Джонатан свесил голову между коленей, благо глубина бассейна в данном месте позволяла принять эту воплощающую уныние и отчаяние позу. Выглядел он весьма комично, хотя сам вряд ли это осознавал. На его счастье, Туве была далека от того, чтобы над ним насмехаться. Она склонилась к нему и заглянула в глаза.
— Твой мир вещей — дурной сон. Звездам тоже снятся сны, и Эос сейчас освобождается от тяжелой грезы. Минувшая неделя явила тебе куда больше естественных и правильных событий, чем ты увидел бы за предыдущие лет триста. Но ты не обратил на них внимания, потому что пялился на мою грудь. Учись танцевать, вить гнезда, слушать мир и слышать мир — скоро Последний День Лета.
Лицо Джо исказилось так, будто он надкусил лимон.
— Я пытаюсь. Но все же сделай скидку: я не туве, а всего лишь человек из древнего яйца. Однако, — он хмыкнул, — если ты поучишь меня танцевать, то почему бы и нет. Вообще, спасибо за помощь. Без тебя меня наверняка прикончили бы… — Хайд решил довести акт самоуничижения до конца и через силу добавил: — А если ищешь идеал, то останови выбор на Сагерте — вот уж кому удали не занимать.
— Ты ничего не понял, но поймешь. — Туве сокрушенно покачала головой, потешно затряслись вислые уши. — Рано или поздно все понимают. Не забывай, тяга к рациональности погубила мир вещей. Не занудствуй ради занудства.
— Мир вещей погубила жадность и злость. А про занудство ты бы помалкивала, — огрызнулся Хайд.
— Видимо, я чересчур тебя опекаю, мелкий Джо. Мне приходится занудствовать, объясняя тебе элементарные истины.
— Не исключено. — Хайд помялся и, надеясь на Тувино простодушие, попросил: — Покажи мне, как ты танцуешь? Наверное, это красиво.
— Для меня еще не время.
— То есть не время? Не хочешь, так и скажи! — Хайд не особо старался скрыть обиду.
Впервые на памяти Джо Туве повысила голос практически до крика.
— Иногда ты меня поражаешь своей упертостью! — она в сердцах топнула ногой, обдав собеседника миниатюрным цунами. — Вы, люди, напридумавали сложностей и условностей в своем мире вещей, и он рухнул под их весом. Самое важное в своей жизни вы низвели до пары судорожных движений. А теперь ты сидишь тут и обвиняешь меня невесть в чем! Вот кого не мешало бы отшлепать — тебя, не Тома!
Сжав кулаки и тяжело дыша (безделушки на шее позвякивали в такт движениям), Туве дернулась к Хайду, намереваясь привести угрозу в исполнение, но, похоже, передумала.
— Поразмысли о своем поведении, — произнесла она уже гораздо спокойнее. — Лучше сядь на камень, а то кожа сморщится от горячей воды.
Выдав очередную порцию наставлений, девица, не оборачиваясь, убрела прочь. Джо проводил ее взглядом, наполненным гремучей смесью обожания и почти что ненависти.
— И это у меня условности?! Вы только послушайте ее! Да еще ни разу мой секс не зависел от умения вить гнезда, — пробурчал Хайд.
Полежав еще минут десять в мутной воде, Джо побрел устраиваться на ночлег. Ах да, ведь еще он планировал поковыряться с ноутбуком…
**
С момента бегства из Идэнского купола Мэйби только дважды удалось выкупаться по-человечески. Объяснялось это просто. В большинстве своем обитатели Великой Пустоши мылись эпизодически — когда вода сама падала с неба, — и не особо заморачивались. Следовало признать, дожди шли куда реже, чем того требовали элементарные правила гигиены, не говоря уж о щепетильной натуре Мэйби Туморроу.
Увы, такие радости жизни, как общественная баня, оказались закрыты для нее тоже. В компании друзейне углублялся дальше предбанника ради сохранности своего секрета. А в одиночку Мэйби побаивалась посещать подобные заведения. Изредка ей удавалось украдкой поплескаться в бочке с остывшей водой, но всерьез заняться собой получилось лишь те вышеупомянутые два раза.
Гатскиллзские источники, разделенные на множество «купелей», безупречно подходили для мечтающей хорошенько помыться девушки, выдающей себя за хамоватого мальчишку.
Мэйби разложила на камнях постиранную одежду и с наслаждением погрузилась в неглубокую ямку по шею. Теплая вода и стрекот насекомых навевали сон. Вероятно, девушка поддалась бы порыву, но из-за растрескавшегося пластикового щита, отделяющего один бассейн от другого, послышались голоса. Мэйби тихонько поднялась из воды и скользнула к перегородке.
**
Аксель раскурил самокрутку и глубоко затянулся. Отличный прошлогодний урожай из Кельбитера! Жаль, скоро закончится. Цыганин прикрыл глаза и погрузился в радужные мечты, связанные с радарной установкой на холме. Ароматный дым придавал грезам совсем уж фантастические формы.
Кто-то потряс Акселя за плечо.
— Эль, че за фигня, блин? — цыган вырвал локоть из цепких Элейниных пальцев. — Ты ж вроде чики-пики замуж, детей растить-крестить, — выдал Аксель, ущипнув девицу за грудь. Та, разумеется, пожаловала проведать старого друга в чем мать родила.
— Да ладно, Акс, — похотливо забормотала Элейн, — напоследок можно разок.
— Тут разок, там разок, глядь — у всех проблем возок! — цыганин заржал и толкнул девку в воду.
— Никаких проблем! — Принцесса надула пухлые губы. — Я док отвечает.
— Чо? Док отвечает, Натанчик не привечает?
— С Натаном у меня все серьезно, дурак! — девица прильнула к цыгану и нетерпеливо заерзала. — А с тобой у нас по-дружески — так, ерунда!
— Да уж, женился на цыганке — сторожи ее на танке.
— Натанке мы ничего не скажем. Но не переживай, он все понимает. Про маленькие женские причуды и вообще…
— Ну-ну, не такие уж и маленькие, — Аксель, ухмыльнувшись, наградил задницу Элейн звонким шлепком и начал подниматься из воды, запустив руку в копну ее волос цвета темной меди.
**
Мэйби негодовала. Возмутительная девка собиралась сделать… она точно не знала, что именно, но наверняка что-то мерзкое. А главное, Мэйби не желала видеть мясную потасканную Элейн рядом с Акселем! Почему? Да какая, в конце концов, разница! Кое-как напялив свою еще не высохшую рубашку, доходившую ей чуть ли не до колен, Мэйби навалилась на ширму, которая не замедлила с оглушительным треском рухнуть в соседнюю заводь.
Повинуясь нелепому импульсу, Аксель присел в воду, стремясь скрыть свои голые ягодицы от взгляда неизвестного. Одной рукой он зачем-то продолжал удерживать голову Элейн под водой, другой выхватил из висящей на ветке кобуры здоровенный автоматический пистолет. Поэтому, когда Мэйби села, грязно и неискренне бранясь, рассыпаясь в еще менее искренних извинениях, в лоб ей нацелилось дуло, показавшееся в тот момент размером с гребаную ракетную шахту.
Девушка изобразила на своей физиономии глуповатую улыбку.
— Эй, Акс, нечего тыкать в меня своими стволами, побереги их для Эльки, — Мэйби попыталась произнести фразу с хрипотцой, но получилось так себе.
Аксель расхохотался и примирительно поднял руки, позволив таким образом кашляющей и плюющейся Элейн глотнуть воздуха.
— Я те чуть полбашки не снес, утырок! Пшел вон, паршивый цыган! Хотя нет, постой-ка. Один ствол хорошо, а с двумя Элька точно не заскучает.
— Да вы охуели вконец! — взвизгнула Элейн, неуклюже вставая. — Да идите вы оба! Извращенцы долбаные! Немытые мужланы!
— Уж почище тебя, кобылица, — Мэйби, окончательно облачившись в личину Тома, продемонстрировала Принцессе воров оттопыренный средний палец.
Мэйби Туморроу жалела незадачливую Элейн всем сердцем. Никакая женщина, по ее мнению, не заслуживала подобного обращения с собой. Том Мэйби придерживался прямо противоположной точки зрения.
— Верно. Конец — делу венец, — поддакнул Аксель слегка невпопад, но того требовала мужская солидарность. — Пшла нах!
Слезы обиды, заблестевшие в косоватых Элейниных глазах, обернулись ручьями и реками. Оглашая околоток ругательствами, потешно задирая длинные ноги, Принцесса воров отправилась топить свою злость в мягкости заднего сидения «сандерклапа».
— Она вернется. Никогда не давай бабе спуску, — многозначительно продекламировал Аксель, перейдя к нормальной людской речи. — Иначе она сядет на твою хилую шею и свесит с нее гладкие ножки… Но к заветной щелке между ними будет иметь доступ лишь твой затылок. Остальное туда не попадет никогда. — Цыганин протянул Мэйби внушительную самокрутку из пряно пахнущих бурых листьев.
Вышеозначенную мысль Мэйби Туморроу, равно как и Том Мэйби, не сговариваясь, решили не комментировать.
**
Хозяева Идэна, преследуя свои неведомые роботские цели, планировали образование подопечных с исключительной практичностью. Нельзя, впрочем, сказать, будто сей принцип диктовался искусственным происхождением их разума — многие люди как до, так и после войны предпочитали улаживать проблемы по мере поступления.
Одной из таких проблем было половое созревание.
Сведения Мэйби в данной области до сих пор оставались крайне скудными. Она, конечно, знала, что люди время от времени проделывают друг с другом, но как именно осуществляется и как приводит к
Да, ответы на такие вот немаловажные вопросы железные няньки замалчивали аж до шестнадцатого дня рождения. Им был не близок довоенный подход, культивируемый в некоторых полагающих себя развитыми странах, предписывающий образовательным учреждениям подробно освещать все возможные способы сексуальных взаимоотношений между людьми, включая однополые.
Проще говоря, роботы откровенно на дрянную политкорректность и права «сексуальных меньшинств», как раньше тактично называли в прессе ценителей нетрадиционных способов любви. Разум, управляющий Идэном, имел четкие представления о правильном устройстве людского быта. становилась его неотъемлемой частью лишь после достижения шестнадцатилетия, возраста, наиболее, по мнению железяк, комфортного для зачатия потомства.
Именно из-за металлических ублюдков Мэйби и попала сейчас в столь щекотливую ситуацию.
Они с Акселем уже изрядно укурились. Переплетения ветвей оживали, складываясь в удивленные лица, лица хихикающие, лица испуганные. Впрочем, стоило лишь моргнуть, и физиономии исчезали.