— А пацан, — тяжело вздохнул командир, — так ни разу и не приходил в сознание!
— Слушай, а он, вообще-то, жив? — обеспокоился воин.
— Тьфу на тебя! — вдруг озлился Вернон. — Ты зачем такое говоришь? Видишь же, что он дышит!
— Да, блин, прости, — покаялся Донс, — фигню спорол! Действительно, дышит же! Слушай, — пристально посмотрев на спеле́нутое одетое тело пацана, заинтересовался он, — а его наш эскулап смотрел?
— Смотрел! — непонятно чему усмехнулся Вернон. — Представляешь, говорит, что парень, вроде бы, не очень сильный чародей, но вот какой направленности, он сказать затрудняется! Ну, ты же знаешь нашего Пилюлькина, маг из него никакой, так что, что мог — сказал.
— Слушай, а не опасно? — Донс кивнул в сторону юнца. — А то он, как в сознание придет, да как жахнет магией!
— Не, не жахнет! — откровенно заржал его собеседник. — Ты думаешь, мы просто так его настолько тщательно упаковали? Нет! — он продолжал лыбиться. — Это тебе просто отсюда не видно, но мы ему даже большие пальцы рук между собой связали, да еще, на всякий случай, в рот деревяшку забили! Так что, даже если очнется, хрен он чего-нибудь наколдует!
— Ну, и хорошо! — Донс с заметным облегчением покивал головой. — Слушай, — вдруг он сменил тему, дотронувшись до руки командира, — а как ты думаешь, у нас с замком все получится?
— Если не лопухнемся и нигде не накосячим, то все должно получиться, — уверенным голосом успокоил собеседника Вернон. — План, в общем, хороший. Единственное тонкое место — этот пацан! Как он себя поведет, когда придет в себя, неизвестно. Ну, да нам, в принципе, нужно просто дать нашему эскулапу время, чтобы с ним поработать. А после этого, я, надеюсь, что Пилюлькин ничего не перепутает, этот мозгляк сделает все, что нам нужно. Ну, а в замке, я думаю, ничего сложного для нас не будет! Главное — попасть за стены, ну а там… — он сделал многозначительную паузу, — как у нас говорят: — «Горе побежденным!»
— Значит, ты уверен, что у нас все получится, — с надеждой в голосе уточнил Донс. — Это хорошо!
— Да, что с тобой такое, Донс? Что происходит?! — командир был не на шутку взволнован. Он ни разу, за вот уже почти пятнадцать лет совместной службы на благо Империи, не видел своего подчиненного в таком состоянии! А уж в какие они иногда попадали ситуации! И никогда, ни разу он не скулил и не ныл, наоборот, улыбка, практически, не покидала его лица, только в трудные моменты становилась шире и злее. А вот сейчас… И это совсем не нравилось командиру. — Ты же всегда был впереди всех! Ты же всегда был за любой кипишь, кроме голодовки! — он вопросительно уставился на своего подчиненного, а потом вдруг широко улыбнулся.
— А помнишь, третьего дня, в заведении у дядюшки Стила, кто несся впереди отряда, размахивая мечом и громко вопя: «Мне насрать! Всех убью — один останусь!»?
— Да, ладно, хорош это вспоминать! — вдруг как-то засмущался Донс. — Ну, выпивши я был, да что там, мы все были уже хороши! Не до изумления, конечно, но все же… А эти скоты Игрунчика уронили, да так, что тот не поднялся!
— Ага! — широко улыбнулся Вернон, согласно кивая. — Конечно, не поднялся! — вдруг откровенно заржал он. — Не поднялся, потому что не смог! Он, как только упал, тут же и уснул! Это же надо было столько выпить?!
— Это да! — сокрушенно кивнул Донс. — Но я то откуда мог знать, что он просто спит? Я смотрю, Игрунчик столкнулся с кем-то, а потом упал и не встает! Ну, я и подхватился!
— Ага! Так подхватился, что половина заведения дядюшки Стила ломанулась из зала, причем, кто куда! — продолжал «дожимать» своего товарища командир. — Как ты еще сообразил мечуган обратно в ножны сунуть? А то бы, я чувствую, без смертоубийства там точно не обошлось!
— Да, кого там убивать? — пренебрежительно скривился его подчиненный. — Я и руками всех вырубил! Сплошные ссыкуны собрались! Мы даже не размялись с ребятами!
— Ну-у, не скажи! — покачал головой его собеседник. — Это ты просто себя со стороны не видел!
— А чо? — насторожился Донс. — Чего, так страшен? — и он, скорчив гримасу, сурово свел брови.
— Не-е, — пренебрежительно махнул рукой командир, — это фигня! Сейчас, ну, совсем не страшно! А вот тогда… — он многозначительно посмотрел на своего визави. — Ну, прямо, живое воплощение Инферно! Да еще и с мечуганом в руке! — он качнул головой. — Знаешь, — как-то задумчиво признался командир, — если бы я тебя не знал, и ты вот таким макаром несся на меня, — он сделал паузу, а потом вдруг ляпнул: — я бы, наверное, обделался бы!
— Что, правда, так страшно? — приподняв бровь, с ноткой недоверия переспросил Донс.
— А то! — криво усмехнулся Вернон. — И тут ты вдруг весь вечер ноешь, что тебе все это не нравится, и добром это не кончится! Что я, по-твоему, должен думать?! — он вопросительно уставился на Донса. — Что происходит, Заводной? — использовал он прозвище своего подчиненного, данное ему в отряде.
— Да, шут его знает, Старый, — ответив ему тем же, Донс поморщился и, зябко поведя плечами, передернулся. — Маетно мне! — он постучал себя ладошкой по груди. — Что-то сердчишко стучит так, что в жопе отдается! И та начинает чувствовать, что наступает ее сестренка!
— Ладно, я понял, — на мгновение задумался Вернон, а потом, решив, что что-либо кардинально поменять не в его силах, ободряюще хлопнул его по коленке. — Просто будь внимательнее и аккуратнее, и я тебя очень прошу, не лезь ты никуда поперед всех, хорошо?
— Это уж будь уверен! — вставая с седла, заверил командира Донс. — Ладно, пойду, проведаю караулы, да буду ложиться, а то поздно уже, а завтра ты же всех поднимешь ни свет, ни заря!
— Так, зима же! Свет, блин, ближе к полудню наступает, а здесь, в чаще, вообще может не наступить! — отшутился Вернон. — Вас не подними, вы под эгидой того, что еще темно, всю жизнь проспите!
— Да понял я, понял, — отмахнулся Донс и скользнул в темноту, за границу освещенного костром пространства.
Хоть была зима, но погода стояла не морозная и воинам, одетым в форму гвардейцев герцогства Ренк, вполне хватало костров, чтобы, бросив на землю попону и завернувшись в теплый плащ, проспать всю ночь в сравнительно комфортных условиях, не страдая от холода.
Командир отряда, окинув взглядом отдыхающих воинов отряда, закрыл глаза и, определив для себя время, когда нужно будет поднимать отряд, завернулся в плащ и спокойно уснул, уверенный в том, что если что случится, то дозорные поднимут тревогу.
Но вот проснулся он несколько раньше, чем планировал. И не от поднятой тревоги. Проснулся он от того, что его энергично трясли за плечо, при этом закрывая ладонью рот, явно пытаясь предотвратить громкие звуки.
Поняв это на каком-то интуитивном уровне, он просто открыл глаза, и тут же его взгляд наткнулся на лицо Донса, который держал свой указательный палец поперек сжатых губ, призывая к молчанию.
Согласно кивнув в знак того, что понял, он легким движением бровей попросил разъяснить, в чем дело?
— Командир, что это? — наклоняясь к его уху прошептал Донс, одновременно кивая головой куда-то в сторону. Скосив глаза, Вернон увидел какое-то светлое пятно, диаметром метров пять, которое разгоралось на самом краю поляны, прямо перед растущими деревьями. Пятно не спеша светлело, потом стало наливаться серебристым светом, и вскоре на поляне было уже намного светлее, чем обычно бывает днем.
Вернон и Донс молча наблюдали за изменением окраса пятна, как и их товарищи, которые начали просыпаться, разбуженные сильным светом. Сначала они непонимающе пялились на этот серебристый круг, а потом быстро-быстро передвигались поближе к командиру, пока не собрались все, за исключением троих пленников, так и продолжавших лежать около костра.
Командир, заметив это, бросил приказ:
— Донс, пленных сюда, быстро! Мы не можем их потерять!
Донс, ткнув пальцем еще в двоих, метнулся к костру, около которого лежали пленные и буквально через полминуты они уже валялись прямо на снегу, но уже за спинами воинов отряда.
Не прошло и минуты после этого, как свечение круга стало просто нестерпимым для глаз настолько, что их пришлось сильно прищурить, чтобы видеть хоть что-то, поскольку совсем закрывать глаза никто не собирался!
Ярко посветив несколько секунд, круг резко «потух», превратившись в серебристую поверхность, по которой не спеша пробегали «волны».
— А вот, кажется, и та самая жопа, которую чувствовала моя задница! — прошептал Донс, когда гладь круга вдруг успокоилась, а потом начала медленно расходиться, и прямо из круга показалась лапа, с когтями, длина которых вполне могла посоперничать с кинжалами, которыми были вооружены воины. Затем показалась вторая такая же, причем их длина, на глаз, была не менее полутора метров. А потом вдруг резко появилось то, что, очевидно, должно было быть головой. Видимо, пока это, не пойми что, шагало вперед, голова его была повернута в другую сторону, а вот теперь начала смотреть вперед.
Хотя, конечно, понятие «смотреть» весьма относительно, поскольку глаз у этого зверя не было, от слова «совсем», а морда была плоской, как блин, с небольшой пуговкой носа и широким, как нарисованным ртом.
— Это еще кто такое, Инферно его задери?! — прошептал кто-то.
— Блин! Это портал! — озвучил очевидное командир, и разразился длинной и эмоциональной тирадой.
— И что делать будем? — поинтересовался Донс, поудобнее перехватывая обнаженный меч, в то время, как чудище полностью вылезло из портала, покрутило головой, а потом, на мгновение застыв, сделало осторожный шаг в сторону столпившихся людей, отчаянно сжимавших в руках такие маленькие и ненадежные, хотя и острозаточенные, железяки.
И в это момент из портала раздался чей-то голос, который произнес несколько непонятных звуков, морда животного начала меняться, вытягиваясь и становясь похожей на собачью, появились глаза. Пасть животного раскрылась, показав солидные зубы, по размеру больше напоминавшие небольшие кинжалы. Лениво зевнув животное посмотрело на приготовившихся к бою воинов и моргнуло.