Эдди достал из рюкзака и бросил Харрису степлер, а Мэгги – мешочек со стеклянными шариками. Харрис немедленно наклонился и принялся щёлкать на протянувшиеся от краёв поляны тени, будто на полном серьёзе надеялся пригвоздить их к земле.
– На всякий случай, – бормотал он. – Вдруг сработает.
– А что мне с этим делать? – спросила Мэгги, высыпав в ладонь шарики.
– Просто брось их на землю, – ответил Харрис. – Если в этом лесу есть плачущие духи, это поможет.
Мэгги перевернула ладонь, и шарики запрыгали по каменистой почве вокруг их ног и покатились к краю поляны, переливаясь в зеленоватом свете луны. Мэгги, ахнув, торопливо отпрыгнула с их пути. Шарики скрылись в траве. Прошло несколько секунд, и темноту разрезал душераздирающий мучительный вой. Именно таким Эдди представлял его себе, когда читал роман «Призрак в особняке поэта».
Мэгги и Харрис переглянулись и посмотрели на Эдди. Говорить ничего не пришлось, все трое одновременно кивнули, придя к единому негласному пониманию. Сейчас они были в безопасности, но надолго ли? Кто знает, какие ещё порождения кошмаров наблюдают за ними. Эдди развернулся к статуе, замахнулся молотком и, закрыв глаза, ударил по углу каменной книги.
Но молоток неожиданно отскочил от него как от резины. Эдди поспешил открыть глаза, и у него похолодело в животе.
Ничего не произошло. Он глянул на друзей, лица которых испуганно вытянулись.
– Может, ещё раз? – предложил Харрис. Судя по голосу, он не особо верил в исход, но Эдди всё равно был благодарен ему за оптимизм.
Эдди снова занёс молоток, в этот раз нацелившись на складку струящегося платья. И снова молоток едва не выпрыгнул у него из рук при малейшем касании, да так резво, что Эдди сам с трудом удержался на ногах. Попятившись от статуи, Эдди в расстройстве бросил бесполезный инструмент на землю.
– И что теперь? У нас мало времени, эти чудовища скоро вернутся.
– Давай я попробую, – вызвался Харрис.
Эдди кивнул, хотя знал, что это бесполезно. Как и рукописи Натаниэля, статую тоже нельзя было повредить. Понятно, почему она не рассыпалась за целую вечность своего существования. Он подобрал молоток, лежащий рядом с пьедесталом, и его взгляд скользнул по высеченным на нём чудовищам: волосатым монстрам, драконам, сфинксам и прочим тварям. Конечно, они и в прошлый их визит на поляну привлекли его внимание, но теперь, вооружённый добытыми за последние недели знаниями, он увидел в них нечто новое.
– Погодите, ребят, – Эдди оглянулся на друзей.
Наклонившись, он провёл пальцами по тонкой резьбе. На краю сознания крутилось смутное воспоминание, что-то из «Загадочной рукописи»… Шумно вдохнув, он отшатнулся и бухнулся задом на землю.
– Что такое? – бросилась к нему Мэгги.
Эдди сел на колени. От мысли, что он, похоже, нашёл решение, голова кружилась. Он достал из рюкзака тетрадь, куда переписал расшифрованный текст «Загадочной рукописи», и начал лихорадочно перелистывать страницы. Нужный отрывок был где-то в середине, про то время, когда Натаниэль в Румынии узнал легенду о ключе.
– Эдди, что ты делаешь? – спросил Харрис.
Наконец он нашёл нужную страницу и, поднеся тетрадь к лицу, зачитал:
– «Когда какому-то существу запрещалось входить в Эдем, архангел ключом высекал на пьедесталах его образ, как свидетельство его порочности». Смотрите, ребят. – Эдди указал на вырезанные в камне изображения. – Это все те существа, которых архангел не пустил в Эдем. Он высек их ключом на пьедесталах, чтобы всегда помнить о запрете. – Он поднял глаза на Мэгги и Харриса, но на их лицах читалось недоумение. – Ключ – это кулон! По легенде, ключом можно высекать на камне!
Харрис и Мэгги одновременно ахнули.
– И если им можно резать камень, – продолжил Эдди, – возможно, только им можно уничтожить врата. Видимо, когда Натаниэль Олмстед отправлялся через врата сразиться с Женщиной в чёрном, он не догадывался, что у него в руках уже было то самое оружие, которым её можно победить.
– Скорее, достань кулон, – поторопил Харрис. – Проверим, правда ли это.
Эдди сунул руку в рюкзак, но тот внезапно задрожал и заёрзал, будто в него забрались крысы. На маленьком кармашке впереди моргнула пара блестящих чёрных глазок-бусинок. Зубчики «молнии» впились в кожу, сомкнувшись вокруг запястья, и Эдди завопил во всю мощь лёгких. Рухнув на землю рядом со статуей, он принялся пихать и пинать рюкзак, пока тот не превратился в смятую кучу из грязного нейлона.
– Что с тобой такое, Эдди? – возмутился Харрис. – Достань кулон!
– Но он… – забормотал Эдди, не отрывая глаз от неподвижного рюкзака, но сколько ни всматривался, зубастый рот и глазки исчезли. Осталась лишь обычная «молния» и логотип. – Ожил?
– Что значит «ожил»? – изумилась Мэгги.
– Он меня укусил. – Эдди боялся отвести от рюкзака взгляд. Вдруг он только прикидывается мёртвым? Подняв руку, Эдди осмотрел рукав, но на ткани не было ни дырочки. Если подумать, боли тоже не было. – Вы что, не видели?
– Нет, – ответил Харрис. – Я не смотрел. Я тут вроде как немного занят.
Эдди обернулся. Харрис и Мэгги светили фонариками на бледные лица, проступившие из теней по краю поляны. Стражи снова их нашли.
– Скорее, Эдди! – воскликнула Мэгги.
И тут Эдди услышал другой голос, низкий и тягучий как тёмный сладкий сироп.
– Почему ты желаешь мне зла, Эдди?
Он ахнул, сообразив наконец, почему ему привиделось нападение рюкзака: это была иллюзия! Женщина в чёрном наблюдала за ним из-за завесы между мирами. Она хотела его остановить. Эдди метнулся к рюкзаку, бормоча:
– Это всё понарошку, это всё понарошку, это всё понарошку…
Стараясь не смотреть на «молнию», он сделал глубокий вдох и сунул руку внутрь. Несколько секунд поисков, и пальцы нащупали холодный металл. Но стоило ему выдернуть кулон за цепочку, как рюкзак опять заёрзал, и Эдди инстинктивно пнул его в сторону и вскочил.
Его взгляд притянула резьба на пьедестале. Чудовища словно стали крупнее, на них проступили мельчайшие детали. У дракона по обеим сторонам пасти выросли усы как у кота. На крыльях сфинкса можно было различить каждое пёрышко. Несколько волосатых монстров, казалось, уставились на Эдди глазами, полными кипящей ярости. Эдди осторожно сместился вперёд, и образы зашевелились. Они принялись извиваться и толкаться, будто им внезапно стало тесно на пьедестале. А в следующую секунду они осыпались с него и покатились по земле. Эдди в ужасе смотрел на встающих на лапы маленьких каменных созданий. Его первой мыслью было бежать, но он себя остановил, прошептав:
– Наверняка это тоже иллюзия.
Но всё равно ему пришлось стиснуть челюсти, чтобы не закричать, когда крошечные чудовища облепили его ноги. Дракон опустил голову и зарычал на его шнурки. Эдди обмотал цепочку от кулона вокруг запястья и, подняв ногу, угрожающе занёс подошву кроссовки над каменными существами. Но шагнуть не успел – чудовища разом прыгнули на него. Эдди с визгом отпрянул в сторону, готовый к боли, но когда ничего не почувствовал, открыл глаза. На земле вокруг его ног никого не было. Чудовища исчезли!
– Аргх! – прошипел Эдди сквозь зубы. – Я уже не знаю, что происходит на самом деле, а что – нет!
– Не думай! – отозвалась из-за спины Мэгги. – Просто делай, Эдди!
Эдди глянул туда: друзья продолжали сдерживать Стражей. Бледные существа разинули рты, похожие на чёрные провалы, и фонарики в руках Мэгги и Харриса заметно дрожали.
– Не хочешь поменяться местами? – предложил Харрис.
– Нет, – мотнув головой, прошептал Эдди, чётко осознавая, что если не сделает это сам, то никогда уже спокойно не сомкнёт глаз.
Он развернулся к статуе и, собрав волю в кулак, шагнул к ней. В тот же миг из-за каменной девочки поднялась тёмная масса. Женщина в чёрном любовно обвила шею статуи руками. Её жуткий рот растянулся в гротескной улыбке. Взгляд её глаз, подобных двум безднам, впился в грудь Эдди, и он едва не отпрянул от отвращения. Она была в шаге от того, чтобы перейти в этот мир, и Эдди кожей чувствовал её леденящее кожу присутствие.
Её губы не шевелились, но её голос зазвучал у него в голове, щекоча мозг, как тонкий усик дыма от едва тлеющего пламени:
– У меня много друзей, Эдди. Мои дети… Ты уже кое с кем из них познакомился, я права? Ты тоже будешь моим другом, дитя. Послушай меня. Исполни моё желание, и когда я пройду через врата, что бы ты ни попросил, всё будет твоим.
Эдди хотел ответить, но слова застряли в горле. «Всё, что я ни попрошу? А чего я хочу?» – подумал он. Что она могла ему дать?
В ответ на этот невысказанный вопрос его вдруг будто подбросило в воздух. Оглянувшись по сторонам, он обнаружил себя в школьной столовой, сидящим на плечах двух игроков в американский футбол. Вокруг собралась вся школа. Учителя широко улыбались ему, самые красивые чирлидерши скандировали его имя. Гремела торжественная музыка…
Эдди сидел на золотом троне в бескрайнем зале с гигантскими мраморными колоннами. Всё свободное пространство было заставлено огромными блюдами со всевозможными яствами: сочные фрукты, жареные шматы деликатесного мяса, десерты, покрытые таким густым слоем взбитых сливок, что и не догадаешься, что под ним. От густого сладкого запаха кружилась голова. У него потекли слюнки…
Эдди летел над зелёными полями. Ветер хлестал по лицу, спину грело солнце. Посмотрев вверх, он увидел у себя за спиной странные, будто вылепленные из облаков крылья…
Он вернулся в Безымянный лес. Холодный как лёд кулон в руке вибрировал.
– Всё, что ни попросишь, – повторила Женщина.
Он глянул на Харриса и Мэгги – своих первых настоящих друзей, остолбеневших при виде появившейся позади статуи Женщины. Но фонарики они не опустили, продолжая сдерживать столпившихся на границе поляны Стражей. Харрис стоял слева от него с выражением непоколебимой отваги на лице. Глаза Мэгги, стоящей справа, сияли стальной решимостью.
Ему вспомнился их с Мэгги разговор в начале учебного года. Она тогда сказала ему: «Кому вообще нужны эти эпичные сказки о добре и зле? Таких битв и в реальной жизни хватает. Бах», – и, нацелив ему в голову палец, сделала вид, будто стреляет. Наконец ему стало ясно, что она имела в виду: каждый день, каждым принятым решением он боролся за то, что считал правильным. Как сейчас.