунне страсти и обмене энергией. В них нет правды. Влад же мне понравился тогда, когда ни о чем подобном я даже не подозревала. Мои чувства к нему настоящие, искренние.