Адептка облизала пересохшие губы. Подалась назад, чтобы отступить, но его рука легла на талию. Не отпуская.
– Нет, – честно призналась она. – А ты?
– Ты ведь думала обо мне? – Гвин ожидала чего угодно, но Иврос был абсолютно серьезен. – И за это злилась на себя? Так?
Она медленно кивнула.
– И я. Тоже. – Свободной рукой колдун провел по ее волосам, касаясь металлических бусин в тонких косичках. – И не знаю, что с этим делать. Но точно знаю, что тебе среди Мейхартов не место.
Гвин сжала руками его потертый кожаный пояс, удерживая и одновременно не подпуская ближе. Не только Ивроса, но и себя саму в первую очередь. Знакомый шум в голове нарастал. Его сила резонировала с ее. Адептка не решалась спросить, ощущает ли то же самое импери. Но для окулус он звучал сладкой музыкой. Песнью, с которой не могли сравниться даже сегодняшние птичьи трели на подъездах к Терновому Бастиону.
– Почему? – Она прикрыла глаза.
– Хотя бы потому, что я не хочу, чтобы ты закончила так же, как мама. – Он ласково положил ладонь ей на затылок. Притянул к себе. Зашептал, легко касаясь губами уха: – Я отдам тебе все, что захочешь. У меня есть немного. Но я готов разделить все с тобой. Готов остаться. Или уехать из Нордвуда навсегда. Готов учиться. Или вовсе позабыть о наследии импери. А что делает для тебя твой Мейхарт? – Он поцеловал ее в висок, прижался колючей щекой к коже. Обнял нежно, но неотвратимо, как силок, готовый сомкнуться на пойманной добыче. – Скажи мне, чего хочешь ты, крошка Гвин?
Она сдалась. Расслабилась. Обвила его руками. Уткнулась лицом в пахнущую медведем одежду.
Стыд, протест, раздражение, влечение, нежность, чувство вины и целая бездна сомнений – все смешалось в ее душе.
Сердце стучало так, что кружилась голова. Воздух вокруг стал душным и густым.
– Ив? – Она крепко зажмурилась.
– М-м?
– А что будет, если я не отвечу? – На всякий случай она сомкнула руки за его спиной в замок, чтобы он никуда не делся.
– Я дам тебе все взвесить. – Он погладил ее по волосам. – Я же не чудовище. Но я склоняюсь к тому, чтобы уехать. Мне непросто здесь находиться. Ты права, Мейхарты мне противны. Особенно после случившегося с мамой, конечно. Отец говорил ей, чтобы не связывалась с королевским семейством. Но она без конца твердила про то, что это земля Хагмор, а вассалы Мейхартов лишь выдаивают ее без остатка…
Гвин резко отстранилась. Она сердито посмотрела на него снизу вверх. Брови нахмурены. Губы сжаты. От разгоревшейся нежности и следа не осталось.
– Ты что, обманул меня? – Она попыталась высвободиться из могучих объятий колдуна, но он держал крепко. – Ты все это время знал и про импери, и про род твоей матери, и про все остальное?
Иврос усмехнулся. В прищуренных глазах горел знакомый недобрый огонек.
– Ну конечно, знал, – подтвердил он. – А ты думала, что только у тебя есть секреты, которые никому не хочешь рассказывать? Я был не очень прилежным учеником, будучи отроком, это правда. Но матушка водила меня сюда довольно часто. Она твердила о наследии импери. О силе в моей крови…
– Зачем?! – Гвин чуть не задохнулась от возмущения.
Она сделала еще одну попытку вырваться, и Иврос наконец отпустил ее.
Адептка отошла к эркеру, чтобы стоять на безопасном расстоянии в случае чего.
– Зачем ты соврал, что не знаешь про импери, когда я спросила тебя? – Пальцы сами легли на рукоять топора.
Иврос заметил это движение, сокрушенно покачал головой и ответил:
– Хотел, чтобы ты поехала со мной.
Он спокойно отвернулся к чайнику, который уже вовсю кипел, расплескивая из носика компот, взял свернутую тряпицу и, обернув ею ручку, перевесил чайник на крючок у стены. А потом добавил тише:
– Не хотел прощаться с родителями в одиночку.
Иврос повернулся к Гвин.
Адептка выглядела глубоко удивленной.
– А чего ты ожидала? – Он развел руками. – Ты была новой чародейкой на службе Мейхарта, как я думал. Я о тебе ничего не знал. А потом выяснилось, что ты вообще замужем за наследником. Я должен был тебе с ходу выложить, что моя мать – импери, которая верит в то, что и после смерти остается хозяйкой Нордвуда?
– Тьма тебя раздери, Иврос Норлан, – проворчала женщина. – Что еще ты от меня скрыл?
– Вроде бы больше ничего. – Он пожал плечами. Задумчиво почесал бороду и добавил: – Видишь, как много у нас общего, оказывается.
Гвин опустилась на стул, сложила руки на столе и уткнулась в них лицом.
– Это плохо. Очень плохо, – проворчала она так, что едва можно было разобрать слова.
Адептка услышала, как колдун подошел к столу и сел напротив. Иврос коснулся ее волос. Погладил по плечу.
– Мне тоже поначалу это все очень не нравилось, – признался он. – Испытывать симпатию к чужой женщине не самое благородное занятие. И еще хуже от того, что она боится тебе ответить, хоть и чувствует то же самое.
Гвин приподняла голову.
– Я этого не говорила, – сердито заметила она.
Колдун накрыл ее руки своей ладонью. Легко сжал. Она заметила, что он снова хмурится, но без прежнего раздражения.
За окном сгущались сумерки. В углах незаметно густели тени. Их распугивал лишь потрескивающий пламень в камине. Его свет добавлял янтарным глазам мужчины пугающей глубины.
– А тебе и не нужно было. – Иврос погладил большим пальцем тыльную сторону ладони Гвин. – Я сказал тебе сегодня утром про то, что видел все сам. Я не соврал. Все проклятая кровь импери. – Он усмехнулся. – Я думал о тебе. А Нордвуд щедро отвечал. Не знаю почему. Целые мозаики образов. Я не все понял, конечно. Но, Гвин, тебе нечего страшиться, если я рядом.
Он поднес ее руку к своему лицу и поцеловал, неотрывно глядя ей в глаза.
– Ив. – Адептка тихо застонала.
Кожу на месте поцелуя приятно покалывало.
Она нехотя высвободила руку и откинулась на спинку стула. Закусила губу и приподняла брови так, точно была не уверена в том, что собиралась сказать. Гвин принялась барабанить пальцами по столу. Колдун терпеливо наблюдал за ней, наклонив голову набок.
– Должна тебе кое в чем признаться, – наконец изрекла она. – Я думаю, что знаю, как и почему на самом деле погибла твоя мать. Но прежде, чем ты возмутишься, пожалуйста, выслушай.
Мужчина набрал в грудь побольше воздуха.
– Говори, – коротко произнес он.
– Я думаю… Нет. – Гвин мотнула головой, рассыпая алый каскад волос по плечам. – Я практически уверена, что ее смерть случилась по несколько иным причинам, чем ты сказал. И чем больше провожу времени с тобой, тем больше в этом убеждаюсь. Но, чтобы знать наверняка, я должна вернуться в Высокий Очаг и во всем разобраться окончательно. И ты должен мне довериться, Ив. И не задавать никаких вопросов. Потому что от результатов моих изысканий можем зависеть… мы с тобой. Мой ответ на твою просьбу. Да вообще все!
Колдун молчал. Его взор посуровел. Губы сомкнулись в линию.
– Я знаю, ты хочешь оставить эту часть жизни позади, – адептка изо всех сил старалась говорить убедительно, – но, Ив, я видела твою мать. То, какой она стала. То, какой она была. И то, какой она пришла за твоим умирающим отцом. Она заслужила правосудие. Просто дай мне возможность узнать, верны ли мои догадки.
– А догадки ты мне не озвучишь, потому что я тебя никуда не отпущу, если услышу их? – сделал вывод Иврос.
– Доверься мне. – В ее тоне звучала искренняя просьба.
– Ты снова недоговариваешь, женщина, – мрачно заметил он.
– Это вопрос доверия. – Она широко улыбнулась. – И вопрос моих личных убеждений. Служба в Академии сказывается, ничего не могу с собой поделать.
Его взгляд скользнул по лицу адептки. Задержался на острых клыках, выступающих из-под верхней губы.
Иврос вздохнул и отвернулся.
– А я ведь мог бы просто тебя тут закрыть. – Он усмехнулся. – Ни одна живая душа не знает дороги в Бастион.
– Ну уж нет. – Адептка замахала руками, поднимаясь с места. – Моя лошадь осталась в Высоком Очаге. Не знаю, как ты, а я друзей не бросаю.
Гвин налила компот из чайника в две глиняные чашки. Они приступили к трапезе. Молча. Но взгляды говорили куда больше слов. Поэтому женщина искренне благодарила судьбу, что между ними оказался целый стол, и в то же время этот стол ненавидела. Под тяжелым взглядом Ивроса все прежние доводы плавились один за другим. Королевство, мечты, клятвы, муж и другие люди – чем дольше Ив оставался рядом, тем незначительнее казалось все прочее. Быть может, так влияла на нее сила импери, Гвин до конца осознать не удавалось. Ей самой хотелось протянуть к нему руку. Погладить по щеке. Коснуться короткой бороды. Ощутить кончиками пальцев тепло его кожи. Но вместо этого она занимала руки бутербродами и горячей чашкой.
Адептка ожидала, что после скромного обеда колдун сразу отвезет ее обратно. Но вместо этого Иврос вдруг заявил, что хочет показать ей замок.
– Ив, уже стемнело. – Она повернулась к окнам эркера. За блестящей витражной поверхностью царила самая настоящая ночь. – А я сказала, что вернусь через два дня. Меня будут ждать. И еще эти гости короля. Не хочу давать лишних поводов для сплетен.
Колдун встал со стула.
– Я отвезу тебя короткой дорогой, не волнуйся, – пообещал он. – Могу бежать всю ночь. Ничего, потерплю. Завтра, правда, весь день буду отсыпаться. Но это нестрашно. И ты тоже справишься, я уверен. – Он зажег большую масляную лампу, что стояла на пыльных ящиках справа от стола. Повернулся к Гвин и, кивнув в сторону выхода, тихо произнес: – Пойдем. Это дом моей мамы, а ты не видела ничего, кроме склепа и кухни. – А потом шепотом добавил: – Пожалуйста.
Он протянул ей свободную руку раскрытой ладонью вверх. В глазах плясали золотые сполохи.
Гвин обреченно вздохнула, поднимаясь с места.
– Хорошо. – Она взяла Ивроса за руку. – Надеюсь, в твои планы не входит закрыть меня где-нибудь в башне или подвале?
– Так я тебе и сказал, – усмехнулся колдун, увлекая ее прочь, во мрак коридоров.