Иврос был прав. Тьма его раздери. Она угодила в западню.
Предчувствие раздирало душу. С ней под одной крышей действительно находился настоящий убийца Ашады Норлан. Она не сошла с ума. И этот человек представлял реальную опасность. Нужно было убираться как можно скорее. И найти Ива.
Гвин хотела было пройти по лестнице для слуг, но оттуда ей послышались женские голоса. Поэтому адептке пришлось свернуть в главный коридор. Она миновала его бегом и без приключений. Стремительно сбежала вниз по широким ступеням. Спустилась на первый этаж, где задержалась в коридоре, чтобы убедиться, что главный зал пуст. Она выглянула из-за угла и окинула помещение внимательным взглядом.
Теплились камины. Огонь в них весело потрескивал, разгоняя темноту. Остатки угощений и всю посуду давным-давно убрали. Наверняка большинство лакеев сейчас трудятся на кухне, перемывая многочисленные блюда и кубки. Бедняги.
Опустевшие столы стояли на тех же местах, что и во время праздника. Вероятнее всего, потому, что утром гости вновь соберутся на завтрак, прежде чем разъедутся по домам.
Темной громадой возвышалось йольское древо возле королевского трона. Теперь оно казалось Гвин печальным и одиноким. Обреченным однажды стать ритуальным костром в замковом дворе. Во время проводов зимы, на которые Гвинейн оставаться больше не планировала.
Она услышала покашливание. Вздрогнула. Прислушалась. На галерее второго этажа расположился стражник в парадной форме Нордвуда. Вероятно, его поставили наблюдать за залом, но мужчина сидел в тени на одной из лавок и клевал носом. Адептка прикрыла рот ладонью и торопливо забормотала заклятие, пока в зал не принесло никого еще. Мужчина засопел громче. Даже всхрапнул. Оставалось надеяться, что он не уронит ничего и грохотом не перебудит половину замка.
Гвин закусила губу и решительным шагом пошла через зал. Она с трудом сдерживалась, чтобы снова не побежать. Такое поведение было бы сложно объяснить.
Она остановилась, лишь когда миновала зал и парадный холл перед главными дверями. Гвин быстро обулась и протянула руку к дверной ручке. За ними должны стоять стражники. Минимум двое. И еще пара у ворот. Это не проблема. Проблема – тихо и быстро вывести Пуговку из конюшни. Она не могла оставить лошадь. Все остальное значения не имело.
Главное – действовать уверенно.
Адептка приоткрыла дверь и как была, в одном лишь платье, выскользнула на улицу. И замерла на ступенях.
Заставленный санями двор оказался освещен многочисленными фонарями и факелами. И полон людей в форме Нордвуда.
Четверо стражников стояли у ворот. Двое – на смотровой башне. Еще трое у конюшни. И пятеро грелись у небольшого костерка возле дальней стены. Стоило Гвин выйти, как разговоры прекратились и взоры обратились к ней.
– Тьма тебя раздери, – пробормотала Гвин под нос.
– Моя госпожа? – Один из стражников возле конюшни сделал к ней неуверенный шаг. – Все хорошо? Вам что-то нужно?
Краем глаза адептка заметила, как все напряглись и двинулись в ее сторону. Нерешительно и неторопливо.
– Мне нужно увидеть мою лошадь. – Гвин нахмурилась.
Она сделала несколько шагов в сторону конюшни. Но стоявшие там стражники преградили ей путь. Она знала их всех. Каждый приходил к ней за каким-нибудь лекарством для себя или близкого родственника. Каждый после радостно благодарил ее. И каждый теперь глядел с тревогой.
– В чем дело? – сердито спросила адептка.
– Госпожа Гвин, нам очень жаль, – вымолвил один из мужчин виноватым голосом, – но мы не можем вас пропустить.
– Да что здесь происходит? – В гневе она совсем позабыла о том, что на улице стоит морозная ночь. – Я жду объяснений!
Стражники переминались с ноги на ногу, обмениваясь взглядами. Наконец один из них, самый молодой, выпалил:
– При попытке сбежать из Высокого Очага король велел арестовать вас с обвинением в предательстве и подготовке переворота. – Он зажмурился, точно был уверен, что молния убьет его на месте.
– Простите нас, моя госпожа, – поспешно добавил другой. – Мы знаем, какая вы хорошая и добрая женщина. Никого не обидите и не предадите…
– И тем более переворачивать ничего не станете, – заметил третий.
Стражники собрались вокруг нее. К ним присоединились даже те двое, что занимали пост на сторожевой башне. За оружие никто хвататься не собирался. Но и перечить монарху они явно боялись.
Их голоса звучали нестройным хором:
– Вы защитили нас от нежити.
– Спасли мою дочку от хвори.
– Никому ни разу не отказали, коли человек просил помочь.
– Да мы готовы заново своими руками отстроить весь Архейм для вас одной!
– У нас нет выбора. Наш долг – следовать королевской воле.
– Просто вернитесь в свои покои. И мы сделаем вид, что ничего не было.
– Не убивайте нас, пожалуйста.
Последнюю фразу пролепетал тот же младший стражник с выражением глубокого страдания на лице.
Гвин тяжело вздохнула. Все вышло куда сложнее, чем она предполагала. Более всего, конечно, удивили свекор и отданный им приказ.
– Ну и что вы мне сделаете, мальчики? – Адептка сокрушенно покачала головой. – Сожжете ведьму-предательницу на костре по приказу короля?
Она криво усмехнулась. Хмыкнула замерзающим носом.
– Запрем вас в вашей башне? – предположил вслух один из стражников. Фраза прозвучала скорее как вопрос, а не предложение.
Окажись на их месте другие люди, чужие или менее добросердечные… да будь перед ней сам Бариан Мейхарт, Гвин уж точно прибегла бы к иным мерам. Но как поступить с солдатами Высокого Очага, придумать она так и не успела.
Потому как вопрос разрешился сам собой.
В следующее мгновение громадные, окованные железом ворота задрожали. Воздух загудел. Дрожь прокатилась по земле. А следом раздался звериный рев, такой яростный и оглушительный, что бравая стража позажимала уши и заозиралась по сторонам в ужасе.
Ворота сорвало с петель и швырнуло внутрь дворика, с треском ломая сани гостей.
А затем в облаке снега и каменной крошки на территорию замка вбежал огромный черный медведь. Он встал на задние лапы и снова заревел, обнажая громадные клыки. От его рева задребезжали стекла и посыпалась черепица.
– Прошу прощения, мальчики, но это за мной, – пробормотала Гвин, воспользовавшись возникшей неразберихой.
Она оттолкнула ближайшего стражника и побежала к медведю. Нужно было убраться быстрее, чем они схватятся за оружие.
Стоило адептке приблизиться, как зверь опустился на все четыре лапы и позволил ей залезть к нему на спину. В платье это было сделать непросто, но выбора не оставалось.
– Что встали? Стреляйте! – раздался позади мужской голос. – Убейте его!
Гвин обернулась. И встретилась взглядом с мужем.
На ступенях стоял заспанный, наспех одетый в то, что подвернулось под руку, принц Кевендил Мейхарт.
Несколько арбалетных болтов со свистом устремились к ним. И разбились о золотой щит, вспыхнувший в воздухе вокруг громадного зверя.
– Ты должен был защищать меня! Ты! – в гневе выкрикнула Гвин.
Она бы еще многое сказала супругу. Но медведь не позволил вести долгих бесед. Он развернулся и помчался прочь, обратно в ночной лес. Гвин едва успела обхватить его шею руками и пригнуться ниже к горячей мягкой спине.
Она не могла видеть, как загорался свет в окошках замка. Просыпались люди. Пробудился и король Бариан Мейхарт. Он торопливо накинул на плечи мантию и поспешил вниз, дабы лично выяснить, что же такое страшное стряслось во дворе. Но не успел.
В главном зале он столкнулся с сыном. От одного взгляда на наследника монарх понял, что Кевендил ужасно зол.
Эпилог
С Ночи Матери минуло три дня. Перед ошалелыми гостями горячо извинились, ссылаясь на внезапные изменения в тектонике утеса. Их даже не пришлось просить покинуть замок незамедлительно. Никто в столь опасном месте задерживаться не планировал. Однако некоторые интересовались, куда же делась леди Гвинейн. Им всем отвечали одно и то же: леди Гвинейн отбыла в срочном порядке решать вопрос с этой самой тектоникой. Как именно, никто, правда, не торопился уточнять.
Когда же все более-менее успокоились, а прислуга перестала коситься на наспех починенные ворота, его величество Бариан Мейхарт собрал за столом в тронном зале ближайшее окружение. Семеро советников из числа приближенных вельмож, капитан королевской стражи и сам принц Кевендил. Все были в курсе того, что произошло на самом деле. Беседа выдалась ужасно напряженной. Впрочем, как и следовало ожидать, собравшиеся поддерживали своего монарха и проклинали наглую рыжую девицу. Однако никто доподлинно не мог утверждать, куда именно она подевалась.
– Вы проверили домик лесника? – хмуро уточнил у капитана стражи король.
– Уже трижды, милорд, – ответил тот. – Вокруг нет никаких следов, кроме наших.
– Сожгите его, – велел монарх. И затем на всякий случай уточнил: – Пошлите людей. Велите дом лесника сжечь.
– Как прикажете, ваше величество. – Капитан стражи низко поклонился, скрывая смятение на лице. – Но как прикажете поступить с леди Гвин?
Король забарабанил по подлокотнику пальцами. Нетерпеливо и задумчиво.
– Предлагаю объявить ее особо опасной предательницей и начать охоту на ведьму, пока это не зашло слишком далеко, – предложил один из советников.
Он хотел пояснить свою гениальную мысль, но стушевался и затух, встретившись взглядом с принцем.
Кевендил Мейхарт смотрел исподлобья. Зло и нетерпимо. Однако молчал. Последние дни он вообще был на редкость мрачен и молчалив. Общался лишь с отцом да сестрой за закрытыми дверями. Из слуг никто от него и звука не слышал. Точно как в тот год, когда ребенком он лишился матери.
Бариан Мейхарт поднял ладонь вверх, дабы унять рьяного советника. Но не успел вымолвить ни слова.
Большие двери в другом конце зала открылись. В них вбежал камергер. Буквально вбежал. Степенный Дарон торопился к королю со всех ног с круглыми от ужаса глазами. Он закричал сбивчиво, пытаясь унять дыхание, еще задолго до того, как приблизился к столу монарха. Его голос эхом разнесся по залу.