Гвин рассчитывала увидеть Бастион печально-покинутым. Думала, что их поджидает мрак за каждым поворотом. Она вообще не считала ночные прогулки по пустынным замкам первостепенным делом. Единственное, что влекло ее, – любопытство. Желание рассмотреть древнее жилище настоящих импери собственными глазами. Будто окунуться в прошлое.
И еще Иврос. Скорее, даже главная причина крылась в нем. Гвин хотелось провести с ним время. Хотя бы этот лишний час. В том месте, где он рос. Еще немного насладиться его присутствием, с удовольствием купаясь в вибрациях силы, исходящей от него.
Однако домыслы адептки не оправдались. Терновый Бастион не походил на покинутый старый замок. Скорее, на место, где давно не убирались. Кроме того, с появлением Ивроса в каждом из помещений темнота точно рассеивалась, уступая место приглушенным сумеркам. Здесь не было страшно или жутко. Не гулял по коридорам ветер. Не стучали разбитые ставни. Половицы не скрипели. Да и эхо их голосов не звучало зловеще. Замок пребывал в состоянии глубокого летаргического забытья под действием тех чар, что питали его.
Вся мебель выглядела добротной и крепкой, но интерьеры выдавали как минимум позапрошлый век. Ткани портьер не осыпались. В коврах не было вытоптанных дорожек. Вокруг канделябров отсутствовали жирные пятна от воска. В комнатах не пахло сыростью или затхлостью. Лишь пыль. Она толстым слоем лежала повсюду.
И все же Гвин мысленно призналась себе, что, несмотря на всю внешнюю старину, Бастион ей нравился. Он свято берег наследие прежних хозяев. И явно радовался тому, что последний из них сейчас бродит из комнаты в комнату. Если здание вообще может радоваться, разумеется.
– А вот здесь мамина любимая комната, – сказал Иврос, толкая тяжелую дверь.
Они очутились в просторном помещении с высоким потолком. Колдун прошел внутрь и поднял фонарь. Гвин засмеялась, с восторгом оглядываясь по сторонам на многочисленные шкафы, полки, книги, бутыли, инструменты и прочее.
– Что такое? – с улыбкой спросил Иврос.
– Как будто в Академию попала. В один из наших рабочих кабинетов, – ответила адептка. – Чародейский хаос во плоти.
Она прошлась по комнате, касаясь кончиками пальцев отдельных запыленных предметов. Иврос в это время поставил фонарь на один из столов и присел на край, наблюдая за ней. Гвин остановилась возле огромного полотна в простенке меж книжными шкафами. На плотной черной ткани золотыми нитками был вышит изящный паук.
– Что это? – Она нахмурилась, разглядывая изображение.
– Герб рода Хагмор вроде как. – Иврос скрестил руки на груди.
– Очень символично для импери, – с восхищением заметила женщина. – Пауками называют особо сильных чародеев. Кто достиг особого мастерства в сплетении чар. Нити энергии подчиняются им с легкостью.
Гвин невольно покосилась на Ивроса. Из него бы вышел восхитительный Паук. Идарис бы лежал у его ног. Она даже ощутила укол ревности, размышляя на эту тему.
– За время службы в Академии я видела всего несколько настоящих Пауков, – призналась адептка. – В основном это были архимаги. Настолько старые и почтенные, что их уже не смели никуда вызывать или беспокоить.
– И чем же они занимались? – спросил колдун.
– Научными изысканиями и наставничеством. – Гвин пожала плечами. – Мало кто дослуживается до архимага. На это обычно уходит больше пятидесяти лет. Не у всех терпения хватает. Да и к чему? Лишняя ответственность. Ее у адептов и так предостаточно. Ректор Академии Идариса вообще доверенное лицо самого Императора. Его даже прозвали левой рукой империи. Слышал о нем?
– Нет конечно, – усмехнулся колдун.
Адептка повернулась к нему. Иврос все так же сидел на краю большого стола, что был сплошь завален пыльными свитками.
Гвин прислушалась к ощущениям. Сила колдуна пребывала в покое, едва ощутимо пульсировала вокруг него в такт биению сердца. Ей почудилось, что она ощущает исходящее от него тепло. Чувствует запах кожи. И аромат крови с нотками железа и соли. От последней мысли во рту пересохло, а в груди волнительно защемило. Все это было так странно и пленительно. Так непохоже ни на одни известные ей чары. Не говоря уже об обычном плотском влечении.
Она тряхнула головой, чтобы поскорее рассеять назойливый образ. Зажмурилась.
– В чем дело? – донесся низкий голос.
Ив подошел ближе.
– Тебе нехорошо?
Она вмиг оказалась подле него. Обвила руками. Уткнулась лицом в грудь. И, не открывая глаз, спросила:
– Зачем ты показываешь мне замок?
Иврос бережно заключил ее в объятия. Поцеловал в макушку. И глубоко вздохнул. А затем прижался подбородком к густым алым волосам и тихо ответил:
– Если вдруг наши дороги разойдутся и мне придется уехать, я хочу, чтобы ты знала, – он снова поцеловал ее волосы, – что всегда сможешь прийти сюда и найти здесь кров. Лес пропустит тебя. И выпустит. По первому твоему желанию.
– Ты в этом уверен? – с сомнением спросила Гвин.
– Конечно. – Он погладил ее по спине. – Нордвуд любит свою королеву.
Женщина замерла в его объятиях. Кажется, даже дышать перестала. Вслушивалась в стук его сердца. Непокорного, смятенного и горячего. Не желающего подпускать к себе никого, но несущего благо. Совсем как ее собственное. И совсем как это причудливое место в лесной глуши.
– Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Высокий Очаг, – сказал Ив. – Не ходи туда. У меня нехорошее предчувствие, Гвин.
Адептка нехотя отстранилась от него. Заглянула в золотые глаза. Она прочла в них сомнения, которых прежде за колдуном не замечала.
– Если это из-за того, что я не рассказала о своих планах, то тебе нечего опасаться, – заверила она. – Я лишь проверю одно предположение, которое может и не оправдаться вовсе. – Она бросила задумчивый взгляд на изображение паука на гербе. – И у меня даже есть мысль, как это сделать.
Решили ехать налегке. Свои вещи Иврос оставил в Бастионе. Гвин же перебрала сумку и взяла только самое необходимое. Прочее осталось на круглом столе в эркере кухни, включая кинжал, которым она угрожала Ивросу утром. В итоге сумка стала легче и худее в четыре раза, чему тот несказанно обрадовался. Адептка же от комментариев воздержалась, одарив его одним из самых суровых взглядов.
Она надела плащ и застегнула потуже. Ночное путешествие по заснеженному лесу обещало весь холод грядущего Йоля, от которого едва ли мог спасти заколдованный медведь. Пронизывающий до костей мороз.
– Береги себя, Гвин. – Иврос вдруг поймал руку адептки и притянул ее к себе. – Обещай, что будешь осторожна с Мейхартами.
– С королем – конечно, – Гвин невольно закусила губу, стараясь не думать о том, что Ив вновь оказался слишком близко, – но Кевендил не опасен. Он не похож на Бариана, поверь.
– Женщина. – Иврос прижался лбом к ее лбу. – Слушай меня внимательно и запоминай: любой Мейхарт опасен, каким бы тихоней он тебе ни казался. Не дай себя обмануть. Кевендил – сын своего отца. Они неразлучны. Принц выполнит любую отцовскую волю не задумываясь. Будь бдительна и очень осторожна в своих изысканиях.
Он с нежностью погладил ее по руке. Нащупал пальцами нечто похожее на шрам. Повернул ладонь Гвин к свету и наклонился. На запястье бледнели тонкие, чуть выпуклые линии. Знак выглядел практически стертым. Даже светлее, чем его собственная печать на плече, которая уже вполовину не была такой насыщенной.
– Что это? – Ив нахмурился.
– Руна. – Гвин мягко высвободила руку и натянула рукав. – Защита. В некотором роде. Не обращай внимания. Скоро совсем сотрется. Через месяц или два.
– А бывают руны, которые не стираются просто так? – как ни в чем не бывало спросил колдун. Однако ее смущение от него не укрылось.
– Конечно, – кивнула адептка. – Некоторые нужно сводить. Некоторые вообще на всю жизнь. Но твоя к таким не относится.
Гвин натянула перчатки без пальцев и закрепила их шнурками на запястьях. Точно торопилась скрыть от колдуна замеченный знак. Будто стыдилась символа. Иврос не стал более расспрашивать. Счел, что и без нее узнает.
– Нам нужно поспешить. – Гвин взяла непривычно легкую сумку.
– Не терпится поскорее попасть на королевский прием? – не удержался колдун.
– О, ты себе даже не представляешь насколько. – Она закатила глаза.
Адептка и колдун вышли на улицу. После теплого помещения холод показался женщине пронизывающим настолько, что она ощутила дрожь во всем теле. Или это просто было волнение из-за того, что она задумала?
Гвин невольно поежилась.
Изрядно похудевшая луна на чистом небосклоне продолжала отливать зеленью. Из-за этого мир вокруг выглядел куда более неприветливым, чем заброшенный замок импери. Или даже их древний склеп.
Интересно, добралась ли птица до адресата? Оставалось лишь гадать. А гадать Гвин не хотелось. Впереди ее ждало утомительное путешествие, за которым должен последовать не менее утомительный вечер.
– Мне вот интересно, какие у тебя ощущения, когда я сижу на медвежьей спине? – Она смерила Ивроса задумчивым взглядом.
– Непередаваемые. – Он усмехнулся уголком губ. – Но об этом мы поговорим в другой раз, крошка Гвин.
Иврос развел руки в стороны и попятился, позволяя завихрениям энергий сковать его напряженное тело.
Глава 7Омут
Они простились в сумерках на подъезде к Высокому Очагу, стоя в тени придорожных деревьев. Иврос вез свою ценную ношу всю ночь, но добрались они лишь после обеда. Дорога к замку оказалась разъезжена десятками конских копыт и следами от полозьев. Гости уже собрались. Во всех окнах горел свет. Звучала праздничная музыка. Гвин опоздала. Но, странное дело, ее это нисколько не заботило.
Колдун обнял ее одной рукой, притягивая к себе. Другой заправил под капюшон плаща выбившуюся алую прядь. Задержал руку на щеке. Он был бледен, да и вообще вид имел весьма изможденный после трудного бега по заснеженному лесу с наездницей на спине. Однако не сказал ей ни слова в упрек.
– Ты точно уверена, что хочешь пойти? – тихо спросил он.