е консультировался у архимага, но он заверил меня, что это просто невозможно!
Герцог отпил из кружки и развел руками.
— Так что, я даже не знаю, чего думать, а так как он рядом с тобой, а ты моя дочь, то, сама понимаешь, что я за тебя волнуюсь! Поэтому, Энария, я прошу, будь осторожна с ним и внимательна! — он сделал паузу. — И предупреди Магду, хорошо?
— Хорошо, — согласно кивнула Энария, — но мне кажется, что ты не прав, папа!
— Возможно! — согласился он, пожав плечами. — Но так мне будет спокойней!
Энария еще раз кивнула.
— А, насчет того, что теперь будет с Воланом… — герцог как-то рассеяно оглядел комнату. — Да, ничего с ним не будет! — очень спокойно произнес он. — Во всяком случае, с нашей стороны ему ничего не грозит. Нет, — добавил он, — когда он заявился ко мне с заявлением, что убил маркиза Сэда Холстона, я, конечно, на него поругался…
Увидев скептичекий взгляд дочери, герцог поправился:
— Сильно наругался!
Энария продолжала молча смотреть на отца.
— Ладно, наорал я на них! — со вздохом признался герцог. — Но исключительно для их же пользы!
— Ты сказал «их»? — удивилась его дочь.
— Да, их! — подтвердил герцог, слегка поморщившись. — А я что, не сказал? — удивился он.
Но его удивление выглядело настолько ненатурально, что Энария только поморщилась с досады и укоризненно качнула головой, даже не собираясь ничего комментировать.
— Ну, в общем, — после короткой паузы, продолжил герцог, — все это случайно увидел первый противник твоего камер-пажа, маркиз Роджер Валентайн. И, на счастье Волана, он оказался вполне нормальным, вменяемым юношей, чтящим правила чести и честного поведения. Они вдвоем и пришли ко мне, и Роджер подтвердил слова Волана. Так что, твоему камер-пажу ничего не грозит.
Герцог перевел дух.
— Но, честно говоря, когда они ввалились ко мне и Волан спокойным голосом сказал, что он убил маркиза, я просто офиг… э-э-э… сильно удивился!
— Офигел, папочка, офигел! — поправила его дочь. — Я знаю это слово и, кстати, оно не ругательное!
— А! — махнул рукой герцог. — Неважно! В общем, мне пришлось хватать Дэвида и мчаться на место, где твой камер-паж упокоил этого клоуна.
— Зачем? — подивилась дочь.
— А затем, что лучше один раз увидеть, знаешь ли! Блин, увидел! Голова этого придурка, отдельно от тела, смотрела в потолок с таким удивлением! Пришлось Дэвиду звать троих слуг, потому что вдвоем они принцу тело этого… — герцог замолчал. — Короче, тело этого они дотащить не смогли бы!
Энария сидела и молчала. Она знала своего отца и была твердо уверена, что просто так, чтобы сообщить ей подробности, он бы не стал заводить этот разговор. Не в его характере было переливать из пустого в порожнее. Нет, поговорить с дочерью о всяких пустяках он мог, но вот тема… тема для пустого разговора была неподходящая. И она не ошиблась.
— Так что, — подвел итог герцог, — официально никакого преследования не будет, вот только… — он посмотрел на дочь. Та сидела с задумчивым лицом. — Есть еще принц… — тонко намекнул он ей. Она кивнула. Герцог облегченно вздохнул, но все же, на всякий случай, свою мысль закончил:
— И приказать ему, как ты понимаешь, я не могу! А что он может удумать, я не знаю. Поэтому, будет хорошо, если некоторое время Волан не будет встречаться с принцем и его сопровождением, так, на всякий случай. И еще… — герцог тяжело вздохнул и замолчал. Энария обеспокоенно воззрилась на него. — Скажи ему, — наконец, продолжил ее отец, — скажи ему, чтобы он был очень осторожен и внимателен, а лучше, чтобы в одиночку по дворцу не ходил! — он замолчал, что-то прикинул, и поправился. — А лучше, чтобы вообще нигде не ходил в одиночку!
— Пап! — возмущенно воскликнула Энария. — Неужели ты думаешь, что…
— Я ничего не думаю! — повысил голос ее отец. — Но если тебя устраивает Волан, как камер-паж, то лучше тебе его предупредить! — после вспышки, герцог немного успокоился и продолжил немного усталым голосом. — Знаешь, дочь, лучше лишний раз оглянуться, чем пройти, гордо смотря вперед, и получить в спину сантиметров тридцать стали!
— Хорошо, папа, — по-простецки шмыгнув носом, согласилась Энария.
Герцог предполагал, что разговор с дочерью будет непростым, но настроение Энарии ему категорически не нравилось, и он точно знал, как его поправить.
— Милая, — по-доброму улыбаясь, герцог закинул в рот еще одну эльфийскую вкусняшку в рот, — я тут собираюсь устроить бал в честь принца Георга…
Договорить он не успел.
— И-и-и! — дочка, с абсолютно счастливым лицом, налетела на отца, обняла его и чмокнула в щеку. — Папка! Ты у меня самый лучший!
— Да, ладно тебе, скажешь тоже! — запротестовал размякший герцог, однако, весь его вид говорил: — «Да! Я самый лучший! Цени!»
Энария вдруг отстранилась от родителя и выгнув бровь спросила:
— А, кстати, когда ты запланировал провести этот бал?
Герцог радостно осклабился.
— Ты успеешь! У тебя есть неделя!
— Ур-р-ра! — радость Энарии была неподдельной.
Пролог
— Дорогая, я уже дома! — широкоплечий, стриженый налысо мужчина, скинув теплый полушубок и сапоги, торопливо вошел в гостиную, где за накрытым стодлом его уже дожидалась жена.
— Ну, наконец-то! — она поднялась со стула и поспешила навстречу мужу. — Я так голодна, что чуть слюной не захлебнулась! Эрик, ну, разве так можно?! — она, в притворном негодовании погрозила мужу пальчиком.
Тот, вообще не обратив внимания на это возмущение, радостно сгреб ее в охапку и принялся целовать.
— Эрик! — с огромным трудом пискнула женщина. — Отпусти, задушишь!
Мужчина тут же разжал объятия.
— Ну, ты и медведь! — полусердито-полувосхищенно пробормотала она. — Ты бы хоть силушку свою соразмерял, что ли!
— Прости, Ария, — в голосе Эрика никаких ноток вины даже не присутствовало. — Соскучился очень!
— Соскучился он! — проворчала Ария, но было видно, что ей очень приятно. — Быстро приводи себя в порядок, мой руки и давай за стол! — суровым тоном, который, впрочем, мужа не обманул, распорядилась хозяйка. — А то я ужас, какая голодная!
— Голодная, говоришь?! — Эрик вновь потянул руки к жене.
— Так! — взревела раненым зверем Ария. — Я тебе что сказала, а, муж?!
— Ладно, ладно, не кричи! — немного смутился Эрик. — Сейчас все будет, две минуты!
И он буквально исчез из гостиной. Ария в который раз восхитилась — муж, имея такие, совсем не маленькие габариты, а ходит настолько тихо, что его и не слышно!
Эрик не соврал и вскоре они уже отдавали должное ужину, сготовленному нанятой Арией поварихой и когда они оба покончили с едой и сидели, не спеша цедя свои любимые напитки, Ария — красное вино, а Эрик — пиво, женщина решила, что можно поговорить. Она хотела обсудить с мужем несколько возникших вопросов.
— Дорогой, — она отпила небольшой глоток из бокала, — как прошел день? Ты выглядишь усталым!
— Да-а-а, — скривился Эрик. — Тяжело! Сейчас самый сложный этап — мы с Рональдом много мотаемся, он вводит меня в курс дела, поэтому много беготни. Ну и нервотрепка, конечно, куда же без этого! — он тяжело вздохнул и глотнул пива. — Представляешь, — Ария заметила, как загорелись азартом глаза мужа. — Он пытается передать мне свои наработанные связи, одновременно с этим, обучить меня кое-каким хитростям его бывшей, а моей будущей службы, определить уровень моих знаний и понимания вопроса и, плюс ко всему, постоянно пытается меня проэкзаменовать! Это просто что-то с чем-то!
Уставший, но довольный муж опять припал к кружке и сделал несколько шумных глотков.
— В общем, приходится постоянно быть в напряжении, чтобы чего-нибудь не упустить, а это выматывает! — промочив горло, пожаловался он жене. — Так что, к вечеру я уже совсем никакой! — но, увидев разочарованную мордашку любимой супруги, поспешил добавить:
— Но это только поначалу! Потом все будет сильно легче! Во-первых, я втянусь в работу, а, во-вторых, не будет таких больших объемов знаний, необходимых для запоминания и усвоения!
Ария ободряюще улыбнулась ему, но Эрик решил, что улыбка у жены вышла довольно жалкой.
— И, э-э-э… Ария, — она кинула на него взгляд, полный надежды. — Я устал ходить и запоминать, понимаешь? — и, заметив, что жена до конца не понимает смысл его высказывания, поспешил пояснить:
— Ходить и думать я не могу, а вот лежать и целоваться — запросто!
Ну, наконец-то он услышал радостный смех своей любимой! Она подхватила свой бокал и, легко соскочив со своего стула, подошла к нему и уселась ему на колени.
— Так, значит, целовать ты меня в состоянии, а, Эрик де Гриз? — промурлыкала она таким тоном, что он почувствовал, что у него поднимается все, включая волосы в подмышках. Но он хорошо знал свою жену, поэтому припал к спасительной кружке с пивом, пытаясь погасить вспыхнувшую страсть. Все равно, пока жена не расспросит его и не расскажет сама то, что считает необходимым, она ни на что отвлекаться не будет, а это было так… что-то типа проверки реакции для самоуспокоения.
— Ну, а у тебя как день прошел? Многих вылечила от срамных болезней? — поинтересовался он.
— Да-а-а, — протянула жена. — Кое-кого вылечила…
— А что так неуверенно? — поинтересовался муж. — То есть, сама сомневаешься, вылечила или нет?
— Да нет, — качнула головой Ария. — То, то вылечила — это точно! И вообще, запомни, дорогой, что у хорошего лекаря, а я очень хороший лекарь, все больные всегда идут на поправку!
— Ага! — хохотнул ее супруг. — Идти — идут, тут спорить не буду, да вот только не все доходят!
И, засмеявшись, вновь приложился к кружке. Его жена, дождавшись, когда он оторвется от своего сосуда, несильно, но чувствительно двинула его кулачком в бок.
— Это что еще за наветы, Эрик де Гриз?! — Эрик скривился — удар-то был прямо в болючее место. — Это что за фантазии такие?! Это кто это у меня не доходил?! — бушевала его любимая женщина, сидя у него на коленях и не забывая отпивать вино из своего бокала.