Кто-то недоуменно спросил: «Почему, Александр Александрович?»
— Кандидата только встречают и хвалят, — ответил Фадеев, — а от депутата еще и работы требуют.
Он охотно рассказывал о своих поездках по стране и за границей, вспоминал о том, как был с Алексеем Толстым в Париже, говорил о работе над второй редакцией «Молодой гвардии». «Не простое это дело, друзья… Не все получается, но — получится!».
Однако довести предвыборную поездку до конца ему не удалось. Я был у телефона, когда раздался ночной звонок из Центрального Комитета партии. Фадеева требовали в Москву. Послали за ним нарочного. Рано утром писатель вернулся в Сорочинск, а несколько дней спустя все мы слушали его речь на митинге в Стокгольме.
Именно тогда и там Постоянный Комитет Всемирного конгресса сторонников мира принял обращение:
«Мы требуем безусловного запрещения атомного оружия как оружия устрашения и массового уничтожения людей… Мы считаем, что правительство, которое первым применит против какой-либо страны атомное оружие, совершит преступление против человечества… Мы призываем всех людей доброй воли всего мира подписать это воззвание…».
Фадеев подписал его одним из первых, уже в Стокгольме. Среди 115 миллионов советских людей, поставивших свои фамилии под этим документом, были и все избиратели нашего округа.
Вторично он стал депутатом Верховного Совета СССР по Сорочинскому избирательному округу 12 марта 1950 года.
Уважаемый Иван Карпович!
Ваш рассказ свидетельствует, что Вы можете писать. У Вас есть известное чувство стиля, пишете Вы просто. Достоинством Вашего рассказа можно считать и то, что он написан коротко и ясен по мысли. Но напечатать этот Ваш рассказ еще нельзя. Он лишен большого общественного содержания. Он — это эпизод, случай из жизни, каких немало. Литература же, как Вы знаете, — это художественное обобщение явлений жизни, показ общего через частное, типичного в индивидуальном…
…Я думаю, что Вы на своей работе можете видеть и знать вещи более значительные. Пишите о вещах жизненных, о людях и их трудовых делах. Это не означает, разумеется, что изображение человека в труде должно быть лишено всей полноты жизни. Но труд — это главное.
От всей души желаю Вам успеха.
Август 1950 г.
Фадеев утверждал то, в чем твердо был уверен сам и что неизменно проводил в своей литературной работе этих лет.
Многообразные общественные дела, которых год от года становилось больше, отвлекали его, конечно, от письменного стола, не давали сосредоточиться на творческих замыслах.
Но они же творчество его и питали.
Годы «второго депутатства» совпали и с завершением переработки «Молодой гвардии», и с увлеченной работой над «Черной металлургией».
1951 год:
«Сейчас я работаю над большим романом о металлургах и строителях, над романом, в котором хочу показать наш прогресс, рост наших кадров… Хочу показать роль партии как организующей силы, показать, как мы идем к коммунизму».
1952 год:
«В настоящее время я работаю довольно интенсивно над романом о наших советских металлургах, и вся моя жизнь последнего года связана, главным образом, с такими крупными металлургическими центрами, как Магнитогорск, Челябинск, Днепропетровск, Москва».
Несколько законченных глав романа в 1954 году появились в печати. Однако продолжения не последовало. Со временем ему открылось много такого, что заставило посмотреть на работу по-иному. Посмотреть и признаться:
«…Роман мой нуждается в очень кардинальных переделках. То, что было задумано и сочинено, …оказалось во многих своих гранях устарелым и даже неверным в наши дни…».
То было признанием настоящего, честного писателя-коммуниста. Но как дорого оно ему далось…
Длительное время в эти годы Александр Александрович провел на Южном Урале, в непосредственной близости к Оренбургской области. Тем не менее напряженнейшая литературная работа не давала никакой возможности урвать из месяцев творческого отпуска даже неделю для того, чтобы съездить в Сорочинск.
Но можно получить отпуск от любых служебных дел и нельзя — от депутатских.
К нему по-прежнему шли десятки, сотни писем, он читал каждое, в любом докапывался до сути и старался помочь — помочь делом — людям, которые обратились к нему, депутату. Одного определял в знаменитую Одесскую глазную клинику, другому содействовал в получении положенных льгот по госпоставкам, третьему добивался заслуженной пенсии — сколько писем, столько судеб, и в каждую надо было вникнуть…
Ученица 10 класса Пономаревской школы Аня Соседова тяжело заболела. Ее здоровье ухудшалось с каждым днем.
Девушка написала Фадееву. Письмо от него пришло быстро. В нем сообщалось, что Аню будут лечить в Оренбурге. За больной прислали санитарный самолет. Восемь месяцев она пролежала в областной больнице. Фадеев о своей подопечной помнил и однажды прислал письмо ее родителям, спрашивая, что, мол, и как. Анна Соседова вернулась домой здоровой.
Мне приходилось несколько раз обращаться за содействием к нашему депутату. И всегда получал от него помощь.
Наша Новомусинская школа испытывала, например, острый недостаток в учебниках для старших классов. В условиях «глубинки» возместить такой пробел чрезвычайно трудно. Александр Александрович понял это и помог.
Он был близок и доступен каждому, внимателен ко всем.
Учитывая, что я пишу большой роман и часто болею, мне предоставили возможность так изменить характер работы, чтобы она не была связана со служебными часами и частыми поездками… Но что возросло до геркулесовых столбов — так это многосторонняя деловая переписка с самыми разными людьми, помощь им в самых различных жизненных просьбах. Я уже не говорю, насколько выросло количество депутатских дел, поскольку… меня уже хорошо узнали…
В феврале 1954 года Фадеев был выдвинут кандидатом в депутаты на третий срок.
В городах и селах округа ждали новых встреч с писателем.
…На этот раз приехать он не смог.
От кандидата в депутаты Верховного Совета СССР по Сорочинскому избирательному округу № 352 А. А. Фадеева получена телеграмма следующего содержания: «Приношу свое глубокое извинение перед избирателями за то, что не имею возможности принять участие в предвыборных собраниях и встречах с избирателями в связи с состоянием здоровья».
Москва, Фадееву
Дорогой Александр Александрович, избиратели Абрамовского избирательного участка № 186 желают Вам скорейшего выздоровления и плодотворной работы на благо нашей Родины, новых литературных успехов. Единодушно отдадим за Вас свои голоса.
С. Абрамовка, 1954, 14 марта.
Область переживала небывалый подъем.
Газетные полосы призывали-будоражили:
— За освоение 1 000 000 гектаров целинных и залежных земель!
Участвовал в могучем движении и он, Фадеев.
— А его книги в посылках были? Им написанные?
— Были…
…«Молодая гвардия» должна выйти в течение ближайших двух недель. Сразу же пришлю Вам некоторое количество», —
так писал он в Сорочинск 1 июня 1946 года.
И вскоре прислал.
Когда еще в маленькой библиотеке дождались бы первого издания популярнейшего романа! А тут дорогие книги появились чуть ли не в одно время с самыми крупными хранилищами страны. Да при том не в одном и не в двух — в добром десятке экземпляров.
Дарственную надпись Фадеев в свое время сделал только на одном. Его хотелось отыскать всего больше. Однако удалось обнаружить лишь следы, которые обрывались, не приводя к книге.
…Очередь за «Молодой гвардией» была такой, что сначала пустили по рукам и книгу с автографом. Сколько рук она обошла — кто знает, только потом ее все-таки из оборота изъяли и решили сохранить на память.
Но вот пришла весна пятьдесят четвертого. Самым популярным в стране стало простое и звонкое слово «целина».
Сорочинский район огромными целинными массивами похвастать не мог. Тем не менее поднимали вековую непашь и здесь.
В один из дней той весны вбежал в библиотеку возбужденный парень и с ходу потребовал:
— «Молодую гвардию»!
Ни на абонементе, ни в читальном зале книги не оказалось.
— Читают, — ответила библиотекарша. И вежливо добавила: — Заходите еще…
Парень посмотрел на нее с недоумением:
— То есть, как это нет? Да я за ней специально приехал! Да у нас самая страда! Да…
Он горячился, но его горячность на библиотекаря не действовала. Не подействовала бы и дальше, не произнеси парень магического слова: целина.
— Мы, знаете, так решили: выработало звено на целине больше — получай книжку на сутки, обогнали соседи — отдай, хоть и не дочитал. Переходящая книга! Потому как читали ее немногие, а прочесть хотят все… И такое дело сорвали!
Библиотекарша почувствовала угрызения совести.
— Но нет же… — повторила она виновато, и вдруг вспомнила об экземпляре с автографом.
Противоречивые чувства боролись в немолодой, строгой женщине. Парень уловил это и стал развивать свои доводы дальше: