От неожиданности Иврос отшатнулся. Поднял руки, будто сдавался.
И тогда она ударила. В порыве бурлящего гнева. И невыносимо острого стыда.
Горячая волна клокочущей энергии сорвалась с ее раскрытых ладоней. Она должна была наказать зарвавшегося колдуна. Сбить его с ног. Причинить ему боль за то, что ей пришлось пережить. За то, что ей, черт побери, понравилось. И навсегда отбить охоту повторять снова.
Горячая волна с грохотом, подобным грому, врезалась в воздух вокруг Ивроса. И разбилась. Рассыпалась. А воздух полыхнул мягким золотым ореолом.
Адептка успела изумиться.
Иврос захохотал. Громко. От всей души. Счастливо и абсолютно беззлобно. Точно его забавлял ее праведный гнев.
Гвин хотела налететь на него, дабы отвесить пару старых добрых пощечин. Но мужчина попятился, смеясь, и раскинул в стороны руки.
– Ив! – Гвин закричала так, что, будь они в горах, наверняка сошла бы лавина. – Даже не думай!
Энергии закружились вокруг него, стремительно густея.
Адептка с досадой крутанулась на месте. Закрыла лицо руками. Осела в снег.
– Тьма тебя раздери, Ив, – простонала она. – За что мне это все?
Ответом было медвежье ворчание.
Зверь подошел к ней. Толкнул мордой в плечо. Засопел.
– Уходи. – Она оттолкнула черный нос. – Уходи. Не желаю тебя видеть.
Он фыркнул ей в ухо.
– Уходи, я сказала.
Медведь сделал несколько шагов в сторону. Остановился возле растерзанного кобальда в луже из снега и крови. Зверь тихо зарычал.
– Уходи, – снова повторила Гвин. – Да, я лучше останусь с ним, чем пойду дальше в компании того, с кем невозможно разговаривать. Кто даже не настроен на адекватный диалог.
Оборотень издал звук, похожий на смешок.
Адептка наконец отняла от лица руки и исподлобья глянула на него.
Медведь неторопливо прошел мимо и двинулся прочь. Будто действительно собирался уходить. Но остановился у деревьев.
Гвин поднялась, выругалась себе под нос. В основном насчет того, как ей с ним сложно. Продолжая сыпать проклятиями, она отряхнула плащ и надела его. Потом собрала все разбросанное оружие. Почистила снегом топорик от крови кобальда. Убрала все лишнее. Взяла сумки. Перевела дух. И только потом повернулась к медведю.
Иврос терпеливо ждал возле деревьев, искоса наблюдая за ней.
Адептка изо всех сил делала вид, что лишь сердится на него из-за произошедшего. Что он слишком многое себе позволил. Устраиваясь на спине зверя, она продолжала ворчать, мол, он никуда не денется и им еще предстоит обсудить случившееся. Однако внутри все дрожало. Не только из-за поцелуя. Нет. Вероятно, она даже была готова к нему. Быть может, даже желала, несмотря на упорное отрицание. Другое вызывало в ней дрожь.
Воспоминание о том, как ее силы вдребезги разбиваются о его.
Сомнений не оставалось. Тот, кто вез ее сейчас через Старый Лес, был потомком настоящих чистокровных импери.
Глава 6Терновый бастион
Иврос оказался прав. Дальнейшая дорога становилась все тяжелее. Чем дальше, тем гуще был лес. И тем сильнее менялся облик деревьев. Если раньше они напоминали огромных стариков с узловатыми конечностями, то теперь их стволы разветвлялись и переплетались между собой. Их тонкие ветви стали остры и кривы. И покрылись белыми шипами размером с палец. А среди этих опасных шипов яркими пятнами горели кисти мелких алых ягод. Эти ягоды привлекали множество птиц. Целые стаи.
Нигде в Нордвуде Гвин не видела столько пернатых. Вороны и синицы. Дятлы и зарянки. Воробьи и сойки. Чижи и красные кардиналы. Они лакомились алыми ягодами тут и там, но старательно избегали белых шипов. Их голоса наполняли лес музыкой. Такой, что адептка перестала ворчать и притихла.
Медведь шел медленно, точно хотел, чтобы его драгоценная ноша вдоволь прониклась Старым Лесом. Тем лесом, какой был знаком лишь ему одному. Тем Нордвудом, который не позволяет повернуть назад. Да он и сам будто становился другим, чем ближе к Бастиону они подходили.
Густые заросли расступались перед Ивросом, как и прежде. Но теперь адептка могла с уверенностью сказать, что лес делает это осознанно. Эти деревья рады появлению колдуна.
Гвин оглянулась назад. На смыкающиеся заросли. Невольно поежилась.
– Знаешь, у меня такое чувство странное, – подумала она вслух, – будто ты меня везешь в один конец. Если вдруг что-то пойдет не так, они ведь пропустят меня обратно?
В вопросе прозвучала надежда.
Зверь заурчал.
– Это не облегчает диалог, но буду считать утвердительным ответом, – сухо заметила адептка.
Медведь вновь тихо заурчал. Словно бы смеялся над ней.
Гвин хотела сказать что-то еще, но дар речи пропал. Потому что густые заросли впереди гостеприимно расступились и показался Бастион. Адептка ожидала увидеть руины старой крепости: разрушенные стены, пару башенок без крыш и полнейшее запустение. Но то, что показал ей Иврос, никак не походило на заброшенные руины.
Перед ними открылось целое снежное поле, которое обрывалось высоким утесом прямо в море. А там, на этом поле, раскинулась огромная крепость с величественной цитаделью посередине. Крепость из песочно-желтого камня, окруженная неприступными стенами острых звездчатых бастионов. С равелинами, рвами и мостами. Форт с внушительными башнями, увенчанными красными шпилями. Их черепицы блестели на солнце, точно покрытые глазурью. Блестели и многочисленные витражные окна. Крепость казалась абсолютно неприступной благодаря месторасположению. И, к удивлению Гвин, абсолютно целой и даже обитаемой.
Адептка замерла бы надолго с удивленно приоткрытым ртом. Она бы с готовностью и жадностью рассматривала часами эту невероятную крепость, что словно сошла с древнего гобелена. Оживший памятник минувших веков. Гвин бы так и сидела без движения, если бы оборотень не сорвался с места. Внезапно.
Медведь побежал. Адептка едва успела крепче обхватить его за шею и пригнуться. Он несся скачками по белому полю, а снег с хрустом крошился под могучими лапами. Крепостные стены приближались.
Гвин не удержала незакрепленную котомку с провизией. Та выскользнула из-под руки и полетела в снег.
– Ив! – крикнула женщина. – Ив! Остановись!
Она захохотала. Всем телом Гвин чувствовала, как перекатываются мышцы зверя. Как он спешит поскорее попасть в Бастион. Как горяча его кровь и сколь велика сила.
– Я же упаду! – сквозь смех прокричала она, крепче обвивая оборотня под собой руками и ногами.
Они влетели в распахнутые ворота, оставив позади опущенный мост и глубокий ров. Миновали один большой двор. Еще один. И еще. Пронеслись по широкой мощеной улице мимо маленьких домиков, точно спящих в зимней тиши под огромными шапками снега. Пробежали по второму широкому подъемному мосту над глубоким рвом. Туда, где разинутой пастью алела арка ворот цитадели.
Оказавшись во внутреннем дворе, оборотень остановился. Снега здесь было по колено. Пушистое белое покрывало обволакивало все.
Медведь поднял голову и заревел, широко распахнув пасть. Заревел так оглушительно, что Гвин зажмурилась от неожиданности. Она не успела слезть. Не успела даже сообразить, что происходит.
Чары колдуна рассеялись стремительно. И они оба полетели в снег.
Иврос скинул с адептки тяжелые сумки. Сжал ее в объятиях, таких крепких, горячих и восторженных, что Гвин попросту не смогла возмутиться.
Они лежали в снегу посреди двора, тесно прижавшись друг к другу. Женщина тихо смеялась. Колдун тяжело дышал, улыбаясь широко и счастливо. Эту улыбку адептка видела впервые. Она вдруг осознала, как мало его знает. И как мало о ней известно ему. Но, удивительное дело, чем дальше от Высокого Очага и Мейхартов, тем сильнее менялись оба. К добру или нет, вопрос, конечно, открытый. Да и чем вся эта история закончится, ей самой не терпелось поскорее выяснить.
Он зарылся лицом в ее волосы, влажные от снега. Закрыл глаза.
– Ив? – Адептка коснулась кончиками пальцев его колючей щеки. – Это ведь дом твоей матери?
Колдун кивнул.
– Добро пожаловать в Терновый Бастион, крошка Гвин, – прошептал он ей в самое ухо.
– Ив, это все очень и очень странно, – невольно заметила адептка, оглядываясь по сторонам. – Я много где побывала, но такое вижу впервые. Ты говоришь, что эта крепость много лет заброшена, но посмотри вокруг… Такое чувство, что люди ушли несколько недель назад. Все постройки целы. Черепица нигде не сползла. Даже окна чистые. Посмотри.
– И это еще не самое удивительное, – ответил Иврос, поднимаясь на ноги и помогая встать спутнице. – Пойдем, я тебе покажу. Только возьму… кое-что.
Колдун наклонился к сумке и извлек из нее два кожаных мешочка. Судя по всему, в них было что-то мягкое и легкое.
– Пойдем. – Он пошел к закрытым дверям цитадели. – Вещи оставь. Потом заберем. Тут их никто не тронет. Здесь действительно жила матушка до встречи с моим отцом.
Он распахнул перед Гвин тяжелые резные двери.
Адептка решительно вошла внутрь. Поначалу она подумала, что это обман зрения. Что ей чудится после яркого солнца и белого снега. Множество маленьких окошек в вышине, сквозь которые снопами проникал солнечный свет. В нем, купаясь, блестели пылинки. Пыли здесь было в избытке. Но во всем остальном…
Добротная мебель из темного и красного дерева. Ковры. Гобелены. Золоченые украшения, которые нисколько не потускнели. Никакого запаха тлена. Никакой плесени и разрухи. Крепость словно спала.
Гвин обернулась к колдуну. Тот прикрыл за собой двери. И они оказались в полумраке.
– Я не понимаю. – Голос адептки эхом разнесся по пустым помещениям. – Как такое вообще возможно?
Колдун достал огниво и с третьей попытки зажег факел в креплении возле входной двери.
– После того как тебе удалось упокоить маму, я отправился прямиком сюда. – Иврос взял горящий факел и неторопливо пошел вдоль стены направо.
Гвин последовала за ним в узкий коридор, похожий на те, которыми в Высоком Очаге пользовались слуги.