Куан Ан был неглуп; оглядываясь вокруг себя, он скоро увидел, что головорезы, на которых он работал, никогда не поднимутся со дна преступного мира — в основном, из-за отсутствия образования. Мальчишка понял, что ему нужно научиться разбираться в бизнесе и бухгалтерии, а также выучить английский — язык, на котором очень скоро станут общаться между собой преступники международного класса. И Куан Ан начал украдкой посещать занятия в государственных школах Фучжоу — классы были настолько переполнены, что учителя не замечали одного лишнего ученика.
Мальчишка откладывал деньги, постигая, от каких преступлений следует держаться подальше (например, кражи государственного имущества и торговля наркотиками; за эти преступления можно было запросто стать главным действующим лицом публичных казней, совершаемых по вторникам утром на городском стадионе), а какие преступления считаются допустимыми: кража собственности иностранных компаний, продвигающихся, спотыкаясь, на китайский рынок, торговля оружием и незаконная перевозка людей.
Общение с преступным миром крупных портовых городов позволило молодому Куан Ану приобрести неоценимый опыт в деле контрабанды, вымогательства и отмывания денег. Именно так он и сколотил свой начальный капитал, сперва в Фучжоу, затем в Гонконге, а потом распространив сферу деятельности на весь Китай и Дальний Восток. Куан Ан возвел в культ стремление держаться подальше от общественного внимания, никогда не фотографироваться. Он готов был пойти на все, лишь бы не попасть под подозрение и тем более избежать ареста. Куан Ан был безмерно польщен, узнав, что в китайских правоохранительных органах ему дали кличку Гуи, «Призрак», и тотчас же взял его в качестве своего прозвища.
Ему сопутствовал успех, так как сами по себе деньги его мало интересовали. Для него гораздо важнее был процесс борьбы. Поражение означало позор, победа — славу. Движущей силой его жизни был азарт охоты. Так, например, в игорных притонах Призрак играл только в те игры, которые требовали мастерства. Он с презрением относился к глупцам, готовым поставить деньги на рулетку или лотерею, отдаться прихоти случая.
Охотничий азарт…
Подобный тому, который он испытывал сейчас: найти семьи Ву и Чанг.
Призрак не слишком расстраивался по поводу того, как шла охота. От своих источников он узнал, что семейство Ву поместили в специальный охраняемый дом — находящийся в ведении не СИН, а полиции Нью-Йорка, этого он никак не ожидал. Тем не менее, Юсуф переговорил с одним из своих друзей, и тот обещал навести справки об этом месте, выяснить все про меры безопасности и, быть может, даже убить сбежавших иммигрантов, если представится такая возможность.
А что касается семьи Чанг — их не будет в живых уже к этой ночи. Семью предал близкий друг, этот тип Тань, которого Призрак, разумеется, собирался убить после того, как тот сообщит ему нужный адрес.
От своего источника Призрак узнал, что все усилия полиции найти его пока ни к чему не привели. ФБР временно отошло от расследования, и оно оказалось в руках управления полиции Нью-Йорка. Пока что удача была на стороне Призрака.
Эти размышления прервал стук в дверь.
Пришел предатель.
Призрак кивнул одному из уйгуров, и тот, достав из-за пояса пистолет, медленно отворил дверь, держа пришедшего под прицелом.
Человек, стоявший на лестничной клетке, сказал:
— Я Тань. Я пришел к человеку, которого зовут Призраком. Его настоящее имя Куан Ан. Нам предстоит обсудить одно дело. Касательно семьи Чанг.
— Проходите, — сказал Призрак, шагая вперед. — Чаю хотите?
— Нет, — ответил старик, заходя в квартиру и оглядываясь по сторонам. — Я к вам ненадолго.
Глава 32
Чжан Цзици из-под полуопущенных век оглядел присутствующих: в гостиной их было трое, Призрак и двое представителей национальных меньшинств, уйгуры или казахи. Подобно многим хань старшего поколения, Чжан Цзици мысленно называл их «варварами».
Старик прошел в комнату, думая, какое путешествие ему пришлось проделать для того, чтобы попасть сюда, в эту квартиру, где ему предстоит умереть. Думая также о своем сыне, крепко спавшем после щедрой дозы морфия, которую всыпал ему в чай старик.
— Какая единственная причина может заставить человека совершить такой отчаянный и опасный поступок, который задумал ты?
— Забота о детях.
Естественно, ни один отец по доброй воле не пошлет своего сына на верную смерть. Как только Сэм прошлой ночью вернулся из Чайнатауна, Чжан Цзици решил усыпить сына и вместо него самому отправиться на встречу с Призраком. Впереди у Сэма еще вся жизнь. Он должен воспитать сыновей и — о чудо! — дочь, о которой всегда мечтала Мей-Мей. Здесь, в Прекрасной стране, Сэм наконец сможет обрести свободу, спокойствие, надежду на успех. И старый Чжан Цзици не мог допустить, чтобы его сын лишился всего этого.
Когда чай с морфием возымел свое действие, и Сэм Чанг, выронив чашку, тяжело сомкнул веки, к нему бросилась встревоженная Мей-Мей. Но старик рассказал ей про снотворное и про то, что он намеревался сделать. Мей-Мей попыталась было его остановить, но она была женщина и к тому же его невестка; в конце концов она была вынуждена уступить. Взяв пистолет и деньги, Чжан Цзици обнял Мей-Мей, в последний раз прикоснулся губами ко лбу сына и ушел, распорядившись ни при каких обстоятельствах не будить Уильяма. Поймав такси, он с помощью карты, найденной в микроавтобусе, угнанном от церкви, объяснил водителю, куда ему нужно.
И вот сейчас Чжан Цзици оказался в элегантной квартире Призрака. Варвар с пистолетом не отставал от него, и старик решил, что ему необходимо каким-либо образом успокоить телохранителя. Только после этого у него появится возможность достать оружие и всадить пулю в сердце «змеиной головы».
— Ваше лицо кажется мне знакомым, — сказал Призрак, подозрительно разглядывая старика.
— Вполне возможно, — ответил Чжан Цзици, поспешно придумывая какое-нибудь правдоподобное объяснение. — Мне часто приходится иметь дело с землячествами Чайнатауна.
— А…
Призрак отпил чай.
Варвар не отходил от старика ни на шаг. Другой телохранитель, смуглый и задумчивый, сидел в кресле в дальнем конце гостиной.
Чжан Цзици решил, что как только ближайший к нему громила отвлечется, он выстрелит в Призрака.
— Присаживайтесь, — предложил тот.
— Спасибо. Ноги у меня уже не молодые. В костях сырость и жар.
— Так значит, вам известно, где находятся Чанг? — Да.
— Почему я должен вам верить?
Чжан Цзици рассмеялся.
— Если говорить о доверии, полагаю, у меня больше причин для беспокойства, чем у вас.
«Пожалуйста, — взмолился он, обращаясь к духу своего отца, покинувшего этот мир сорок шесть лет назад, главного бога в личном пантеоне Чжана Цзици, опережающего даже самого Будду, — отец, сделай так, чтобы этот человек убрал свой пистолет и дал мне всего пять секунд. Дай мне спасти нашу семью. Дай мне шанс сделать только один выстрел — большего я не прошу. Я стою всего в трех метрах от Призрака, с такого расстояния я не промахнусь».
— Как вы познакомились с семейством Чанг? — спросил Призрак.
— Через одного моего родственника в Фучжоу.
— Вы понимаете, что от меня им ничего хорошего ждать не приходится. Почему вы пошли на предательство?
— Мне нужны деньги, чтобы помочь моему сыну. Он болен, и ему надо платить врачам.
Пожав плечами, Призрак приказал варвару с пистолетом:
— Обыщи его. Посмотрим, есть ли у него при себе какие-нибудь документы.
«Нет!» — мысленно воскликнул Чжан Цзици.
Варвар шагнул вперед, заслоняя собой Призрака.
Старик вскинул руку, останавливая его.
— Пожалуйста, я старый человек. Я заслуживаю уважения. Не трогайте меня, я сам покажу вам свои документы.
Варвар, обернувшись к Призраку, вопросительно поднял бровь. И в этот момент Чжан Цзици, выхватив из кармана пистолет и, без раздумья выстрелил варвару в висок. Тот рухнул на пол как подкошенный и затих.
Но Призрак, отреагировав мгновенно, прыгнул за массивный диван. Чжан Цзици выстрелил снова. Пуля пробила кожаную обивку, но он не знал, достала ли она «змеиную голову». Старик повернулся ко второму варвару, но тот уже навел на него свой пистолет. Послышался выстрел; Чжану Цзици показалось, что ему в грудь с силой ударили кулаком. Пуля крупного калибра отбросила его назад, и он упал навзничь на пол. Варвар бросился к нему. Старик мог бы выстрелить в него, но, повернувшись к дивану, за которым спрятался Призрак, выпускал туда пулю за пулей.
Вдруг до него дошло, что его пистолет больше не стреляет.
У него кончились патроны.
Прикончил ли он Призрака?
«Пожалуйста, Гуань Инь, богиня милосердия… Пожалуйста!»
Но на стене выросла чья-то тень. Из-за дивана поднялся Призрак, целый и невредимый, сжимая в руке пистолет. Тяжело дыша, он навел черное дуло на Чжана Цзици. Взглянув на убитого варвара, Призрак подошел к распростертому на полу старику.
— Ты отец Чанга.
— Да, а ты дьявол, которому предстоит отправиться обратно в преисподнюю.
— Но только не по твоему билету, — презрительно усмехнулся Призрак. Второй варвар, истерично причитая на не знакомом Чжану Цзици языке, склонился над трупом своего соплеменника. Затем, поднявшись на ноги, он шагнул к старику, направляя на него пистолет.
— Нет, Юсуф, — нетерпеливо махнул рукой Призрак. — Он расскажет нам, где остальные.
— Ни за что, — с вызовом ответил старик.
— У нас нет времени, — бросил Призрак своему сообщнику. — Выстрелы наверняка услышали. Нам нужно уходить отсюда. Лифтом пользоваться нельзя. Беги на лестницу. Подгони машину к черному входу.
Разъяренный варвар, широко раскрыв глаза, таращился на Чжана Цзици.
— Ты меня слышишь? — рявкнул Призрак.
— Да.
— Тогда шевелись. Я тебя догоню. Живо!
Переполненный отчаянием, Чжан Цзици пополз к закрытой двери в темную спальню. Обернувшись, он увидел, что Призрак зашел на кухню и достал из стола длинный нож.