– Гвин, клянусь. – Он стиснул зубы. – Тебе лучше уйти. Немедленно.
– Я еду с тобой. – Гвин неторопливо натянула перчатки.
Она словно не замечала, как гневно смотрит колдун. Но могла поспорить, что ей даже не нужно входить в глубокий окулус, чтобы увидеть его пылающую золотую энергию. Достаточно лишь обычного транса. И медведя она узрит во всей его мощи. Она и теперь кожей ощущала вибрацию, исходящую от колдуна. От этого чувства по спине бегали мурашки.
– Когда поедем? – Вопрос женщина задала таким же будничным тоном, каким спрашивала у повара, что на десерт.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга.
Он – со смесью злости и негодования.
Она – сдержанно и терпеливо.
Мелкий сухой снег посыпал с неба. Как Гвин и предполагала ночью по пути сюда. Колючие белые мухи залетали под навес и кружились вокруг. Набирающий силу ветер обещал если не вьюгу, то вполне себе неприятную метель.
– Ты жестокая, – наконец изрек колдун.
– О, я знаю. – Она согласно кивнула. – А еще бессердечная, как матушка говорит. Но моя тетка утверждает, что это хорошая черта характера, так что…
– Завтра, – перебил Иврос.
– Что? – Гвин заморгала.
– Выезжаем завтра. Утром. Около девяти. Будь готова, – уверенно произнес он. – Возьми с собой самое необходимое. Путь туда и обратно может занять пару дней. Дорога будет тяжелая.
Глава 4Древняя кровь
Снегопад разгулялся, когда они с Пуговкой добрались до Остмарша. Там Гвин отыскала старый тракт. Адептка помнила, как ночью они с Ивом пересекали его – широкую полосу меж кочками и пучками заснеженного сухостоя. Тракт вывел в деревню Озерное, где Гвин заглянула в дом старосты, воспользовавшись своим положением. Ей были рады, хоть и удивились внезапному появлению. Гвин сослалась на срочный ночной выезд по особо важному делу. Жена старосты накормила ее овсянкой и вареными яйцами с солью, а сын позаботился о Пуговке. Адептка рассеянно выслушала жалобы старосты и его жены. Оба беспокоились о том, что король вложит в будущем году средства не в Архейм, а в строительство порта. Гвин покивала в ответ, пообещала поговорить с монархом и тронулась в путь.
Ехать по тракту в светлое время было легче, чем по ночному лесу, несмотря на идущий снег. Через пару часов она была в Колосьях, но останавливаться не стала. Встречным селянам лишь приветливо улыбалась и говорила, что спешит домой после срочного выезда. На взволнованные вопросы о том, не связано ли это с нежитью, она лишь весело отвечала, что нет. Слава богам и все такое. Гвин к богам была равнодушна. Но этикет сельского общения обязывал.
Ужасно хотелось двух вещей: спать и забраться в горячую ванну. Предпочтительно к обеду. Пуговка желания хозяйки более-менее разделяла. Поэтому, когда они повернули в сторону Высокого Очага, лошадка затрусила быстрее.
Всю дорогу адептку мучали размышления. В основном связанные с разочарованием. Она искала в Нордвуде тихой и спокойной жизни, а нашла клубок проблем, который никак не хотел распутываться.
По приезде в Высокий Очаг окончательно окоченевшая Гвин выяснила у стражников, что венценосное семейство уже отобедало и сейчас разбрелось по своим делам. Король отбыл в Чаячий Мыс в сопровождении небольшой свиты, а также дочери и ее подруг, которые соизволили прогуляться за компанию. Принц же оставался где-то в замке. Он ожидал Гвин и велел сообщить ему сразу, как вернется жена.
– Не нужно, я сама к нему наведаюсь, – солгала адептка, передавая Пуговку в заботливые руки Лотара. – Попросите лучше на кухне принести обед в мою комнату.
Она не хотела видеть Кевендила. Вообще никого не хотела видеть. Голова гудела. Спина ныла. А на душе скребли особо наглые кошки. Однако все пошло, как всегда, не по плану.
Гвин столкнулась с мужем в коридоре второго этажа. Удивление на его лице сменилось радостью.
– Ты вернулась. – Он заключил ее в объятия. – Какая ты холодная! Как съездила?
– Он умер, – бесцветным тоном сообщила адептка.
Она мягко высвободилась и направилась к себе. Принц пошел следом.
– Мне очень жаль, – дежурно произнес муж.
Однако при одном взгляде становилось понятно, что он больше радуется возвращению супруги, чем печалится о чужой смерти.
– А я уже весь извелся. Тебя так долго не было. – Он открыл перед ней дверь.
Гвин молча вошла внутрь. Стянула с онемевших пальцев перчатки. Начала расстегивать плащ. Кевендил принялся услужливо помогать. Когда ей удалось расстаться с плащом, он усадил ее на край кровати и начал расстегивать сапоги.
– Спасибо. – Гвин опрокинулась на спину. Утонула в перинах. Закрыла глаза.
Принц закончил возиться с застежками и стащил сапоги с жены.
В дверь постучали.
– Моя госпожа, я принесла ваш обед, – раздался голос Навины.
– Проходи. – Гвин приподнялась на локте. – Поставь поднос прямо на постель. Спасибо.
– Я могу еще что-то сделать для вас? – Женщина улыбнулась, окидывая взглядом обессилевшую хозяйку.
– Ванну, – простонала адептка. – Горячую. Чтоб я прям в ней сварилась. Пожалуйста.
– Конечно, – Навина покачала головой, – и как вы только доехали. На вас лица нет.
– Как там Брина? – спросила Гвин, игнорируя замечание.
– Уехала утром с мужем, – сообщила на выходе служанка. – Ей стало лучше. Да и он, похоже, очень сожалеет. Надеюсь, что так и есть. Пусть все у них наладится.
Служанка вышла.
Кевендил опустился на кровать возле жены, которая уже неторопливо собирала вилкой с блюда картофель с мясной подливой. Он не задавал вопросов. Лишь молча наблюдал за ней. А она, казалось, не замечала ни его, ни слуг, которые вскоре внесли большую медную ванну, поставили ее возле натопленного камина и принялись таскать горячую воду с кухни. Они справились довольно быстро. Быстрее, чем их любимая хозяйка с тем обильным обедом, который для нее собрал Бартолеус. Повар не поскупился. Принц даже отметил на подносе фрукты, которых не было во время королевской трапезы днем.
Гвин закончила с обедом и снова прилегла. Боком. Спиной к Кевендилу. Закрыла глаза.
Принц погладил ее по волосам. Задумчиво. Даже почти ласково.
Вернулась Навина. Забрала поднос и снова спросила, нужно ли помочь госпоже принять ванну.
– Я сама. Ты можешь идти, – ответила Гвин.
Служанка хитро улыбнулась и ушла, закрыв за собой дверь.
– Нам надо поговорить, – раздался за спиной мягкий голос Кевендила.
Адептка вздрогнула и повернулась к нему. На какое-то время она забыла, что муж все еще здесь.
– Вы, должно быть, шутите, милорд? – Она прикрыла зевок ладонью. – О чем?
– Во-первых, я сожалею о нашей ссоре, – начал он. – Думаю, ты права. Мне следует научиться воспринимать тебя как часть семьи. И еще проводить вместе больше времени. Чтобы узнать друг друга поближе.
Гвин ощутила укол обиды из-за замечания про часть семьи. Однако фраза про совместное времяпрепровождение обрадовала ненамного больше. Конечно, сформировать привязанность и доверие не помешало бы, но сейчас адептку беспокоило иное.
– Ничего удивительного. – Гвин потянулась. – Мы фактически только познакомились. Прошло всего ничего. Не беспокойся. Еще успеем и привыкнуть, и друг другу надоесть. Глядишь, и до взаимной симпатии дорастем.
Она выдавила из себя улыбку.
– Гвин. – Принц покачал головой. – Ты меня не так поняла. Ты очень мне симпатична…
– А что во‐вторых? – перебила она. – Давай побыстрее все решим. Моя ванна остывает.
– Во-вторых, я бы хотел тебя попросить никуда не срываться вот так посреди ночи, неизвестно с кем и зачем. Хорошо?
Его тон звучал вполне примирительно, но Гвин чуть не разорвало от злости.
– Это тебя отец научил? – Она встала с места. – Если так, спешу обрадовать. Завтра утром я снова уезжаю с Норланом. И прежде, чем я буду вынуждена выслушивать твой протест, дай мне закончить, дорогой муж. Во-первых, привыкай к моим чародейским капризам и частым выездам по делам Нордвуда. Во-вторых, я делаю только то, что будет исключительно на благо королевства. Не более.
Лицо принца вытянулось. Он набрал в грудь воздуха. Выдохнул. Медленно.
Гвин нетерпеливо дернула бровью.
– И что же это за дела на благо Нордвуда? – Муж встал, оказавшись вновь выше ее.
– В лесу есть место, которое может быть связано с нашей нежитью. – Адептка старалась говорить ласково. И правдиво. – Мне нужно проверить его. Срочно. Норлан – лесник. Он сопровождает свою будущую королеву и выполняет мои приказы. Как и любой, как ты заметил.
Кевендил положил руки ей на плечи:
– Я должен знать что-то еще? – Он заглянул ей в глаза.
– Только то, что я устала и у меня остывает вода. – Она вздохнула. – Но, если вдруг я выясню что-то, достойное твоего внимания, обязательно сообщу. Пока же это просто подозрения.
– Хорошо. – Принц медленно кивнул. – Я зайду позже. Отдыхай.
Он наклонился и поцеловал Гвин, а затем торопливо вышел из комнаты.
Адептка разделась, подобрала волосы и залезла в воду. Улеглась. С наслаждением прислонилась спиной к мягкому полотенцу, которое Навина предусмотрительно постелила на край ванны. Смежила веки. Прислушалась к потрескиванию дров в камине. К ветру за окном. К голосам слуг в коридоре.
Конечно, Кевендил против ее отъездов с чужим мужчиной. Обязательно найдется тот, кто распустит слухи. Она больше не в Академии. Нужно быть осторожнее, хоть и сохранять определенную свободу действий. В конце концов, мужу она не врала. Но, по обыкновению, недоговаривала. Раз принц настолько близок с отцом, знать про то, что Иврос – колдун, ему не нужно. Равно как и то, куда и зачем они в действительности собрались. Гвин была честна полностью: действовала она исключительно на благо королевства. Правда, насколько это на благо самим Мейхартам, вопрос пока открытый. То, под каким углом ей открывался король, нравилось адептке все меньше и меньше. Но с выводами она решила не спешить. Пока не увидит этот Терновый Бастион.