Мужчина подобострастно поклонился. — Конечно, сэр.
— Мне нужна ваша самая быстрая лошадь, и немедленно.
Хозяин станции извинился перед Доктором, сообщив, что свободных лошадей не осталось. — Боюсь, лошади слишком устали для долгого путешествия.
Доктор нахмурился, но возражать не стал. Грацилис предложил ему поужинать, и тот согласился.
Когда они уже заканчивали трапезу, послышался стук копыт, и через несколько мгновений дверь распахнулась. Вошел надменный мужчина лет сорока с высоко поднятым греческим носом. Он щёлкнул пальцами, и тут же к нему подбежал хозяин гостиницы, схватив бокал вина, предназначавшийся Грацилису, с подноса раба.
Грацилис хотел было возразить, но Доктор остановил его движением руки.
— Привет, — бодро сказал он, привстав и протянув руку новоприбывшему. — Долгое путешествие?
Мужчина одарил Доктора презрительным взглядом, пробежавшись глазами по мятой тунике, не римским бакенбардам и совершенно неподобострастной улыбке. Он не пожал руку.
— Я — ЛуцийЭлий Руфус. Я еду из Галлии к императору, — сказал он.
Грацилис даже подскочил на месте. Он определённо раньше слышал это имя.
— Галлия, да? — улыбнулся Доктор. — О, суровые места. Хотя, пейзаж там миленький.
Руфус проигнорировал его.
— Я подожду здесь, пока мне сменят лошадь, а потом вновь отправлюсь в путь.
Доктор навострил уши.
— Лошадь? Боюсь, вам не повезло. Свежих лошадей нет.
— Нонсенс, — отрезал Руфус. — Для меня всегда есть свободные лошади.
Доктор повернулся к хозяину станции. Бедняга, вжав голову в плечи, как Урия Гип, ещё раз извинился перед Доктором, сказав, что ему было заранее известно, что приедет Руфус. Последняя лошадь предназначается именно ему. Хозяин очень сожалел, что его слова неправильно истолковали, и что неуважение не входило в его намерения.
— Понятно, понятно, — протянул Доктор, садясь напротив Руфуса, игнорируя направленный на него неприветливый взгляд. — Наверное, ваши дела совершенно неотложны, раз нельзя даже остаться на ночь.
— Естественно, — устало проговорил мужчина.
— Вопрос жизни и смерти, я прав?
— Не лезьте не в своё дело, — отрезал Руфус, отвернувшись от Доктора в надежде, что он отстанет.
— Просто скажите, это вопрос жизни и смерти? — настаивал Доктор.
Руфус яростно сжал бокал с вином в руке. Он промолчал.
— Ну, думаю ответ — нет, — решил Доктор.
Он подошёл к Грацилису.
— Если сможете, догоните меня, и пожалуйста, убедитесь, чтобы он не убил конюха, — прошептал Доктор ему на ухо. Потом он направился к двери, оставив Грацилиса наедине с Руфусом.
Несколько минут спустя, с улицы донесся топот копыт, постепенно затихающий в отдалении. К тому моменту, как Руфус понял, что к чему, Доктор уже скрылся за поворотом.
Семь
Доктор прибыл в Рим утром 19 марта — как раз в Квинкватрии — и уже направлялся к Авентину. Он не смог догнать повозку Урсуса, на путевых станциях никто его не видел, но надежда не оставляла Доктора — он считал, что мужчина уже приехал в Рим.
Для начала он посетил храм Минервы, покровительницы скульпторов. На входе толпилось много народу, и Доктор пробивался сквозь толкучку поближе к храму, по пути спрашивая: — Минерва великолепна, вам не кажется? А кстати, вы, люди искусства, случайно не знаете скульптора по имени Урсус?
Но никто его не знал. Все слышали о нём, но было понятно, что душой и сердцем артистической среды Урсус не являлся. Он не сплетничал, не участвовал в сделках, не заводил подмастерьев. Он создавал великолепнейшие скульптуры, но, по-видимому, слава мешала ему спуститься к «смертным». Меньше чем за год он заставил весь город говорить о себе, в то время как другие скульпторы месяцами трудились в поте лица, ничего не получая. В художественных кругах считали, что дело нечисто.
Доктор узнал много нового об Урсусе, и лишь его местонахождение оставалось загадкой.
Отказываясь сдаваться, Доктор носился по всему Риму. Все окружающие уже считали его сумасшедшим — он заходил в каждый храм, не подносил даров, а просто оглядывался. Доктор посещал таверны и харчевни, где пытался разговорить собеседников.
— Я видел одну из работ Урсуса, — говорил кто-то, и Доктор стремглав мчался на другой конец города за мраморной Вестой или Флорой — статуи были словно живые, и это злило Доктора. Он совершенно не сомневался в природе «таланта» Урсуса. Ни один скульптор не смог бы сделать так много статуй меньше чем за год, имея при себе лишь молоточек и долото.
Наступал вечер, а Доктор даже не приблизился к нахождению Урсуса, Розы, или хотя бы какой-нибудь улики. Но он не прекращал поиски.
Доктор заметил ещё один храм, в котором пока не побывал. Он оказался маленьким и неприметным, не таким, как все великолепные храмы в Риме. Но это храм самой Фортуны. А где ещё может стоять статуя Фортуны, как не в своём собственном храме? Богиня Судьбы точно принесёт ему удачу!
Вокруг не было служителей храма — хоть с этим повезло. Доктор сделал глубокий вдох и зашёл внутрь.
Его сердца на мгновение сжались, когда он увидел статую Фортуны в конце алтаря. И хотя богиня стояла в той же позе, что и Фортуна из Британского музея, а в руках она тоже держала рог изобилия, к сожалению, это была не Роза — эта статуя была довольно старой. Мрамор посерел, краска потрескалась.
— Роза красивее, чем ты, — сказал Доктор статуе.
— Спасибо, — ответила статуя.
Но, конечно, это сказала не статуя. Голос исходил из-за неё. Но всё равно что-то здесь было не так. Только Доктор захотел заглянуть за скульптуру, из-за неё выкатился небольшой флакончик с зелёной жидкостью. Доктор присел, чтобы поднять его, а голос продолжил:
— Это поможет вернуть Розу и всех остальных. Воспевайте меня, Фортуну, вот.
Доктор снова попытался заглянуть за статую, но дверь храма распахнулась, и послышался голос: — Доктор! Доктор!
Повернувшись, Доктор увидел Грацилиса, только что вбежавшего в храм.
— Слава богам, я нашёл вас! — выдохнул он. — Я пришёл предупредить…
Но тут в храм ворвались люди — ЛуцийЭлий Руфус и несколько вооружённых охранников.
— Вот он! — завопил Руфус, указывая на Доктора. Доктор ещё раз оглянулся на статую, но охранники подошли к нему и схватили.
— Прошу прощения, — пожурил их Доктор. — Но в храме так себя вести не позволяется. Это же святотатство! Или богохульство? Никогда не мог запомнить, в чём разница.
Охранники проигнорировали слова Доктора и потащили его к выходу.
— Куда мы направляемся? — полюбопытствовал Доктор.
Руфус улыбнулся, обнажив золотой зуб. — На арену, — ответил он.
Доктор улыбнулся в ответ. — Вот так день! Неплохо, конечно, но я бы не отказался от обеда. Посидим, поговорим…
Один из охранников дал Доктору пощёчину, и тот споткнулся. К его ужасу, склянка выпала из его рук. Он попытался высвободиться, но охранники были слишком сильны.
— Грацилис! — попытался позвать Доктор, но его уже вывели из храма.
Он не только попал в беду, но и всё сильнее отдалялся от спасения Розы. И Доктор так и не разгадал тайну — почему кто-то в древнеримском храме разговаривал с ним через вокодер?
Очень скоро выяснилось, куда повели Доктора. Впереди возвышалось огромное здание, построенное из белоснежного мрамора, высотой примерно с тридцать Докторов. Взглянув на него, он снова вспомнил о печальной участи Розы. Десятки арок простирались по всему первому этажу, пока безжизненному. Но Доктор знал, что время от времени здесь проходили кровавые битвы, посмотреть на которые всегда собирались толпы народу.
Это был Флавийский амфитеатр, который однажды станет Колизеем. Место битв гладиаторов, охоты на диких зверей и чудовищных казней.
— Мы собираемся пойти на представление? — поинтересовался Доктор. — Только, похоже, мы пришли не вовремя. Что-то здесь тихо, может, стоит зайти завтра.
— На Квинкватрии запрещено проводить бои, — сообщил ему один из охранников.
— О, здорово. Ну, тогда вы просто отпустите…
Охранник ухмыльнулся. — Но зато завтра День Марса, поэтому…
Доктор вздохнул. Всё происходящее уже начинало ему надоедать. Он внезапно упёрся ногами в землю, чем сильно удивил охранников. Затем он резко высвободил руки из крепкого захвата мужчин.
— Не беспокойтесь, парни, я сам дойду до дома, — прокричал им Доктор, убегая подальше от Колизея…
…прямо в руки других охранников.
Сегодня ему определённо не везло.
Пара мужчин обменялись монетами, и Доктора снова потащили, на этот раз вниз, в тёмное подземелье.
Двое мужчин, что держали его, прекрасно дополняли помещение. Щёку первого охранника, низенького и крепкого, рассекал огромный шрам. Второй же был высок, его длинное узкое лицо обрамляли сальные чёрные волосы. И от обоих ужасно несло потом и нищетой.
Доктор узнал место, в которое он попал — не именно это, но он сотни раз побывал в похожих местах. Сырые стены, мрак, привкус страха — темница.
— Знаете, а судебного процесса у меня не было, — непринуждённо заметил он, обращаясь к мужчине со шрамом, которого его напарник звал Термом.
— Его провели без твоего присутствия, — ответил мужчина.
— Правда? Знаете, я читал, что одалживание лошади не карается смертной казнью. Я понимаю, что могу значительно отставать во времени — или напротив, опережать его, но я думал что словами «извините, произошло недоразумение, вот, держите пару динаров» всё разрешится.
— Не мы придумываем закон, — сказал высокий мужчина, Флакк.
— А Луций Элий Руфус, — заметил Терм.
Оба, по-видимому, сочли такое объяснение верхом остроумия и довольно усмехнулись.
— А, произнёс Доктор, — И я должен поверить, что господин, о котором идёт речь, судья? Подкупы, власть — может у него завышено чувство собственного достоинства?
Мужчины усмехнулись, что Доктор счёл за положительный ответ.