Когда-то мы были так близки, понимали друг друга с полуслова.
Когда-то…
В прошлой жизни.
– Тира, ты ведь сама скоро станешь матерью. Что бы ты почувствовала, если бы у тебя отобрали твое дитя, твою плоть и кровь, самое дорогое, что только может быть? – я увещевала ее, призвав на помощь все свое спокойствие, все красноречие, но Тира молчала с непробиваемым выражением.
– А чем ребенок заслужил эти мучения? Неужели у искателей и правда нет сердца? – я была готова кричать, лишь бы подруга меня услышала.
Тира затрясла головой.
– Рамона!.. Рамона-а! Подведешь ты всех нас, ой, чувствую, подведешь!
Она вырвалась из хватки и отряхнула плечи, словно мое прикосновение могло заразить ее неведомой болезнью, очернить ум и душу, сделать такой же ненормальной, как я.
– Не зря считают, что рыжий цвет приносит беду. А про детей мне не говори, ты тем более ничего не поймешь, потому что у тебя их никогда не будет, – прошипела она и, взмахнув подолом, выскочила за дверь.
Несколько мгновений я стояла онемевшая, обездвиженная, словно меня приморозило к месту. Получить удар в сердце от близкого человека – что может быть больнее?
Антрим бурлил несколько дней, как похлебка в котелке. Отец ходил мрачнее тучи, срывался на мне и даже на Орме. Больше всего подозрений вызвало то, что и Ольд, и малышка погибли в одну ночь, но зацепок ни старейшинам, ни матушке Этере обнаружить не удалось. А мне оставалось только благодарить Матерь Гор, что обман удался.
Если богиня не выдала, значит, я поступила правильно? Или за что мне такая удача?
Но расслабляться рано. Каждый раз, останавливаясь у зеркала, я ловила свой затравленный взгляд.
Осенняя ярмарка была все ближе, а значит, близилась и встреча с Ренном. Только рутинные заботы помогали отвлечься от беспокойных мыслей. Мы усиленно готовились: мастерские не закрывались даже ночью, а я, когда не служила в храмах, тратила все время на зачаровывание амулетов.
Гладко отполированные кристаллы в ажурных серебряных шапочках ложились в деревянные шкатулки – аметист, хрусталь, берилл, турмалины. Все блестящие и одинаковые, точно близнецы. Капли изумрудов и сапфиров, благородная шпинель, рубины – украшения для богатых господ. Алмазы, сияющие гранями и рассыпающие солнечные искры, опалы с заключенными в них звездами, радужники и лунные камни – части живых амулетов.
У меня на пальце сидела бабочка с серебряным тельцем, слюдяными крылышками и глазками из флюоритов, готовая сорваться и улететь. Бабочка-проводник. Таких богатые родители покупали для своих детей, чтобы, если те заблудятся, насекомое указало дорогу домой.
Или вот, к примеру, амулет в виде оленьей головы. Каждый волосок был выгравирован так искусно, что зверь казался живым – сейчас моргнет яшмовыми глазами Хранитель Охотников.
Я любовно укладывала сокровища на бархатные подушечки.
Солнечные камни, помогающие в сложных решениях. Аметисты, чернеющие при контакте с ядами. Ониксы – камни жрецов, аквамарины – Хранители Моряков.
Сегодня я щедро одарила своими силами эти камни. Как жаль, что все это не навечно. Некоторые амулеты способны подействовать только один раз, другие слабели со временем. Не могли самоцветы долго удерживать такую текучую силу, как Дар. Его не запрешь в клетке.
Я так увлеклась, что не услышала тихий скрип двери.
– Рамона?
У порога застыла Инира. С широко распахнутыми глазами и напряженными плечами. Бледная, но решительная.
– Хочу с тобой поговорить, – она нервно оглядела мастерскую, будто хотела убедиться, что под столом не прячутся отец или брат, а после аккуратно присела на табурет.
Видя, что подруга чем-то озадачена, я придвинулась ближе и взяла ее за руку. Какая холодная кожа!
Я считала Иниру своей подругой. Не только потому, что она невольно посодействовала моему побегу на равнину и разделила страшный ритуал. Девушка подкупала своей простотой и открытостью.
– Случилось что?
Инира молчала некоторое время, только кусала губы, не зная, как начать разговор.
– Завтра наступит мое двадцатилетие, – наконец, начала она. – Меня посвятят в старшие жрицы.
Ох, а я и забыла! Обычно девушки радовались этому событию, но Инира, похоже, разделяла мои опасения. Неизвестность пугала и ее.
– Матушка Этера тебе что-то рассказала?
Инира вздохнула и поерзала, как будто сидела на кучке битого стекла.
– Нет. В том-то и дело, что нет. Лишь велела спуститься в главное святилище на рассвете.
В ее взгляде я прочитала неуверенность, а потом глаза Иниры увлажнились. Неожиданно для нас обоих она подалась ко мне и прижалась к плечу, всхлипывая.
– А мне страшно, я не хочу!
Горло сдавил подступающий спазм, я смогла лишь ободряюще погладить подругу по спине.
– Ну-ну, Инира, ты не должна плакать.
Как глупо это звучит! Матерь Гор, ну почему, когда это действительно надо, я не могу подобрать верных слов? Заикаюсь и лепечу что-то бессвязное.
– Родители твердят, что это большая честь, что моя судьба предрешена, и я не должна гневить богиню сомнениями, но отчего-то, стоит мне подумать о долге, как внутри все холодеет.
Она громко всхлипнула и утерла глаза рукавом. Уставилась на меня вопросительно.
– А если ты не станешь этого делать? Они тебя заставят?
Инира тяжело вздохнула и пригладила выбившуюся из прически прядь. Пальцы мелко дрожали.
– Ты что! Я не осмелюсь противиться, я… Просто мне нужна поддержка, я боюсь до ужаса, мне каждую ночь снятся кошмары, будто меня терзают подгорные духи своими страшными когтями. Я просыпаюсь в слезах.
Никогда не думала, что кто-то еще разделяет мои чувства. Так вот почему последнее время она постоянно ходила бледной, жаловалась на слабость и головную боль! Бедняжка не могла найти себе места, а выговориться было некому.
– Как мне помочь тебе? Скажи, что мне сделать? Хочешь, я поговорю с Верховной.
Инира замотала головой в ужасе.
– Не надо, только не с ней! Матушка Этера будет в гневе, после того случая со старейшиной Ольдом она ходит, как грозовая туча.
– Тогда я буду с тобой! – мысли завертелись колесом, я встряхнула сникшую подругу. – Я не брошу тебя, я проберусь в святилище до ритуала и спрячусь там.
– Не получится, это запрещено, – попыталась возразить она, но я уже все для себя решила. Одной дерзостью больше, одной меньше – какая разница! Я и так слыву нарушительницей запретов.
– Послушай сюда, Инира, – я поймала ее затравленный взгляд. – Я тебя не брошу. Я ведь умею создавать врата. Спрячусь в храме, никто меня даже не заметит. И, если во время ритуала что-то пойдет не так, помогу тебе.
Она глядела на меня расширенными глазами, на ресницах дрожали слезинки. Мне стало жаль подругу до ужаса, но что я могла сделать? Я не стану бросать Иниру в трудный час, заодно и посмотрю, что вскоре ожидает меня саму.
– Как ты мне собралась помогать?
Если бы я еще знала! Но, несмотря на отсутствие какого бы то ни было плана, я заверила ее самым спокойным тоном:
– Все будет хорошо, просто поверь.
С Ольдом я сначала тоже не знала, что делать. А теперь они с дочкой на свободе, наверное, уже нашли мать и живут счастливо. Ай да я!
– Веришь?
Мои слова сработали. Плечи Иниры опали, и она немного расслабилась.
– Ладно, – выдохнула и всхлипнула в последний раз. – Я тебе верю.
Глава 8. Тайна ритуала
Рамона
Я поднялась задолго до рассвета. Надела удобные штаны с туникой, волосы заплела в косу и обернула вокруг головы. Руки слушались плохо, а сердце громыхало так, что, казалось, его слышит весь Антрим. Внутри сидел уродливый комочек страха, который пищал и ужасался тому, что я творю: с каждым днем становлюсь все более непокорной, мыслю не так, как должна. Но жить по-другому я уже не смогу.
Я узнаю, что скрывает матушка Этера!
Открыв нараспашку окно, я жадно вдохнула влажный ночной воздух. Наверху звезды перемигивались так беззаботно, что это казалось даже странным.
До восхода солнца оставалось больше часа, но я была должна попасть в храм первой. Перед глазами стояло заплаканное лицо Иниры, ее трясущиеся руки – как я смогу ей помочь? Понимая, что до сих пор не придумала ни одного мало-мальски рабочего плана, негромко выругалась.
Что ж, сначала буду просто наблюдать. Она почувствует мою немую поддержку, и все будет хорошо.
На этот раз обошлось – врата привели под своды главного святилища. Я бегло осмотрелась: ничего не изменилось, по центру все так же стоял алтарный камень – тяжелый, сонный и темный. Услышав чужое присутствие, на потолке вспыхнули огоньки цинний.
Лик Матери Гор вынырнул из темноты. Мы встретились взглядами. Два крупных изумруда взирали бесстрастно и равнодушно, но, стоило отвернуться, как показалось – богиня недовольно нахмурилась.
Или то игра воображения?
Ладно, медлить нельзя. Сжав в ладони амулет, я отошла за колонны и прижалась к стене. Прежде я не пользовалась им для того, чтобы отвести глаза искателей, да и не была уверена в том, что он сработает против Каменных жриц, но рискнуть стоило. Тем более здесь всегда лежали густые тени, а я достаточно маленькая и хрупкая. Незаметная.
Турмалиновый кристалл в серебряной оплетке нагрелся, возвещая об освобожденной магии. Я убрала со лба липкие пряди и выровняла дыхание.
Вот так.
Держись, Инира. Сегодня ты не одна, я выполню обещание. Внутри теплилась слабая вера в то, что боимся мы напрасно, что накручиваем сами себя, а ритуал совсем не опасен. Иначе стала ли матушка Этера рисковать нашими жизнями?
Ох, лишь бы так и было!
Я так увлеклась, что не заметила, как пространство вокруг начало светлеть. Явились жрицы и засветили огни? Я попыталась шевельнуться, чтобы выглянуть из укрытия, но в этот миг начало происходить нечто странное.
Руку, в которой я сжимала амулет, с необъяснимой силой притянуло к скале – не успела я пикнуть, как она провалилась в камень, словно тот был кашей из глины. Меня захлестнула волна паники, я дернулась, как пойманная мошка.