– Миссис Томпсон! – ахнула Герти. – Что вы там делаете?
Учительница улыбнулась. Но в её улыбке не было теплоты. Герти никогда ещё её такой не видела.
– О, Гертруда. Я знала, что, узнав правду, ты начнёшь вести себя как круглая дурочка. Ты всегда плохо писала контрольные. – Пальцы Герти, держащие перекладину, опасно ослабли. Она не верила своим глазам. Записи, голоса, кошмары – за всем этим стояла её учительница. Миссис Томпсон и есть ведьма. Учительница продолжила: – Но так уж было предрешено. Это твоя судьба, моя дорогая. А теперь поднимайся сюда. – Взгляд ведьмы посуровел. – И отдай мне то, что у тебя в кармане.
Что-то схватило Герти за кроссовку, и она заорала ещё громче прежнего. Она дернула ногой, но когти существа сомкнулись вокруг лодыжки, не давая вырваться. Опустив голову, Герти увидела, как из тьмы внизу проступает жуткий лик Стража.
– Может, Эдгар нам скажет?
Эдди поднял глаза от книги. Мисс Фелпс смотрела на него, как и все одноклассники. На доске была нарисована круговая диаграмма. Перед всеми в классе лежали открытые учебники математики. Кроме него.
– Э-эм, – промямлил Эдди. – Я не знаю.
Мисс Фелпс подошла к его парте и взяла в руки роман.
– «Смерть ведьмы»? Останешься после уроков, – отрезала она, кладя книгу назад.
Эдди вздрогнул.
– Что?
– Я буду ждать тебя во второй половине дня. Прочтёшь при мне обо всём, что ты пропустил мимо ушей на сегодняшнем уроке.
У Эдди пересохло во рту. Ошарашенный, он убрал книгу в рюкзак. Его оставили после уроков? Что скажут мама и папа? И самое главное, как темно будет на улице, когда его отпустят?
После урока Эдди нашёл Харриса рядом со спортивным залом и, сгорая со стыда от первого в жизни наказания, объяснил ему, что их планы придётся слегка отложить.
– Но прежде чем ты разозлишься, знай, что я, по крайней мере, прочитал нужную главу, – договорил он.
– И что ты думаешь?
– Я думаю, что сцена жуткая, – признался Эдди, – но категорически не понимаю, что ты нашёл в ней такого особенного.
Брови Харриса взлетели к волосам.
– Включи мозги, Фенникс! Если Натаниэль Олмстед правда писал о том, что видел собственными глазами, вроде озера или собак, то мы должны проверить его дом. Ты сам сказал, ответ может скрываться в его книгах. В «Смерти ведьмы» ключ был спрятан в тайнике посреди подвала… Что, если в доме Натаниэля тоже есть такой тайник, в подвале наподобие того, что нашла Герти, или под лестницей, например… Где ещё его герои находили всякие полезные штуки?
Эдди согласился с его логикой.
– Если в его доме есть тайник, там может быть спрятано что-то полезное. Какая-то подсказка… или даже сам ключ к шифру.
– Точно. Или… чудовища, – усмехнулся Харрис.
– Ага, конечно. Чудовища… – Эдди хотел улыбнуться, но почему-то ему было совершенно не смешно.
Когда мисс Фелпс наконец разрешила ему уйти, солнце уже опускалось за горизонт. Он просидел с ней целую вечность! Небо успело потемнеть до насыщенного сапфирового оттенка, и на нём замерцали первые звёздочки. Стало заметно холоднее. Ещё месяц, и о велосипедах придётся забыть до весны, но сейчас Эдди дрожал в первую очередь от мысли, что им предстоит исследовать дом Натаниэля Олмстеда в темноте.
Он выехал на дорогу и покатил мимо высоких деревьев, посаженных вдоль обочины. Сумерки скрадывали яркие краски их густой листвы. Мимо промелькнули почта, ряд заколоченных ресторанов на перекрёстке с Фарм-роуд и тёмное здание церкви справа. После неё он свернул налево и, оставляя после себя след из белого пара от дыхания, направился к Мэйн-стрит. Редкие фонари подсвечивали зеленоватым светом правую полосу дороги, но темнота позади них от этого казалась только гуще.
Впереди горели оранжевые окна библиотеки, под которыми из-за выступающих отливов пролегали длинные чёрные тени. Из-за них фасад напоминал рассказчика страшилок, подсвечивающего себе лицо фонариком снизу. Остановившись рядом с огромным кустом рододендронов у парадной лестницы, Эдди поставил велосипед на подножку.
В ожидании Харриса он прислушался к вечерним звукам. Ветер шелестел листьями. Через парк напротив мимо книжного магазина проехала машина. Где Харрис? Библиотека скоро закроется. Кто знает, сколько времени они отводят на то, чтобы погасить везде свет. Чем дольше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось отложить их вылазку на холмы до следующего дня. К чему такая спешка? Дом Натаниэля Олмстеда никуда не денется…
«Бам!» – раздалось где-то неподалёку. И Эдди едва не рухнул в кусты. Он боязливо огляделся, но, кроме него, на тротуаре никого не было.
Звук донёсся из-за угла здания.
– Харрис? – позвал Эдди. – Это ты?
Заглянув за угол, он скользнул взглядом по длинной, в ширину всего квартала боковой стене библиотеки. Узкую бетонную дорожку освещала одинокая лампочка, от тянущейся слева Маркет-стрит её отделяла небольшая полоса травы.
«Бам!» – прогремело где-то совсем рядом, как от выстрела, и Эдди подскочил, будто это внутри него что-то взорвалось. В горле перехватило.
– К-кто здесь? – с трудом выдавил он, хотя к этому моменту уже не особо горел желанием получить ответ.
– Скри-и-и…
Новый звук был долгим и пронзительным как крик младенца. Затем…
– Бам!
У Эдди мурашки побежали по коже.
– Харрис, если это ты прикалываешься… – начал он. Ему было необходимо что-то сказать, как-то разбавить эту тишину, таящую в себе необъяснимую угрозу.
Эдди шагнул на бетонную дорожку и заметил перила, торчащие из стены на расстоянии примерно трёх четвертей её длины. За перилами начиналась лестница, ведущая в подвал. Налетевший порыв ветра взлохматил Эдди волосы.
Внезапно воздух прошил тот же пронзительный звук, за которым пару секунд спустя последовал грохот.
Эдди подпрыгнул.
Шум доносился со стороны лестницы. Подкравшись вдоль стены, он заглянул за перила. Внизу была слегка приоткрытая дверь, за узкой щелью царила непроницаемая тьма.
Так вот что издавало скрип – ржавые петли. В этот раз порыв ветра был не столь свиреп, и дверь затворилась с тихим стуком.
В голове зазвучали мамины слова: «Ах, Эдди, будь моё воображение хоть вполовину таким же богатым, как у тебя, я сейчас была бы уже автором бестселлеров».
Вздохнув, Эдди дёрнул себя за волосы и тихо проворчал:
– Вот же глупость! Кто-то просто забыл её запереть.
Желая доказать себе, что бояться нечего, он встал у бетонной лестницы. Пятью ступенями ниже она скрывалась в тени – туда оранжевый свет лампочки не доставал. Старая дверь пряталась в глубине арочного проёма. Снова подул ветер, и створка приоткрылась, скользнув на секунду в пятно света, и снова захлопнулась.
– Бам!
И хотя Эдди теперь знал источник грохота, звук всё равно заставил его подпрыгнуть. Покачав головой, он уже хотел пойти назад к парадному входу, когда заметил внизу лестницы какое-то движение. Из маленькой круглой решётки водостока росла тёмная трава, покачивающаяся на ветру. Обычно Эдди не обращал внимания на сорняки, но что-то зацепило его взгляд. Ведомый любопытством, он спустился на две ступеньки. И здесь убедился в своей правоте.
Между тёмными травинками рос маленький фиолетовый цветок.
А вдруг это?..
Его затопило безудержное, как разряд молнии, возбуждение. Что, если он нашёл ещё один источник вдохновения Натаниэля Олмстеда? И если да, может, внизу лестницы скрываются ещё какие-то подсказки? Он осторожно спустился, морщась от усилившегося запаха плесени. Нижнюю ступень почти полностью покрывала зеленовато-чёрная слизь. Балансируя на самом краю, Эдди наклонился и внимательно изучил цветок. Около дюйма в диаметре, семь тёмно-фиолетовых бархатных лепестков, причём шесть были повернуты в направлении седьмого, что был заметно крупнее. Этот седьмой лепесток рос вверх, будто подгребал под себя пестик и тычинки, а затем отклонялся, так что острый как шип чёрный кончик свисал подобно вывалившемуся из собачьей пасти языку.
– Скри-и-и…
Очередной порыв ветра снова приоткрыл дверь в подвал, но Эдди даже не посмотрел в ту сторону. Он медленно вытянул руку и коснулся стебелька. На ощупь это был самый обыкновенный цветок, но только не на взгляд. Насколько Эдди было известно, ни в одном ботаническом атласе не упоминался «гремлинский язык». Он фигурировал лишь в книге Натаниэля Олмстеда. Но этот цветок точно попадал под описание.
– Эдди? – послышался вдалеке голос Харриса.
Эдди на секунду поднял глаза.
– Я внизу! Кажется, я что-то нашёл!
Тут по нему хлестнул ветер, и дверь, до которой были какие-то дюймы, с грохотом захлопнулась. Эдди от неожиданности дёрнулся, его подошвы заскользили на плесени, и он бухнулся лицом вниз, на площадку рядом с водостоком.
Несколько секунд спустя сверху донёсся сдавленный смех. Посмотрев туда, Эдди увидел улыбающегося Харриса, выглядывающего из-за перил.
– У тебя там всё хорошо? Чем ты вообще там занимаешься?
Но Эдди было не до смущения. Он торопливо вскочил.
– Ты должен это увидеть!
– Что увидеть? – Харрис подошёл к началу лестницы.
– Смотри! – указал Эдди на водосток.
Харрис спустился на пару ступенек и прищурился.
– На что ты предлагаешь мне смотреть?
Эдди опустил глаза. Цветок исчез. Между склизкими прутьями решётки торчала одна трава.
– Но он только что был здесь…
– Ты о чём? – остановился рядом с ним Харрис.
– Цветок. Я его видел… Он был похож на…
– Ты об этом? – спросил Харрис, наклоняясь.
Рядом со стеной лежал мятый фиолетовый цветок. При виде его у Эдди свело желудок. Харрис подобрал цветок и протянул ему.
С колотящимся сердцем Эдди взялся за стебелёк указательным и большим пальцами. Ветерок шевелил лепестками, из-за чего казалось, что цветок извивается. От него исходила жуткая вонь, как от грязной посуды, простоявшей несколько дней в раковине.
– О нет, – прошептал Эдди. Что-то подсказывало ему, что он совершил чудовищную ошибку. Он крепко зажмурился. – Видимо, я случайно сорвал его, когда…