Гнев вспыхнул неожиданно, резко и очень сильно! В мозгу буквально полыхнуло, и чужие пальцы вмиг исчезли из моей черепушки!
Интересно, а как это у меня получилось? А если я буду продолжать злиться, этот наглый крендель из этой комнаты исчезнет, или для этого одной злости будет мало, а нужно будет выписать пару-тройку пинков?!
Тем временем, на мага Разума, почему-то, мои неосознанные действия произвели, не побоюсь этого слова, просто неизгладимое впечатление! Он негромко охнул, и, побледнев так, что это стало заметно даже мне, поднес руку к голове, а точнее, к виску.
Матушка, что-то говорящая в этот момент герцогу, моментально замолчала, бросила свой взгляд на бледного мага Разума, держащего руку, из-под которой катились крупные капли пота, у виска, потом перевела его на меня.
Уж, что она там увидела, я не знаю, но в ее взгляде вдруг мелькнуло беспокойство, практически моментально сменившееся такой яростной злостью, что я от удивления моргнул.
Вот именно в этот момент все и произошло! Не знаю, моргал ли герцог одновременно со мной, но судя по его лицу, для него происходящее тоже было неожиданным.
Ага, сюрпри-и-из!
Но больше всех был поражен маг школы Разума Оуэн! Вот он точно не моргал! Как?! Как его глаза смогли выкатиться так далеко от места, предназначенного им природой, осталось для меня загадкой! Но я понимал, что ему не хватит длины век, чтобы моргнуть! Впрочем, что там моргать! Он даже вдохнуть боялся!
Оказывается, в тот промежуток времени, что я опускал и поднимал веки, то есть, моргал, случилось довольно многое! Матушка, непонятно каким образом, переместилась поближе к магу Оуэну и теперь стояла чуть сбоку от него, непонятно откуда, так как ее одежда явно не предполагала ношение железяк таких габаритов, извлекла такое… такое… Короче, это был еще не меч, но уже точно не нож!
И вот это вот произведение неизвестного мне сумрачного гения, сейчас было так плотно прижато лезвием к горлу мага, что из-под него, по молочно-белой коже, потянулась тонкая, красная струйка. Маг застыл, выпучив глаза и опасаясь даже дышать!
Герцог, развернувшись по направлению движения матушки, с удивленным выражением лица, наблюдал за происходящим, но пока вмешиваться, почему-то, не спешил.
— Как вы сказали, Ваша светлость, звали покойного? — повернув голову в сторону герцога, спокойным, безэмоциональным тоном осведомилась мама.
— Э-э-э, — замялся герцог, не ожидавший вопроса от мамы. — Оуэн, а что?
— Да, вот, думаю, может, поминальную службу какую заказать? — бесстрастно сообщила матушка. — Все ж, был живой человек…
— Что вы себе позволяете?! — с надрывом, но очень осторожно осведомился маг. — Я, между прочим, магистр школы Разума! Вы, вообще, соображаете, что творите?!
— А ты? — усмехнулась матушка. — Ты, противоестественный результата спаривания шакала и крысы, ты соображаешь, что творишь?!
— Да, что он такого сделал то? — поинтересовался герцог. — Я пока ничего не понимаю! Ария, может, вы уже опустите свой э-э-э… — герцог как-то слегка замялся в определении типа оружия, — ножик, и мы спокойно поговорим?
— Нет! — качнула головой матушка.
— Да, что он сделал-то?! — потеряв терпение, взвыл сюзерен.
— Волан! — кивнула подбородком матушка, предлагая мне поделиться своими претензиями к этому уроду.
— Да, он залез своими грязными руками в мой мозг! — опять начала накатывать злость.
— Что? — рыкнул герцог. — Зачем? Оуэн, зачем ты это сделал? Ты знал, что эта женщина служила на границе в отряде егерей? Да она тебя сейчас нашинкует до состояния лапши раньше, чем твой разум это зафиксирует! Оуэн, мать твою! — герцог разошелся не на шутку. Я, какой-то момент, даже подумал, что он сейчас или начнет брызгать ядовитой слюной, или вообще плеваться! Но нет, просто продолжал орать. — Я столько лет тебя прикрывал, чтобы тебя не убили охотники на магов! А ты? Вот, не зря, видно, раньше всех адептов школы Разума уничтожали! Ну, не можете вы по-человечески! Вот, зачем ты к пацану в голову полез, а?
— Ричард, ты не понимаешь! — маг отвечал осторожно, так как матушка не сдвинула свой…хм, ножик ни на миллиметр от шеи проказника. — Они поставили ментальные щиты, которые не удается ни пробить, ни обойти! И это мне, магистру школы Разума! Причем, что самое интересное, я этих щитов даже не вижу! А как можно бороться с тем, чего ты не видишь?! Это… — он бросил выразительный взгляд на герцога. — Это вот то самое, пресловутое, «то, чего не может быть»!
— Да, мне, собственно, плевать! — все еще не успокаивался герцог. — Я тебя просил оценить качество установленного ментального щита, а не просил лезть в голову камер-пажу моей дочери! Но ты ведь так мне ничего и не сказал, кроме того, что тебе нужно срочно увидеться с тем, что этот щит ставит! Ну, что, увиделся?
Маг аккуратно сглотнул и, не кивая, произнес короткое:
— Да!
— И что? — в голосе герцога послышались насмешливые нотки. — Сейчас ты мне, наконец, скажешь, надежный это щит, или нет! И оставь свои непонятные сентенции, — герцог чуть поморщился, — в стиле «то, чего не может быть»… Просто ответь: он надежный или нет?!
Маг покосился на матушку, зло сузившую глаза, и продолжающую недрогнувшей рукой держать свой тесак около его горла и опять осторожно сглотнул.
— Я не могу ответить на твой вопрос, — нехотя признался он.
— То есть, — удивился герцог, — ты не можешь сказать ни «да», ни «нет»?
— Не могу, — поджал губы маг.
— Почему? — продолжал настаивать герцог.
— Ты не понимаешь, Ричард, — с каким-то отчаянием в голосе произнес магистр. — Залезть в мозги твоим людям я смог, но это и все, что мне удалось! Это как… — он замялся, подбирая пример, который был бы понятен герцогу, — ну, вот, представь, ты видишь сон, и что-то в нем тебя не устраивает! Сможешь ты хоть что-то изменить в своем сне?
Герцог отрицательно мотнул головой.
— Во-от! — я упустил момент, когда маг взял себя в руки, его глаза вернулись в то место, которое было им предназначено природой, а на лице появилась маска спокойствия. Ну, надо же, силен! Не каждый сможет так себя повести, стоя с ножом у горла. — Так же и здесь! В голову залезть — пожалуйста! Но а дальше-то что? Залезть — залез, но сделать вообще ничего не могу! Я как в стену упираюсь, только в стену — невидимую! А как ее преодолеть, если ее не видно? Представляешь, — он нервно хохотнул, — я ее даже не ощущаю, просто не могу никуда двинуться! Свобода действий у меня есть, а вот действовать — не могу, как будто, существует какой-то запрет, который мне не суждено преодолеть!
— То есть, — решил подытожить разговор герцог, — щит работает, и ты ни подчинить, ни что-либо узнать не можешь, ну, во всяком случае, без разрешения того, в чьи мозги ты влез?
— Не могу, — признался маг.
— Отлично! — герцог радостно потер руки, а потом задумчиво посмотрел на матушку, так и не проронившую ни одного слова, но внимательно их слушавшую. — Но вот теперь остается вопрос, Оуэн, что с тобой делать?
Маг молчал. Матушка тоже молчала. Я, само собой, во все это даже и не думал влезать, поэтому, как говорит отец, прикинулся ветошью и не отсвечиваю!
Молчим.
— Ария… — тихо окликнул матушку герцог. Мама вопросительно взглянула на него. — Он неправильно повел себя с вашим сыном… — ох, мне кажется, или герцог сейчас предложит то, что ему совсем не нравится? Уж больно тяжело он выговаривает слова, как будто через силу. — Поэтому его судьба в ваших руках, Ария.
— О, как! — голос матушки был холоден, но злости я в нем уже не услышал. — «неправильно повел себя»! — она качнула головой. — Вообще-то, Ваша светлость, это была полноценная ментальная атака!
Герцог молча ждал мамино решение. Увидев, что возражений не последует, матушка тяжело вздохнула и решила:
— Маги Разума, в свете известных нам событий, сейчас большая редкость, но их услуги тоже бывают нужны, да и вы, Ваша светлость, как я понимаю, много лет укрывали и защищали его, поэтому, конечно, убивать этого клоуна не хотелось бы… — Магистр Оуэн аккуратно, но облегченно вздохнул. — Но и оставлять это нападение без последствий будет неправильно! — а вот теперь на его лице опять появился страх. — На него нужно надеть узду, — немного задумчиво разглагольствовала мама.
— Э-э-э, — встрял маг, — но я же лошадь, чтобы на меня одевать узду! — голос его звучал возмущенно и это так не вязалось с его позой и выражением лица, что я невольно прыснул со смеху.
— Короче, — матушка неодобрительно покосилась на меня, потом вдруг, каким-то быстрым движением спрятала нож в складках своей одежды. — Если он хочет жить, то сейчас, здесь, он дает вам, Ваша светлость, Клятву Службы, подкрепленную его кровью. Если нет — я его убью.
— Я дам, я дам! — с облегчением закивал головой изрядно испуганный маминым тоном маг.
— Но, если ты еще раз попробуешь залезть в голову кому-нибудь из членов моей семьи без их ведома… — матушка многообещающе смотрела на магистра.
— Ария, — в голосе герцога сквозило неприкрытое любопытство, — а почему вы говорите только про свою семью, а если он полезет без спросу в голову кого-то другого?
— Ваша светлость, — мама даже чуть усмехнулась, — если он это сделает с кем-нибудь из членов моей семьи, я его убью сразу же, как узнаю об этом. — Голос мамы был холоден и тверд, и все сразу прочувствовали — найдет и убьет. — А если он полезет в голову кому-нибудь другому, то это будут уже ваши проблемы, и ваши решения. Прикажете убить — убью, а нет, значит, будет жить, но вот ответственность за его действия, как вы понимаете, ляжет на вас!
— Это понятно! — кивнул герцог и посмотрел на мага. — Ну, что, Оуэн, готов принести мне клятву?
Магистр школы Разума досадливо качнул головой.
— Все-таки, Ричард, ты своего добился! Не так, так эдак, но мою клятву ты заполучил!
— Ну-у-у, — развел руками довольный герцог, — не делал бы глупостей, до сих пор был бы вольной птицей!
— Да, что у вас за пристрастие такое к животному миру? — удивился Оуэн. — Одна узду надеть хочет, другой в птицы записывает! Вы уж как-нибудь между собой договоритесь, кто я — зверь или птица?