— А я так и останусь радужником? — задал я вопрос, который меня волновал очень сильно, ведь владеть всеми видами магии гораздо лучше, нежели чем-то одним! А тут, хрен его знает, как будет после того, как наставник мне там что-то «поправит»!
— Блин! — скривился Верт. — Нет такого понятия «радужник»! Есть понятие «универсал», то есть, разумный, владеющий несколькими или, что бывает довольно редко, всеми аспектами магии! — он продолжал водить надо мной руками. — Понял?
— Да! — кивнул я. — Так, я останусь универсалом?
— Обязательно! — он кивнул. — Я не собираюсь блокировать тебе энергетические каналы. Короче, тебе результат понравится!
Он еще поводил руками надо мной, позагибал пальцы в различные фигуры, а потом вдруг меня огорошил этаким задумчивым тоном:
— А, может быть, и нет!
— Что, нет?! — всполошился я. — Не понравится?!
— Что не понравится? — удивился он.
— Результат! — нетерпеливо пояснил я. — Ты же говорил про результат!
— Да? — продолжал удивляться он.
— Да! — я уже начинал злиться. Я не мог понять, он что, так быстро забывает о чем говорит, или просто глумится надо мной? — Ты сказал, что результат мне понравится, потом поводил руками и сказал, что, может быть, и нет!
Он наморщил лоб, как будто силился что-то вспомнить, а через несколько мгновений его лицо разгладилось, и он просто усмехнулся.
— Да нет! — он слегка двинул кистью, — это я уже про другое говорил. Не обращай внимания! Это я ответил на свои мысли, и они с тем, что я буду с тобой делать, никак не связаны.
Он отошел от меня на пару шагов, зачем-то оглядел помещение, в котором мы находились и вдруг спросил:
— Готов?
Я кивнул.
— Отлично! — обрадовался неизвестно чему Верт. — Тогда снимай со своей шеи деревяшку, и начнем!
— Я не могу! — признался я. — Это не деревяшка… — решил я рассказать своему наставнику правду.
— Я знаю что это! — нетерпеливо перебил он меня. — Ничего ему не будет! Побудет у меня, потом получишь обратно! Ничего с этим духом не случится за это время! — он требовательно протянул свою руку. Я вздохнул, снял накопитель с сущностью или, как говорит Верт, с духом моего далекого предка и вложил в протянутую руку моего наставника.
— Молодец! — расщедрился он на похвалу и ткнул пальцем мне в лоб. Это было последнее, что я запомнил!
* * *
Сколько я отсутствовал в своем сознании, я не знаю, а Верт мне не сказал, впрочем, я и не спрашивал. Когда осознал себя, почему-то дернулся и попытался открыть глаза, но у меня ничего не получилось. Испугаться я не успел, мой наставник меня успокоил:
— Так, кадет, глаза пока не открывать! — он чем-то зашуршал, и я почувствовал, как что-то ткнулось мне в губы. И только в этот момент я понял, что просто дико хочу пить! Поэтому, приоткрыл губы, и мне в рот тоненькой струйкой полилась жидкость. Во рту было настолько сухо, что поначалу я даже не ощущал вкуса, только понимал, что какая-то жидкость, но мне было все равно, лишь бы эта струйка не прекращалась.
Через некоторое время, когда сушь размокла, я разобрал, что поят меня чем-то кисленьким, и вкус напитка мне понравился. Как только я немного утолил жажду, поилку от моих губ убрали.
— Пока хватит, — тихим голосом проинформировал меня Верт. — Чуть позже еще дам, а пока полежи, где-то с полчасика, хорошо?
Я кивнул и промолчал. Голос у моего наставника был уставший.
— Ну, а пока ты будешь лежать, давай-ка поговорим, кадет! — тон его был повелительным и никакого обсуждения не предполагал. Я опять кивнул, а что, собственно, мне оставалось?
— Отлично! — он заметил мой кивок, хотя, я думаю, что, даже, если бы я не кивнул, он все равно бы начал этот разговор.
— Сразу скажу, что все закончилось хорошо, все, что я хотел сделать — я сделал! Даже немножко больше! — в его голосе сквозила гордость, напополам с радостью. Я, немного узнав его, предположил, что все было не так просто, как он мне говорил, ну, во всяком случае, судя по его голосу, и ему действительно есть чем гордиться!
— Спасибо! — я был ему действительно благодарен, ведь он взвалил на себя эту ношу моего обучения, и собирался добросовестно обучить меня всему, даже пошел на то, чтобы что-то во мне изменить, чтобы, я так понимаю, эта учеба состоялась.
— Да, пожалуйста! — а вот теперь его голос опять стал ехидным. — Кстати, а скажи-ка мне, кадет, у тебя в семье еще одаренные есть?
— Да! — я решил, что не стоит делать какие-то тайны из магической составляющей моей семьи. Во-первых, Верт никои образом не сможет навредить моим близким, да и незачем ему это делать, а, во-вторых, глядишь, что-нибудь умное подскажет! — Сестра старшая, — начал я коротко описывать положение с одаренными в моей семье. — У нее дар такой же, как был у мамы — она очень слабая магиня жизни, у нас их называют ведуньями, вот. Мама тоже была такой же, говорила, что ее ранг — серебряный перстень с изумрудом четвертого класса!
— Так, — в голосе Верта звучала досада, — только вот, не нужно сейчас рассказывать мне классификацию перстней и соответствие им степеней магии, хорошо!
— Не буду! — я захихикал. — Да, я и не знал их никогда! Я же говорю, никто меня ничему не обучал!
— Ясно! — в голосе Верта послышалась улыбка. — Постой! Ты сказал, что твоя матушка именно была слабой! Это значит, что сейчас что-то изменилось? — я кивнул. — Что?
— Ну, маму сделали «Хозяйкой Замка, — начал я. — А потом она поглотила «Камень Душ».
— Хм-хм! — как-то не то закашлялся, не то заперха́л Верт. — Так, — пока я умолк, пережидая этот неожиданный приступ у моего наставника, перебил он меня. — Значит, что такое «Хозяйка Замка», ты мне потом расскажешь, а вот как она поглотила какой-то «Камень Душ» … — он сделал небольшую паузу, а потом хмыкнул. — Нет, ну, надо же! Камень Душ! — он хохотнул. — Слышь, кадет, может, не Камень Душ, а камень с души? — и он захихикал. — Блин, придумают же! И чего, много на ваших душах камней лежит?! — он уже просто ржал, а я никак не мог понять, что здесь смешного? Про какие камни на наших душах он говорит?!
Я молчал, потому что никак не мог понять, что он, вообще, от меня хочет.
— Хе-хе-х, — наконец, закончил веселиться мастер и, сделав серьезное выражение своего лица, качнул головой. — Кстати, глаза уже можешь открыть, только все равно, лежи и постарайся особо не двигаться! Ну и, давай, рассказывай, что это за «Камень Душ» такой и с чем его едят!
— А откуда вы, наставник, знаете, что его едят? — удивился я, приоткрывая глаза и поворачивая голову на голос. Оказывается, наставник удобно расположился в кресле, буквально в шаге от меня, так что крутить головой мне и не пришлось, я очень хорошо его видел.
— Вот же! — с досадой стукнул себя ладошкой по ноге Верт. — Что, правда едят? — он смотрел на меня неверяще.
— Ну, да! — подтвердил я, кивнув. — Едят! Вот только, как мне сказали, это неправильно! Его, оказывается, кушать нельзя!
— Блин! — схватился за голову наставник. — Блин! Блин! Блин! — он начал раскачиваться. — Ну, естественно нельзя! Ну, кто же жрет камни?! Идиоты!
Я молчал, потрясенный такой бурной реакцией своего учителя.
— Ладно! — он успокоился, только время от времени неверяще покачивал головой. — Давай, рассказывай все по порядку!
— Хорошо! — я тоже кивнул. — Только я сам немного чего знаю, но, что знаю — расскажу!
Верт молча ждал продолжения.
— Ну, в общем, — чуть помолчав, чтобы собраться с мыслями, начал я, — я, своими глазами, видел только один. Это был рубин, красивый, красный, но очень прозрачный при этом, как сказала матушка, «очень чистый», я, правда, не очень понимаю, что это…
— Я понимаю, о чем это! — наставник нетерпеливо махнул рукой. — Давай дальше, не отвлекайся!
И дальше я еще, наверное, минут десять рассказывал моему наставнику все, что знал о Камнях Душ. Как я и предупреждал, знал я о них не особо много, поэтому Верт явно был моим рассказом не особо удовлетворен.
— Погоди, — начал он, как только я умолк, — я так и не понял, а зачем их едят?
— Да, я и сам не знаю, говорю же, матушка рассказывала, что их едят, правда, при этом выживает не так, что бы и очень много! Правда, она сказала, что они становятся гораздо сильнее!
— Ага-ага! — усмехнулся Верт, и вдруг продекламирлвал: — «Он на вкус хотя и крут, и с него, бывает, мрут, но какие выживают — те до старости живут!» — и подмигнул мне в конце, при этом, явно думал о чем-то другом. Я молчал и не мешал ему размышлять.
— А матушка твоя, значит, выжила! — задумчиво произнес он.
— Ну, да! — я кивнул, хотя не был уверен, что он меня вообще услышал, но все равно продолжил:
— Я же те говорил, что она его не ела, а поглотила! Камень как-то сам втянулся внутрь!
— Угу-угу! — согласно покивал Верт. Помолчали.
— А знаешь, кадет, — вдруг встрепенулся наставник, — я думаю, что, на самом деле, здесь все просто! — он еще несколько секунд помолчал. — Да! Точно! — он кивнул сам себе. — Скорее всего, ваш Камень Душ — это простой накопитель магической энергии, так называемой маны! Вот смотри, когда его глотают, хотя это совсем неправильно, он в желудке разумного повреждается и высвобождается огромное количество энергии! Если у разумного сильный дар и хорошие энергетические каналы, то ему удается справиться с таким потоком халявной энергии, при этом, естественно, и дар усиливается, и каналы расширяются! А вот, если что-то одно, дар или каналы, энергию сдержать не могут… — он многозначительно замолчал, но, видя, что я не спешу подхватывать его мысль, закончил:
— И разрывает этого несчастного, как капля никотина разрывает хомячка!
И он, раскрыв из сжатых кулаков перед собой ладони и надув щеки, громко выдохнул:
— Пуф-ф-ф! — обдав меня потоком воздуха.
— Что такое никотин и что такое хомячка? — осторожно поинтересовался я.
— А! — беззаботно махнул рукой Верт. — В вашем мире этого нет, так что не обращай внимания! Это я просто, для наглядности сказал!