— А то ты сейчас возмущаться начнешь, — пояснил он сестре, в такой же ленивой манере, — ядом вокруг плеваться будешь, а яд плохо влияет на мое пищеварение… — он, так же не спеша, как и говорил, двинулся к выходу. — А пищеварение, для моего молодого, растущего организма — это важно!
Дочь герцога сначала побледнела, потом покраснела, потом задохнулась от возмущения.
— Ты! Ты! Ты! — она судорожно хватала воздух открытым ртом, а ее глаза выдавали страстное желание вцепиться братишке в горло.
— Ага! — кивнул головой барон, открывая дверь и исчезая за ней, напоследок помахав всем рукой. Дверь уже почти закрылась, когда вдруг, внезапно, она остановилась, а потом вновь начала открываться…
В появившейся щели показалась голова Ардуна. Мы втроем удивленно замерли, глядя на нее.
— Энария… — заговорщическим тоном прошептала голова, сделав многозначительную паузу.
— Чего? — судорожно сглотнув, осторожно задала вопрос дочь герцога.
— Приятного аппетита! — зловещим шепотом пожелала голова брата и, пока дверь не закрылась, мы услышали его громкий, радостный гогот. Безусловно, он был собой доволен.
— Вот, всегда он так! — гневно топнула ножкой Энария, а Магда просто растянула губы в кривой улыбке. — Ненавижу!
Я промолчал.
— Ну, что, доволен? — перевела она свой взгляд на меня.
Я удивленно приподнял бровь.
— А! — она разочарованно махнула рукой, видя мое удивление. — Короче, теперь «это» ты за ужином слушать не будешь! Доволен?!
Я разозлился.
Сама устроила склоку, а виноват в результате я?! Хрен тебе, а не барабан! — я вспомнил смешную историю, рассказанную как-то отцом. Правда, он рассказывал ее матушке, а я просто бессовестно подслушал.
— Маркиза, — вспылил я, — если вы считаете, что слушать вашу родственную грызню — это то, о чем я мечтал всю жизнь, так вы сильно заблуждаетесь!
Согласен, было слегка грубовато, вон, даже Магда слегка поморщилась, но я был реально зол, и мне было все равно.
— Вон, даже Ардун отказался участвовать в этом безобразии! — я возмущенно посмотрел на герцогскую дочь.
Она немного помолчала, видимо успокаиваясь, а потом вдруг улыбнулась.
— Ну, — уже спокойным тоном заявила она, — как бы там ни было, но за ужином семейными склоками мы тебя напрягать не будем!
Я промолчал.
— Ладно! — она уцепила меня за рукав. — Пошли, там уже все готово! А то остынет, а холодное оно не такое вкусное!
И она решительно направилась в обеденную залу. Магда последовала за ней, но, обернувшись, через плечо, мотнула головой приглашая последовать за ними, одновременно поторапливая.
Ну, что могу сказать — ужин прошел здорово!
Все было очень вкусно, под ненавязчивое щебетание двух очаровательных девушек, в смысл которого я особо и не вдавался, время от времени кивая и вставляя неопределенные междометия.
Я размышлял.
Размышлял о разном, но, в основном, отбирал темы, требующие срочных решений или выводов, над чем нужно серьезно поразмышлять, когда вернусь к себе. А еще попытался было понять, что насторожило меня, когда я осматривал его, пытаясь облегчить его состояние, когда он лежал здесь раненый.
Я крутил свои ощущения и так, и сяк, но решения не находилось. Я с досады плюнул на это дело и перешел к другим вопросам. Потом… с матушкой посоветуюсь…, если не забуду!
Наконец, когда ужин был закончен, и я уже собирался откланяться, Энария, тронув меня за руку, кивнула головой в сторону маленького столика, вокруг которого стояли четыре кресла.
— Волан, хочу тебя кое о чем спросить… — она вопросительно посмотрела на меня.
Я вздохнул и, кивнув головой, направился к предложенному маркизой столику.
Вежливо выдвинув кресла, помог усесться Энарии и Магде, после чего, удобно устроившись в своем, вопросительно глянул на герцогскую дочку. Она правильно истолковала мой взгляд и внезапно преобразилась.
— Волан, я тут, кстати, вчера разговаривала с отцом, и чего-то у нас разговор вдруг зашел о тебе… — Энария начала ехидно улыбаться. — Я, если честно, была просто поражена! Он, неожиданно для меня, в твой адрес столько хвалебных слов наговорил! Ты и способный, и разумный, и дальновидный, и много еще какой! Да я столько хвалебных речей от отца вообще ни в чей адрес не слышала!
Магда, сидевшая в соседнем кресле, лукаво глядя на меня веселыми глазами, тихонько прыскала в кулачок.
— Ну так, признайся, Волан, — продолжала ехидничать маркиза, — чем же ты так очаровал моего отца, что он считает тебя умнейшим молодым человеком?!
Я замер в удивлении, пытаясь вспомнить, что я такого делал или говорил в присутствии герцога.
— А! — я махнул рукой, потому что уже понял, о чем идет речь. — Просто я недавно услышал, как отец с матушкой разговаривали, и отец ей рассказывал о положении королевства и нашего герцогства, в частности. И как дальше могут развиваться события и кому, и чем что грозит! А мне стало интересно, и я этот разговор подслушал, а потом твоему отцу и пересказал!
— Ага! — вдруг рассмеялась Магда. — Значит, это не ты способный и дальновидный, а твой отец?!
— Ну, почему же? — я принял напыщенный вид. — У меня хорошая память — я запомнил этот разговор, и я, определенно, разумный и дальновидный — я вовремя передал его герцогу и не стал говорить, что эти мысли не мои!
Я замолчал, посмотрел на девчонок и мы все вместе захохотали.
— Ага! — сквозь смех осведомилась Энария. — А какие еще изречения есть у твоего батюшки? — она вопросительно посмотрела на меня.
Я перевел взгляд на Магду — на ее лице тоже было написано любопытство.
Я задумался, припоминая отцовские изречения. Хотелось поразить девчонок чем-нибудь таким… этаким! Я прищелкнул пальцами. Есть! Вот это, пожалуй, подойдет! Я выпрямился в кресле.
— Бывают люди по жизни оптимисты, бывают пессимисты и бывают реалисты! — подняв указательный палец, назидательным тоном вещал я одну из отцовских премудростей.
— В чем разница? — поинтересовалась Энария.
Ну, если коротко, то, как говорит мой отец:
— Оптимисты изучают эльфийский язык, — неторопливо начал я. — Пессимисты — орочий, — я сделал небольшую паузу.
— А реалисты? — влезла в разговор Магда, не в силах побороть любопытство.
Я показательно вздохнул.
— А реалисты изучают устройство гномьего или крепостного арбалета!
Дамы надолго задумались.
— М-да! — через некоторое время протянула госпожа маркиза. — Твой отец прямо кладезь мудрости!
Магда согласно закивала головой.
— Ну, кладезь — не кладезь, — охладил я девчачьи восторги, — но жил он дольше, бывал во многих местах и в разных ситуациях, поэтому я стараюсь прислушиваться к его советам и высказываниям.
— И как? — Энария хитро прищурилась, при этом улыбаясь какой-то коварной улыбкой. — Получается?
Я сначала выпятил грудь, чтобы соврать, как можно правдивее, но наткнулся на ее взгляд и, покачав головой, признался:
— Не часто… — Энария продолжала смотреть на меня и я, вдруг засмущавшись, добавил. — Редко, на самом деле!
Энария с Магдой весело расхохотались. Я какое-то время держался, а потом не выдержал и через некоторое время мы уже хохотали все втроем!
На душе сразу стало как-то легко и солнечно, что ли!
Мы еще немного поболтали о том, о сем, а потом я, пожелав девчонкам хорошего вечера, попрощался и направился к себе.
Как только за мной закрылась дверь покоев дочери герцога, улыбка покинула мое лицо, и я тяжело вздохнул. Ситуация, ну, во всяком случае, как я ее видел, была далеко не радостная.
Кто-то, и, судя по всему, этот «кто-то» — Империя, почему-то заинтересована в смерти Энарии. А тут еще и непонятные телодвижения этого принца Георга, чтоб ему… Получается, что дочь герцога сейчас находится на острие удара — и со стороны Империи, и, вполне возможно, со стороны Королевства, а точнее, некоторых членов королевской семейки!
И самое плохое во всем этом то, что реально между ней и ее смертью стою только я. Ну, может еще и Ардун, если все, сказанное им сегодня — правда. Хотя, если честно, не верится. Ну, не может человек всю жизнь быть дерьмом, и вдруг, раз — и он уже весь в белом, а все остальные, вроде как, в коричневом!
Ладно, на Ардуна рассчитывать не буду. Если вдруг что и он поможет — хорошо, а если нет, то нужно будет справляться со всеми проблемами самостоятельно. И если с мечом у меня получалось, по определению моего учителя Кавендиша, или, как он сам себя называл — Кави, то вот, что касается магии — здесь все было в зачаточном состоянии!
Я отдавал себе отчет, что если на Энарию нападут посредством магии, велика вероятность того, что я не справлюсь с этой атакой, а значит, нужно постараться срочно научиться хотя бы чему-нибудь!
Я скривился. «Быстро» и «чему-нибудь» — это, блин, синонимы к словам «плохо», «мало» и «не то»! И главное — я не вижу, кто бы мог это сделать! Кто мог бы научить хоть какой-то магии… хотя…
У меня же есть Живой Учебник, подаренный мне моим далеким предком Дартоном, а я его, к моему стыду, так толком и не открывал! Нужно будет сегодня хотя бы внимательно просмотреть, по каким направлениям можно будет получить знания, а после уже решить, что мне пригодится, а что нет. Нет, так-то, знаний лишних не бывает, но их можно будет получить позже, а сейчас мне нужно будет… А! Чего гадать — сначала посмотрю, что там вообще есть!
На этой оптимистичной ноте я закончил размышлять и сразу прибавил скорости, чтобы побыстрее добраться до своих покоев.
Уже подходя к родным пенатам, я заметил человека, направляющегося, судя по всему, туда же, куда шел и я. Удивившись, я сбавил шаг, но человек меня уже услышал и оглянулся, а, оглянувшись, остановился, поджидая меня.
— Ага! — заулыбался, обрадовавшийся непонятно чему, Сирил Ван Герштоф. — На ловца и зверь бежит! — он зачем-то потер руки.
— Кто зверь? — неприятно удивился я. — Я — зверь?!
Не ожидавший от меня такого ответа, барон на несколько долгих мгновений замер, видимо соображая, о чем это я сейчас, а потом махнул рукой и расхохотался.