«Мне ничего от тебя не надо, – мысленно обратился Эдди к Женщине. – У меня уже есть всё, что мне нужно».
Сжав серебряный кулон в кулаке, он шагнул к статуе. Женщина воспарила над ним как сама ночь. Он сделал ещё шаг, и поляну окутала тьма. Эдди поднял голову: искривлённое в бессильной злобе лицо Женщины закрыло луну. Он опустил взгляд и, посмотрев в глаза каменной девочки, прочёл в них позволение.
Женщина вдруг вытянула к нему руки, чёрные как пролившийся из котла дёготь. Эдди невольно поморщился, но её костлявые пальцы прошли через его тело насквозь, не задев. Она не могла ему навредить – по крайней мере, пока. Он прыгнул вперёд, замахнулся, заколебавшись лишь на миг, и то лишь для того, чтобы удобнее перехватить ключ, и воткнул его в грудь статуи. Череп Эдди едва не разорвало от истошного воя Женщины. Кулон вошёл в камень как ключ в замок.
Стало тихо, будто и не было шипения, рычания и скрежета когтей. Эдди посмотрел по сторонам: кроме них троих вокруг никого не было.
Земля задрожала. Камушки вокруг ног Эдди запрыгали как песок на барабанах. От того места, куда воткнулся кулон, по поверхности статуи побежали трещины. Недолго думая, Эдди изо всех сил надавил на него ладонью, вдавливая глубже в камень. Трещины расширились, покрыв не только грудь, но и гипсовые одежды девочки. Вскоре уже её всю, включая книгу в руках, рассекали тёмные линии. А затем она начала осыпаться. Эдди отпрыгнул и отбежал к Харрису и Мэгги.
Они смотрели, как от статуи один за другим откалываются маленькие кусочки. В какой-то момент обрушение приостановилось, словно давая девочке сделать последний вздох, а в следующий миг она обернулась облаком каменной пыли. Подувший со стороны озера ветерок подхватил его, а когда он затих, ничто на поляне не напоминало о случившемся, кроме поблёскивающего в лунном свете кулона на земле.
Харрис, Эдди и Мэгги ещё какое-то время завороженно смотрели на него. Затем Эдди подошёл, подобрал кулон и сунул в рюкзак.
Послышался крик, но такой тихий, что невозможно было понять, откуда он доносится: сверху, снизу, спереди или сзади. Эдди откуда-то знал, что это кричит Женщина в чёрном, проклиная его из-за навеки запечатанных врат. Но никто из них не мог разобрать ни слова, и вскоре голос стих.
Эдди с облегчением выдохнул.
– Ты в порядке? – спросила Мэгги, заправив волосы за уши.
– Вроде да.
– Это было так круто! Молодчина, Эдди! – воскликнул Харрис.
Эдди окинул взглядом лес вокруг. Собаки, Стражи и прочие чудовища, что могли скрываться в его тенях, исчезли.
Глава 18
Они побрели назад, в сторону заброшенного дома Натаниэля Олмстеда. Эдди едва стоял на ногах, друзья чувствовали себя не лучше. Малейший шорох листьев или хруст ломающегося сучка – и все трое принимались судорожно водить по сторонам лучами фонариков. Эдди подозревал, что сегодня будет спать с включённым ночником, но в то же время его не оставляла твёрдая уверенность, что им больше не придётся бояться чудовищ. Они победили самого ужасного из всех. И теперь им просто оставалось вернуться домой.
Но у фруктового сада Эдди услышал позади нечто такое, что едва не заставило его в панике припуститься со всех ног до самой вершины холма. Звук был похож на покашливание. Харрис и Мэгги тоже его услышали и развернулись, направив лучи фонарей на деревья. Но там никого не было. Им послышалось? Или за ними от поляны следовал какой-то монстр?
Но они уничтожили врата. Верно? Им больше нечего было бояться.
Они пошли дальше. Эдди как раз проходил между одичавшими яблонями в последнем ряду, когда снова различил позади шорох ног по траве. Он резко повернулся. На этот раз луч его фонарика нашёл цель.
Рука Эдди задрожала, и он выронил фонарик. В десяти метрах от них стоял бледный мужчина, щурившийся от яркого света. Луна была у него за спиной, но Эдди всё равно мог разобрать черты его лица. Морщины вокруг глаз заметно углубились по сравнению с фотографией. Отросшая неухоженная борода поседела. Тонкие волосы спускались ниже плеч нечёсаными космами. С того дня, когда был сделан снимок, украшавший обложки его книг, прошло немало времени. А именно – тринадцать лет.
Харрис и Мэгги тоже развернулись и направили на мужчину лучи. Эдди нагнулся и подобрал фонарик. Все трое в шоке уставились на Натаниэля Олмстеда.
– В-вы кто такие? – спросил тот, закрывая глаза ладонью от света. На нём были рваная футболка и тёмные грязные штаны. От него сильно разило, как если бы он не мылся с того момента, когда в последний раз проходил через сад.
Эдди не верил своим глазам. Он открыл рот, но от волнения не мог вымолвить ни слова.
Харрис отмер первым.
– Я Харрис. Это Мэгги. А это Эдди. – Помедлив, он спросил: – Вы Натаниэль Олмстед?
Мужчина кивнул. В его взгляде читалось лёгкое недоверие.
– Где мы?
– Это фруктовый сад позади вашего старого дома, – ответил Харрис. – Вы в Гейтсвиде.
Натаниэль разинул рот и поднял глаза к небу. По его лицу пронеслась волна облегчения. Он упал на колени и спрятал лицо в худых ладонях. Посидев так недолго, он тряхнул головой и опустил руки.
– Как? Как?..
Ребята переглянулись. И что на это ответить? Натаниэль продолжал сидеть на траве и потрясённо смотреть на свой дом, что стоял на вершине холма как часовой в ожидании их приближения. По склону пронёсся порыв ветра, сдувая опавшие листья, и мужчина задрожал. Эдди шагнул к нему и протянул руку.
– Пойдёмте. Это долгая история.
Они подошли к задней двери дома Натаниэля, и Харрис, Мэгги и Эдди отодрали оставшиеся доски. Дверь открыл сам Натаниэль, на секунду задержавшись на пороге. Друзья последовали за ним через тёмную кухню в столовую.
Посветив вокруг, чтобы не оцарапаться об осколки упавшей люстры, они сели за обеденный стол и положили фонарики на середину. Их свет отражался от хрустальных подвесок, отбрасывая на стены и полоток маленькие радуги.
– Вы голодны? Хотите пить? – спросил Эдди Натаниэля. – Давайте мы принесём вам что-нибудь с кухни?
Натаниэль засмеялся, и его смех, неожиданный и задорный, слегка разогнал окутывающие дом тучи заброшенности и ветхости.
– Я голоден и хочу пить, но совершенно уверен, что в моей кухне сейчас шаром покати. – Он закашлялся. – Долго меня не было?
– Почти тринадцать лет, – прошептала Мэгги.
– Ого. Тринадцать лет. – Он рассеянно подобрал со стола осколок хрусталя. – Даже не знаю, что сказать.
– Где вы были? – осторожно спросил Харрис. – Что с вами случилось?
– А-а, – посмотрел на них Натаниэль. Раздумывая над ответом, он прокручивал в пальцах осколок, из-за чего по его лбу скользили блики света. – Это тоже долгая история. – Он глубоко вздохнул. – Нам всем есть что друг другу рассказать. Вопрос лишь в том… кто начнёт?
Эдди, Мэгги и Харрис рассказали о событиях прошедшего месяца, начав с переезда семьи Эдди в Гейтсвид и покупки его родителями «Загадочной рукописи». Эдди поведал обо всех столкновениях с чудовищами на земле Натаниэля и в других местах, рассказал, как они разгадали шифр и, наконец, о противостоянии с Женщиной в чёрном. Натаниэль ужаснулся, узнав, что его автобиографию и кулон подняли из Безымянного озера, но искренне восхитился усердием трёх начинающих сыщиков в расшифровке оставленных им тайн.
Когда Эдди описал, как с помощью кулона уничтожил статую в лесу, Натаниэль с силой швырнул осколок в стену и повесил голову. По нему было видно, что его переполняли эмоции, но Эдди не мог сказать, чего писателю хотелось больше – смеяться или плакать?
– Ну разумеется! – взяв себя в руки, воскликнул он. – Если бы только тринадцать лет назад я был таким же сообразительным, как ты, Эдди, мне бы не пришлось отправляться в это чудовищное путешествие.
Настал черед Натаниэля объяснить, что случилось с ним в ту ночь, когда он дописал «Загадочную рукопись» и открыл врата. После того как он бросил металлическую коробочку с кулоном и книгой в Безымянное озеро, под поверхностью воды предсказуемо вспыхнули красные глаза. Натаниэль развернулся и побежал назад на поляну. Но при виде сияющей голубым светом статуи его одолели сомнения. Все его предположения и фантазии внезапно стали реальны. Так не лучше ли будет вернуться домой и покориться судьбе? Но тут он услышал топот быстро настигающих его озёрных собак и инстинктивно бросился к статуе. И внезапно лес исчез, и он обнаружил себя посреди тёмного голого поля. Небо скрывали тёмно-серые тучи. На горизонте виднелись руины давно заброшенного, выжженного города. Рядом с ним стояла статуя, но она больше не светилась. Он был один в незнакомом мире. Перепуганный до смерти, он коснулся статуи в надежде, что она перенесёт его назад в лес рядом с домом. Но, ощутив холод камня, Натаниэль быстро осознал свой просчёт: врата закрылись. Он зря думал, что они останутся открыты и позволят ему перемещаться туда-сюда между Гейтсвидом и этой реальностью. И у Натаниэля больше не было при себе ключа.
Следующие тринадцать лет – которых, по его словам, хватит для написания целой горы книг, – он как мог выживал в чужом мире, неустанно коря себя за то решение. А самое ужасное – Женщины в чёрном нигде не было. То ли она скрывалась от него, то ли существовала в совершенно другой реальности, куда Натаниэлю ни за что было не попасть.
Но сегодня всё изменилось. Он лёг подремать, а проснулся на краю знакомой круглой поляны. В первую минуту он решил, что ему это снится – вся его жизнь здесь давно стала казаться не более чем сном, – но затем услышал неподалёку чьи-то шаги. Поднявшись, он последовал за звуком, который вывел его из леса. А затем Эдди ослепил его лучом фонарика.
– Но почему вы вдруг оказались в нашем мире? – нахмурился Харрис.
Натаниэль задумался.
– Точно не знаю. Могу лишь предположить, что, когда Эдди уничтожил врата, все прошедшие через них, вроде меня, автоматически вернулись в свои родные миры.
– Если это правда, – наклонившись вперёд, сказал Эдди дрожащим от едва сдерживаемого восторга голосом, – получается, то же самое случилось и со всеми чудовищами, проникшими в наш мир!