— А-а-а… что если у них не получилось? — побледнев, как полотно, еле выдавил из себя Орнид. Глядя на его лицо, первой не выдержала я. И расхохоталась. А мой муж продолжил издеваться:
— Продадим тебя на органы, организуем общество с неограниченной безответственностью «Катала-ЭМ», и попробуем урвать кусок подпольного пирога у местных папуасов… Ну, вот скажи, нафиг тебе целых две почки? А тут море страждущих…
— Слышь, донор! — перебив мужа, вмешалась я. — Давай, заводи «Эску». Нефиг их слушать… А то по ночам писаться начнешь…
— Не начну… — огрызнулся техник, и, вытащив прибор из рюкзака, забегал пальцами по выдвинувшейся из его корпуса клавиатуре. А через пару минут поднял голову и расстроено посмотрел на Ольгерда, не принимавшего участия в общем веселье:
— Связи почему-то нет… Надо возвращаться поближе к городу — думаю, это из-за большого расстояния до места открытия портала…
— Как это нет? — Вовка вскочил со своего рюкзака и в два огромных прыжка оказался рядом с ним. — А ты его включил?
— Естественно! Сигнал очень слаб… Тринадцать процентов от необходимого… — прикрыв «Эску» своим телом, затараторил Мымрик. — Надо вернуться километров на пять-семь, и я уверен, что она появится…
— Ну, за язык тебя никто не тянул… — угрожающе сведя брови, буркнул мой «злобный» супруг, и, по-детски улыбнувшись не на шутку перепуганному его словами Орниду, повернулся к хохочущей Оливии:
— Че ржем? Птычку жалко?
— Типа того… Роль бабайки тебе удалась на славу… Интересно, а закосить под Бяку-Закаляку сможешь?
У Вовки отвалилась челюсть. Он повернулся к Маше и ошарашено поинтересовался:
— Слышь, Логинова, откуда у этого ребенка такие познания в земном фольклоре?
— Самирчику книжки вслух читала… Проходит курс молодой мамы… Скоро и твою Беату припашу… Так что вообще удивляться перестанешь…
— Ладно, болтуны, хватит развлекаться. Хватайте свои манатки — идем обратно к городу. И, желательно, побыстрее… — Ольгерд первым подхватил свой рюкзак и, подумав, добавил: — Что-то у меня на душе неспокойно…
Дозвониться до Эола удалось ближе к вечеру — облака над головой к этому времени стали почти черными, в воздухе появилась неприятная водяная взвесь, не очень похожая на дождь, но от этого не менее противная, а на ближней к нам грани замаячившего на горизонте монолита Дейнора возникла россыпь тусклых оранжевых огней. К этому времени мы уже порядком озверели от безуспешных попыток Мымрика заставить «Эску» работать, и когда он, наконец, завопил, что слышит щелканье (аналог земного зуммера), лично я поверила в это не сразу…
— Але, Эол! — выхватив у Орнида блок связи, брат дождался ответа Хранителя, и, не дав тому сказать и слова, лишенным каких-либо эмоций голосом приказал: — Вываливай ПЛОХИЕ новости… Я точно знаю, что они есть… Что? Ты уверен?
Странно… Может, подумаешь и все-таки скажешь? Нету? Ну… значит, что-то случится в ближайшее время… Поосторожнее, ладно?…Так, что там с «ГМР-четырнадцать»? …Нам надо двадцать шесть часов… С ефрейторским зазором… Сколько-сколько?
Это, как я понимаю, теория? Ладно, лучше, чем ничего… Как там Самир? Хорошо…
Передавай ему привет… Хорошая? Ну, я слушаю… О!!! — он пару минут слушал, не перебивая, потом злобно усмехнулся и мечтательно посмотрел куда-то сквозь меня:
— Спасибо ему! С меня причитается!..Да, конечно пристроим… Хорошо, по возвращению разберемся… Все, отключаемся… Ага, время пошло…
— Ну! Что он говорит? — с трудом дождавшись, пока он отключит связь, наперебой затараторили мы.
— Вероятность открытия портала с работающим маяком и «Эской» — шестьдесят восемь процентов. С мелочью. Поэтому эту хрень оставляем тут. Работающей. Через двадцать шесть часов мы должны быть на месте. Времени впритык, так что отдых будет только в лагере. Перед тем, как одеть скафандры. Кириллов нарыл информацию по начальнику GIGN. Так что после возвращения я возвращаюсь на Землю… А потом устраиваю себе большие каникулы…
— А если портал НЕ откроется? — поинтересовался Мымрик.
— Думаю, что тогда нас закатают в асфальт… — «успокоил» его Вовка. — Двадцать шесть часов — это тебе не хухры-мухры… Значит, колбасим сразу блиц-криг, дранг нах остен и банзай… Понятно? Ну, и е-мое до кучи…
— Н-не понял? — покривив душой, пробормотал Орнид: судя по его побледневшему лицу, определенные опасения по поводу смысла вышеперечисленных терминов у него были.
— Вот Оливия, как Элионское воплощение Александра Матросова, бежит на поиски амбразуры, которую можно будет закрыть ее прелестной грудью. Если она — (грудь), — в нее — (амбразуру) — поместится, то местные спартанцы царя Леонида впадут в кому, и мы повторим подвиг Йоси Рабиновича, в советские времена перебиравшегося через границу в Польшу…
— А чем в это время будет занята грудь твоей супруги? — ехидно поинтересовалась Оливия.
— Моя супруга будет готовить свой бюст к мероприятиям по релаксации элиты личного состава, участвовавшего в спецоперации по доставке всякой хрени туда — не знаю куда.
— Как это? — вырвалось у меня. — И сколько будет этой самой элиты?
— Одын штук… К твоим услугам… — шаркнув ножкой, Глаз изобразил глубокий поклон, и зачем-то помахал ладошкой параллельно земле. — А что, ты подумала, что этим гоблинам нужна релаксация? Они же помесь БТРа с титановым кубиком! Им все по… одному месту… Всем, кстати, по-разному…
— Ладно, болтун, хватай рюкзак, и поехали… — хмыкнул Угги. И еле поймал летящее к нему на руки тело моего мужа:
— Ура!!! Угги решил меня подвезти!!! А давай и жену мою покатаем? …До места, где мы жили сразу после перехода на Меген, добрались довольно быстро и без всяких проблем. Если не считать последней состояние «полного нестояния» Мымрика — последние полкилометра до лагеря его тащил на себе Нейлон.
Ольгерд, скинув наземь рюкзак, дал нам десять минут на отдых, потом заставил всех одеть скафандры, принять стимуляторы и готовиться к продолжению движения.
Быстренько пересортировав все имеющееся у нас имущество, он с Угги запрятал в стенную нишу килограммов пятьдесят всякого барахла, потом попросил Вовку заминировать схрон, и, еще раз осмотрев каждого из нас, дал команду выдвигаться.
Передвижение в этом чуде инженерной мысли получалось намного быстрее, чем своим ходом: даже немощный Орнид мог посоревноваться с любым бегуном — спринтером. И имел очень неплохие шансы на выигрыш. Естественно, даже без использования антиграва или ракетного двигателя. Поэтому еще через четыре часа двадцать минут мы оказались в каких-то двух километрах по прямой от места, где должен был появиться портал. А вот чуть позже начались проблемы…
…Сканер скафандра среагировал на появление враждебных целей синей вспышкой на тактическом компьютере, и тут же у меня в шлеме раздался растерянный голос Мымрика:
— Засек резкий всплеск высокочастотного излучения в одиннадцати точках; в секторах два-сорок три-семнадцать, два-сорок четыре-тридцать один… Наблюдаю активацию средств активной защиты! Что-то не так!!!
И буквально через пару секунд то место, где мы только что находились, накрыло шквалом огня!
Рывок системы экстренного реагирования скафандра чуть не застал меня врасплох.
Вернее, я не ожидала, что сервоприводы способны рвануть меня с места с таким безумным ускорением. Поэтому, почувствовав во рту кровь, здорово разозлилась. И не сразу согласилась передать управление оружейным комплексам скафандру Мимира.
Захотелось дуре пострелять! Однако, несмотря на попытки активировать тяжелое вооружение, моя вторая кожа сказала мне «Щазз», и, следуя командам Мимира, открыла «самостоятельную» стрельбу.
Остальные ребята тупить не стали, и когда аналитический блок Орнидовской машины закрутил их в безумной круговерти встречного боя, просто наблюдали со стороны на то, что вытворяет слитный огонь девяти скафандров. А посмотреть было на что: большинство автоматических огневых точек, появившихся за время нашего отсутствия, они выжгли за какие-то двадцать секунд. Потом, самостоятельно приняв решение, блок направил всю нашу огневую мощь в одну точку. Почти над нашими головами. И вскоре, подброшенные реактивными ранцами, мы оказались ярусом выше. Потом прыгнули снова и снова…
— Получилось… — через десять минут срывающимся от восторга голосом заорал Мымрик. — Можно двигаться дальше! Пока они в шоке… Ой!!!
— Вот тебе и «Ой»… — буркнула я, и, рванув на себя петельку аварийного открытия, выбралась из умершего во включившемся поле подавления скафандра.
— Маски на лица! — услышав голос Ольгерда, я присела на корточки, и, выхватив из одного из навесных контейнеров устройство химической и биологической защиты, натянула его на голову.
— Таймеры! — два оборота ключа по часовой стрелке, и заряд взрывчатки, достаточный, чтобы разнести в пыль десятиэтажный дом, стал на боевой взвод.
Стальной пружине, приводящей в движение примитивный механизм, поле подавления было нипочем. Теперь я не сомневалась, что исследователи оставшегося после нас имущества очень не обрадуются своему любопытству…
— Бегом!!! — сорвавшись с места, мы практически налегке метнулись за братом, несущимся в сторону портала…
Следующие полчаса нам снова сопутствовала удача. До того самого момента, как мы добрались до пролома, возникшего вокруг портала благодаря Вовкиной идее «грамотной нейтрализации комитета по нашей встрече». За время, прошедшее с момента нашего перехода, дыра стала значительно меньше, и строительные роботы, оказавшиеся выключенными все тем же полем подавления, видимо, еще недавно завершали восстановление перекрытий.
Теперь до нашей цели оставалось чуть меньше двухсот метров по прямой. И этому можно было бы радоваться, если бы не строй замерших у самого края пролома андроидов: прикрывшиеся прозрачными щитами солдаты смотрели на нас сквозь матовые забрала шлемов и не шевелились…
— Приехали… — хохотнул Вовка. — Зубочистки к бою!
И первым выхватил ножи.
— Быстро сообразили, с-суки… — вырвалось у брата. — Это кто у них такой головастый?