– Заканчивай, Мев. – Гвин отправилась к буфету и извлекла очередную баночку с мазью. – Обрабатывай вот этим. Два раза в день. Можешь больше не заматывать, но следи, чтобы рана не вскрылась.
– Я лучше замотаю, – снова улыбнулся Мевин.
– Как знаешь, – пожала плечами женщина и достала свежий бинт из ящика комода. Она нанесла мазь, обмотала руку и вручила баночку. – Вот. Придешь через неделю. Посмотрим, как идут дела. Если вдруг вырастет новый нарыв, вскроем и промоем. Но уже не…
Принцесса отошла к столу и присела на его край. Ноги почему-то не держали.
Гвин одарила девочку укоризненным взглядом.
– Я понял. – Мевин встал с места и принялся торопливо собираться, попутно раскланиваясь. – Спасибо еще раз, моя госпожа. Спасибо. До свидания! До свидания, ваше высочество!
Он низко поклонился и вышел. Дверь со скрипом закрылась за ним.
– Ну? – Адептка повернулась к венценосному ребенку. – Что такое?
– Ничего, – буркнула девочка, возвращаясь к ракушкам. – Только это никакая не магия.
Гвин села на освободившийся стул, скрестила руки на груди и откинулась на спинку.
– Урок номер четыре, – она прикрыла глаза, – твои люди – это твое королевство. Не земля. Не замки. Не богатства. Твои люди – это Нордвуд. И их благополучие и здоровье – твоя цель, принцесса. Конечно, нельзя знать всех. Но можно знать многих. И помочь многим. Особенно в тех вопросах, где они несведущи. Я спасла руку этого человека. Лекарь предлагал ее отрезать. Для него это магия.
– Но ты творила чары, когда лечила его? – не унималась Девана.
Гвин потянулась. Зевнула.
– Немного. – Она поправила шаль на плечах. – Я притупила его боль, когда вскрывала рану.
– Вот, о чем я…
– Ты закончила? – перебила адептка.
– Нет, – процедила принцесса.
– Тогда заканчивай скорее, – Гвин встала и пошла в соседнюю комнату, – а я пока покормлю птицу.
Девана сокрушенно взялась за холодные ракушки. Оставалось три.
– Я думала, мы будем смотреть в красивые кристаллы и превращать молоко в… я не знаю… в сливки?
– В сливки молоко и без тебя превратится, – со смехом отозвалась Гвинейн. – Или в простоквашу.
Принцесса с ненавистью воткнула нож меж холодных липких створок. Ее отчаяние было столь велико, что она даже запах перестала ощущать.
Адептка возвратилась спустя пару минут. Она взглянула на работу Деваны. Удовлетворенно кивнула.
– Думаешь, я в Академии сразу была допущена к сложным чарам? – Она налила в котелок воды и повесила на огонь. – Нет конечно. И твои моллюски – детская игра. Закинь ракушки в воду. Пусть закипят и немного поварятся. А потом вымой руки. Будем…
В дверь снова постучали.
– Войдите, – крикнула Гвинейн.
На пороге показался старик. Он зашел, постанывая. Лицо было серым. Глаза ввалились. Вокруг головы был намотан толстый шарф, который скрывал всю нижнюю челюсть.
Гвин помрачнела. Она подошла к старику и принялась помогать ему снять полушубок и размотать шарф.
– Зуб? – спросила она.
– Угу.
Щека деда распухла и приобрела легкий сливовый оттенок.
– Гремир, если не ошибаюсь? – Гвин нахмурилась.
– Гремис, госпожа, – поправил старик, которого адептка уже усадила на стул.
– Верно. – Она кивнула. – Ты с хутора Алмоны, если не ошибаюсь? Ее скорняк? Коровьи кожи выделываешь просто изумительно, должна заметить.
– Спасибо, моя госпожа. – В глазах старика загорелись искорки гордости.
– Рассказывай, что приключилось, Гремис, – попросила адептка.
– Дык, зуб заболел, мочи не было как. – Старик страдальчески нахмурился. Он заметно шепелявил. Было видно, как тяжело ему открывать рот. – Ну вот наш кузнец и сказал, мол, давай вырву. Ну, я и согласился. Он взял щипцы и рванул. А зуб сломался. Половина там. Только хуже стало. К лекарю ходил, а он говорит, мол, инстру́мента нету сверлить… Ну, я и пошел к вам.
– Инстру́мента нет у него, – процедила Гвин. Она бросила сердитый взгляд на Девану: – Будешь мне помогать или убирать за собой?
– Я уберусь, – пискнула принцесса и засуетилась у стола.
Гвинейн же принялась переносить на стол инструменты. Разложила набор странных ножиков. Поставила пузырьки. Нарвала тряпицы. Достала глиняную чашку и щедро плеснула в нее прозрачной жидкости. Острый запах алкоголя наполнил комнату, перебивая даже затхлость ракушек.
– Пей, Гремис, – велела она. – Иначе обещаю тебе массу неприятных ощущений.
– Куда уж неприятнее, госпожа, – заметил дед, но все же осушил чашку. Крякнул. Поморщился. И с улыбкой кивнул на Девану, которая закидывала в котелок ракушки. – А славная у вас помощница. Ладная да кроткая.
Адептка усмехнулась.
– О да. Кроткая, слов нет. Повезло мне с ней. Открывай рот, Гремис.
Принцесса отвернулась. Она даже забыла возмутиться тому, что ее принял за прислугу какой-то старый деревенщина.
Она выбросила нутро моллюсков из миски в ведро возле рукомойника. Туда же выплеснула воду. На край ведра повесила аккуратно свернутое полотенце. Потом вымыла все миски и тщательно отскребла руки в прохладной воде рукомойника. Все, лишь бы не поворачиваться к Гвин и старику.
Она ожидала услышать крики боли. Но вместо этого старик лишь тихо постанывал. А Гвин что-то бормотала под нос, продолжая ковыряться у него во рту. На какой-то миг Девана в очередной раз пожалела, что пришла. Никакой магии. Одни врачевательство и забота о невежественных крестьянах. Тоже мне чародейство высокого уровня.
Дед перестал стонать.
– Ну вот и все, – заявила адептка. – Корень я достала. С твоего позволения оставлю себе. В уплату, так сказать. А тебе дам особое снадобье. Будешь за щеку закладывать по ложке каждый раз после еды. И жди, пока не растает. Только не сплевывай. Глотай. Понял?
Девана наконец решилась повернуться. Ее глаза округлились от удивления. Лицо деда посветлело. Он улыбался совершенно свободно. Никакого отека на щеке не было и в помине.
– Спасибо вам, госпожа. – Он пошарил во рту языком. Причмокнул. – Как новенький. Только с дыркой.
– Ты там особо не ковыряйся, – строго велела Гвин, протягивая ему большущую банку, полную сметанообразного студня. – Вот. Бери. Банку вернешь, как закончится. У меня их мало.
– Так я вам еще принесу. – Старик встал с места, раскланялся. – А еще кожи телячьей, хотите? И туфельки вам сделаю красивые. Как у королевы.
– Лучше сапоги покрепче, – засмеялась Гвин, откинув назад прекрасные рыжие волосы. – А зубы больше кузнецу не доверяй, понял?
– Да.
Старик сиял. Он натянул шубейку и обмотал голову шарфом, но уже не так, как больной человек. Взял банку с лекарством, бережно, как мать берет дитя.
– Спасибо вам, госпожа.
Он снова поклонился.
– До встречи, Гремис, – отмахнулась Гвин.
Вздохнула. Оперлась руками о столешницу. Ее взгляд упал на окровавленные инструменты, которые предстояло чистить. Потом на Девану.
– Урок пятый, – начала она. – Адепты избавляют от тягот. А взамен получают то, чего не имеют прочие люди.
– Новые сапоги? – Принцесса уперла руки в бедра.
– Уважение, – терпеливо поправила Гвин. Ей подумалось, что крачка в соседней комнате и то умнее, чем эта девочка. – Такое, что и правителям не снилось. Поняла, помощница?
– Он меня даже не узнал. – Принцесса надула губки.
– А с чего бы ему тебя знать? – Гвин пошла мыть инструменты, пока кровь на них не запеклась. – Это я избавила его от мучений. А ты так, живой слух, что у их короля есть милая дочурка.
– Я не обязана…
– Так чего ж ты тут делаешь? – Женщина резко повернулась к ней. Назревала очередная истерика. Ее принцесса могла позволить себе где угодно в Нордвуде, кроме этой комнаты. – Уходи. Я не держу тебя. И я тоже никому ничем не обязана, знаешь ли. Избавлять вас от нежити я тоже была не обязана, но сделала это.
– Ты обязана моему брату! – воскликнула девочка. – Тебе очень повезло, что он на тебе женился!
Гвин скрипнула зубами. По ее мнению, это Кевендилу очень повезло жениться на ней. Однако Деване об этом знать пока рановато. Все равно не поймет до конца. Она, что под носом творится, не видит. Будь девчонка поумнее, заметила бы, что Гвин читала заговор, пока ковырялась в старческих зубах. Хороший заговор вышел, кстати. Добротный.
– Урок шестой, – ледяным тоном произнесла она, направляясь к столу, чтобы спиртом обработать очищенные инструменты. – Никогда не повышай голос на того, у кого ты хочешь учиться. Поняла? А теперь возьми щипцы. Достань две ракушки из кипятка. Положи их в самую большую ступку. Дай немного остыть. И хорошенько разотри. Я вернусь через десять минут и проверю.
Адептка скрылась в кабинете, громко хлопнув дверью.
Девана вздрогнула. Негодование в ее душе достигло точки кипения. Еще никто не смел так с ней разговаривать. И еще никто не заставлял ее делать какую бы то ни было работу.
Принцесса с ненавистью заглянула в котелок, где радостно побулькивали черные створки ракушек.
– Клянусь, я вылью вас ей на голову, если сегодня же не научусь хоть какому-то чуду, – процедила она сквозь зубы. И направилась к серванту за щипцами и ступкой с пестиком.
Глава 2Ведьмина милость
Гвин изволила выйти не через обещанные десять минут и даже не через двадцать. Прошло не меньше получаса, прежде чем дверь в кабинет адептки открылась. Лицо ее было абсолютно бесстрастным. Она запахнула поплотнее шаль и прошествовала к камину, чтобы закинуть туда новых дров. Лишь когда дерево занялось, она обратила взор на принцессу.
Девана придвинула стул к большому столу и с мрачным видом перетирала ракушки в ступке. Руки болели от усердия. Однако девочка молчала. Лишь сердито хмурила светло-русые бровки.
– Покажи. – Гвин заглянула ей через плечо.
Принцесса приподняла пестик.
– Слишком крупная фракция, – заметила адептка. – Нужно еще мельче.
Девана набрала в легкие побольше воздуха.
Новый стук в дверь помешал ей. Он был робким и слабым.