– Я до сих пор ее люблю, Айса, – признался он безо всяких предисловий. – Это не игра на публику и не попытка вас всех успокоить. Я люблю Мариту и, как тогда, все еще готов пожертвовать ради нее всем. Мне не приходится себя в этом убеждать – особенно когда я наблюдаю за ней издали…
Я посмотрела на профиль демона, поскольку он замолчал:
– Аштар, ты как будто хочешь добавить какое-то «но».
Он кивнул:
– Но когда я приближаюсь, когда пытаюсь все наладить, у меня появляется странное чувство – будто я говорю вовсе не с моей любимой Маритой.
– Понимаю тебя. У меня такое же ощущение. Дай ей еще немного времени – как я это время дала тебе.
– Как будто я просил тебя о снисходительности! – Аштар своим смехом разбил трепетную интимность недавнего признания, встал и ушел.
Но я улыбалась ему вслед. Именно подобного разрешения дилеммы я и ждала в идеале. Когда Марита поймет, что ее возлюбленный демон к ней вовсе не остыл, то и сама быстро посвежеет.
И правда, Аштар был с ней нежен и добр, что демоны не со многими людьми допускают. И это мог заметить каждый в любой из вечеров, когда мы собирались в больших покоях Элвина. Так и было, пока Марита вдруг не присоединилась к нам в явно дурном настроении.
– Что такое, рыжуха? – заметила хмурый вид гостьи Хинанда. – Опять про свой уродливый шрам вспомнила?
Тактичности от нее никто не ждал, потому и поправлять не спешили – на ее грубость не обиделась даже Марита:
– Я про него никогда не забываю, Хин. Простите, господа милостивые, сейчас сделаю глоток вина и снова покружусь в центре, как вчера. А пока поморщусь от того, что снова застала Аштара в компании с другой девицей!
Аштар до ее прихода сидел в кресле, а теперь встал, чтобы подойти и что-то объяснить. По его лицу было видно, что ему очень не по душе обсуждение сугубо личных вопросов при посторонних. Но он не успел ничего сказать, поскольку Хинанда громко рассмеялась:
– Ну и что? Милочка, ты выходишь замуж за чистокровного демона! Тебе еще не объяснили про нашу страстную натуру? У него всегда будут любовницы, всегда! Или смирись, или возвращайся к Зохару… хотя тот ведь тоже демон. Вот ведь незадача!
Шутка отклика не нашла. Хотя прозвучала и неприкрытая угроза – мол, довольствуйся тем, что имеешь, а не придирайся к мелочам, когда ты жива и здорова. Я, как и прочие, ждали реакции Мариты. Но она обратилась к Элвину, хотя и без того же раздражения:
– Смирюсь, конечно, куда я денусь? Милорд Элвин, мне всегда было интересно – вы в том же положении, неужели вас никогда не мучает ревность? Драконам это чувство не знакомо?
– Драконы про ревность знают, Марита, – он с совершенно равнодушным видом расставлял фигурки. – Но только не в случае любви к демону. Если любишь демона, то разреши ему быть собой. Нельзя запретить им постельные похождения точно так же, как нельзя запретить тебе дышать. Любовь Аштара никак с теми девицами не связана. Как и его желание поучаствовать в любой драке не связано со злостью именно к тебе. Наоборот, чем меньше он себя сдерживает, тем мягче будет в других вопросах. Хинанда права в главном: если полюбила демона, то прими его демоном, а не человеком.
Но Мариту ответ не устроил:
– Я бы поверила, если бы в его страстные интересы попадала и я! А то как-то странно получается – он хочет любую, кроме своей невесты? Это тоже нормально?
Аштар все-таки высказался:
– Марита, все эти вопросы ты могла задать мне лично. И ты ошибаешься, что страсти к тебе я не испытываю. Просто очень скоро ты станешь моей женой – женой шелле. Раз уж нам так сильно повезло, то я сдерживаю себя, чтобы соблюсти все формальности. Нам точно нужны свидетели для таких разговоров?
По-моему, он вел себя безупречно, но Марита слегка поморщилась в нашу с Майером сторону:
– Некоторым шелле плевать на формальности, я гляжу. Видимо, не так уж сильно нам с тобой и повезло.
Кеймары решили сменить тему, чтобы подвести ее к приятным размышлениям:
– На следующие каникулы мы все вместе поедем в Сердцевину! Вы уже официально помолвлены, почему бы сразу не сыграть и свадьбу? Шикарного банкета ждать не стоит – пройдут годы, когда Аштар закончит учебу и получит при дворе должность. Вот тогда он и сможет подарить тебе ту жизнь, о которой вы оба мечтаете.
Марита наконец-то улыбнулась:
– Было бы здорово. Да я с ума сойду от счастья, если увижу столицу! Скорей бы! Ближайшие недели мне покажутся вечностью.
Хинанда посчитала вопрос закрытым и тоже подлила в котел общей радости черпачок:
– Судя по письму императора, со свадьбой Айсы и Майера тоже не будут тянуть. Вряд ли прямо на ближайших каникулах, но в вашем случае мы очень рассчитываем на самый шикарный банкет последнего столетия!
– Жду не дождусь, – сказала я, поглядывая на Элвина.
– Умираю от предвкушения, – одновременно со мной ответил Майер, косясь на Хинанду.
Мы усмехнулись очередному хоровому пению и взяли друг друга за руки. Ни Элвин, ни Хинанда ровным счетом никак на это не отреагировали. На самом деле, свадьбы я ждала, раз уже все решено. Разумеется, грандиозность банкета меня волновала в последнюю очередь, но пусть уж последняя печать мою жизнь припечатает и окончательно перечеркнет предыдущие терзания.
И Марита тоже развеселилась, словно факт неверности возлюбленного напрочь вылетел из ее головы:
– У них-то пир должен быть роскошным, не каждый день свадебный обряд проводят для человека и чистокровного дракона. Но я не спешу и события не тороплю. Буду рада хотя бы столицу увидеть! Дворец… Самый настоящий дворец всей империи! У меня голова кружится от одного представления. Заодно там же можно будет решить вопрос, почему за учебу какой-то княжны платит принц крови, а не ее собственный жених. Ваша родня, драк-шелле, наверняка знает, что их отпрыски не могут ничего с собой поделать в желании хоть чем-то угождать единственной, и обменяется взаиморасчетами?
Беззаботные слова, произнесенные будто невзначай, ударили в затылок, как в барабан, я от неожиданности покачнулась. Я не смотрела на Хинанду – только на Мариту. И пыталась понять, зачем она сейчас это ляпнула. Она никогда не была дурой, а деревенской простоты в ней с каждым днем становилось все меньше. И Марита определенно понимала, почему такие вещи не нужно произносить вслух… Или это я дура, раз делилась с ней всеми заботами и переживаниями? Я ведь ей только про визит императора не сообщила – и то была остановлена лишь данным словом. Марита тоже смотрела на меня, молча. И от одного ее взгляда стало понятно, что слова не вылетели случайно, они были обдуманы, взвешены, заточены до тонких лезвий, чтобы с первого раза попасть в правильную точку.
Я не смотрела на Хинанду – и потому не видела, как красные дымки втекли в ее глаза и сделали их бордовыми. Но подскочила, ощутив вокруг порывы страшного ветра. Меня отлично готовили на занятиях, да и сама я себя не щадила, потому сумела бы уйти с траектории удара, но не пришлось – Майер бросился наперерез демонице, прикрывая меня.
Его бок и прошил черный дым, кинутый плашмя – не будь мой жених драконом, то пал бы замертво. Майер же со стоном схватился за глубокую рану, оседая на колени. Хинанду отшвырнул от нас Элвин, внезапно тоже стряхнувший свое затяжное равнодушие.
– Прекрати! – от крика зазвенела хрустальная люстра. – Прекрати немедленно! – а после этих слов хрусталь лопнул и посыпался сверху блестящими осколками.
Не только я схватилась за уши, но и все присутствующие, боясь, как бы не хлынула кровь. Элвин одумался и, не отпуская плечи Хинанды, заговорил неожиданно спокойно – будто не он только что одним ревом грозил разнести стены целого здания:
– Хин, Майер меня попросил – я внес оплату. И всё, представь себе. Ты сейчас едва не убила двух друзей из-за такой ерунды.
Она тоже ответила ему тихо:
– Я бы поверила, Эл, если бы ты впервые так на меня не закричал. Я едва не убила двоих, а ты едва не убил меня – кто бы мог представить подобное год назад? Так и где правда, любимый?
– Уверен, ты знаешь где. Или узнаешь, когда успокоишься и подумаешь. Я никогда не был против твоего характера, но ты зря считаешь, что моя лояльность к тебе выше двухсотлетней дружбы с Майером. Княжна – его невеста, теперь без фальши и с возможным будущим. Неужели ты сама не чуешь этот запах от них обоих? Неужели не понимаешь, почему он бездумно кинулся под твой удар?
Хинанда отступила, побледнела, опустила голову, даже запричитала извинения, когда увидела Майера на полу в окровавленном сюртуке – она не собиралась ему вредить и тоже запереживала. Аштар бросился за лекарем, я осела на пол поближе к Майеру, но маги уже расстегивали его одежду, чтобы осмотреть рану и остановить кровь. Тому было больно, но, вроде бы, без опасности для жизни. Я с облегчением подняла лицо, глянула на Хинанду – от нее еще будут проблемы, она сейчас просто обескуражена тем, что едва не убила лучшего друга, а потом вернется к предыдущей мысли, ведь Марита не зря подняла эту волну. Я перевела взгляд на подругу…
Подругу ли? Марита сейчас выглядела самой спокойной, на ее губах играла задумчивая улыбка. Она без стеснения посмотрела мне в глаза – и мне показалось, что в них мелькнуло объяснение. Что-то наподобие: «Не думала же ты, дорогая Айса, что заслужила счастье после того, что устроила?» Она винит меня в своей боли? Она, стоящая здесь из-за моей жертвы, из-за моей храбрости, в моем же платье, моими же руками отнятая у смерти, винит меня? Неужто за то, что именно по моей вине ей и пришлось ту боль пережить? Или ей, теперь по собственному выбору несчастной, просто претит мысль, что у меня может все сложиться прекрасно? Я так усердствовала в последнее время, изображая теплые отношения с Майером, что в них начали верить все присутствующие, включая и Мариту. Все эти недели, пока я думала, что закрыла свой грех перед ней и устраивала собственную жизнь, Марита искала виноватого – и наконец-то его нашла.
Теперь я поняла, о чем упомянул Аштар на садовой скамье. Марита стала другой – издали рыжая красавица, а вблизи – нечто иное. Существо со шрамом не на щеке, а в мыслях.