тобы эти руны соединились. И они все-таки соединились! Я тихонечко, чтобы не услышал наставник, облегченно выдохнул.
Ну, наконец, мы прекратим заниматься всякой фигней и я, наконец-то, начну изучать магические науки! Эта мысль меня настолько приободрила, что я радостно заулыбался. Однако моя улыбка увяла, стоило только наставнику перевести на меня свой задумчивый взгляд. Блин, да что сейчас-то не так?! Все получилось! Так, на хрена, спрашивается, на меня так смотреть?!
— А скажи-ка мне, кадет, — осторожно, каким-то вкрадчивым голосом осведомился Верт, — а как ты соединяешь руны?
— Так, ты уже спрашивал, — тоже очень осторожно, подбирая слова, ответил я. — Просто соединяю, и все!
— Да нет, не все, — наставник требовательно смотрел на меня.
— Так, — я развел руками, — все! Если ты еще про что-то, наставник, то я вообще не понимаю, о чем это ты!
— Ага, не понимаешь, значит? — он прищурил один глаз, а потом опять широко его раскрыл. — Блин! Опять забыл, что ты неуч! — он досадливо поморщился. — А скажи-ка мне, кадет, — теперь в его голосе присутствовала ирония, — а на хрена ты, соединяя руны, энергетически оформляешь свое желание?
— Чего? — да я половину не понял, из его заумной речи. — Чего и чем я оформляю?
— Хм, — он вдруг замялся, видимо, пытаясь подобрать более понятные мне слова и выражения. — В общем, так! — он энергично махнул рукой. — Ты, когда руны соединяешь, ты желание, чтобы это случилось, каким-то образом высказываешь?
Я отрицательно замотал головой.
— Нет? — очень удивился он.
— Нет! — подтвердил я. — Не высказываю, просто думаю про себя!
— Блин! — чуть не взвыл наставник. — Да, какая разница?! Сказал, пошептал, крикнул, подумал — результат будет, практически, один и тот же!
— Ну и что? — решил я прекратить этот бесплодный спор. — Ты сам говорил, когда учил переключаться на магический взгляд, что нужно просто мое желание! Вот и все! А больше ты меня ничему не учил, вот я и применил для соединения рун единственное, что узнал у тебя! — под конец я уже чуть ли не орал на своего наставника. — Я вообще-то сюда пришел учиться, а вместо этого занимаюсь хрен знает чем! Какие-то закорючки соединяю, чтобы из молодых людей младенцев делать!
Я возмущенно посмотрел на Верта. Тот, судя по его виноватому виду, осознал, что, действительно, занимался со мной не тем, чем должен был, поэтому он замахал руками и поспешил извиниться.
— Да-да-да, прости! Я просто не думал, что такая мелочь отнимет у нас столько времени, но ты прав! — он вдруг подмигнул мне. — Все! С этого мгновения мы начинаем тебя обучать! Надеюсь, ты готов?
Я недоверчиво посмотрел на него, на его, ставшей серьезной, физиономию, и просто кивнул. И только после этого заметил веселые огоньки в его глазах. Но испугаться я не успел. Огоньки веселья в его глазах погасли, а тон стал деловым и сухим.
— Ну, что же, тогда начнем!
Глава 8
— Что-то ты бледновато выглядишь! — преувеличенно заботливым тоном осведомился Верт, после моей очередной ошибки. Я уже довольно давно потерял счет времени, поскольку дни были похожи один на другой — подъем, завтрак, заклинательный круг, стоя в котором я выслушивал очередную порцию знаний, и последующая отработка, то есть, попытка то, что мне только что рассказали претворить, так сказать в жизнь, а точнее, в магию.
Вот, что не отнять у Верта, так это спокойствия и настойчивости. Он готов сто раз объяснять, лишь бы его бестолковый ученик все понял, причем, понял правильно, ну и запомнил, конечно.
После того, как он убеждался, что с теоретической составляющей магии у меня все в порядке, он кивал головой, бросал бодрое:
— Давай!
… и у меня начиналось личное Инферно, для одного, отдельно взятого организма. Нет, ничего такого мой наставник не делал, просто он не стал убирать «стимулятор познания», состоящий из четырех рун, который он внедрил в меня для «повышения эффективности процесса обучения»!Фух, все-таки запомнил, правда, перед этим наставник эту фразу, наверное, раз десять повторил!
Короче, как я допускаю ошибку или какую-нибудь серьезную неточность, я тут же огребаю от всей, что называется, души! На все мои заверения, что я и так все прекрасно понимаю и буду добросовестно изучать то, чему он меня будет учить, он только усмехался и говорил, что нисколько во мне не сомневается, но так я буду учить еще быстрее и лучше.
И только совсем недавно, когда я его, видимо, совсем задолбал своими просьбами убрать из меня эту гадость, он как-то сердито бросил:
— Вот, будешь хорошо учиться — сам уберешь!
Эта фраза настолько меня обрадовала, что я буквально рвался учиться! Вот только, мои желания сильно не совпадали с моими возможностями. Мой наставник постоянно придерживал мое излишнее рвение в учебе, так, что мне иногда начинало казаться, что он специально задерживает процесс, чтобы меня дольше помучить, и однажды, в запале, я ему на это намекнул. Он просто пожал плечами и сказал:
— Думай, что хочешь, но ты у меня не первый ученик, и все покидали мой мир, обладая полными знаниями! Впрочем, если я тебя не устраиваю, ты в любой момент можешь уйти!
Я тут же прикусил язык, а потом извинился самым искренним образом, вспомнив, что он возится со мной только по просьбе брата, а никак не по какой-то обязанности. В ответ на мои извинения, он просто махнул рукой, мол, забыли, и продолжил урок.
Однако, как вскоре заподозрил, он ничего не забыл и не простил! Когда у меня в очередной раз взыграла непомерная жажда знаний, он не стал меня останавливать и продолжил обучение.
Блин! Я не знаю, как я вообще выжил, но, во-первых, я совсем не помнил, как очутился в своей постели, а, во-вторых, состояние было такое, что хотелось просто тихо помереть! Так ведь нет! Организм умирать не собирался, а вот больно было… везде! Такое ощущение, что по мне долбили каким-то большим деревянным молотком, причем, и снаружи и изнутри, и мое тело сейчас представляет собой один сплошной синяк! Причем, если меня вывернуть наизнанку, то цвет не изменится!
Короче, так плохо мне еще в жизни не было! Я свернулся на кровати клубочком, а в голове билась только одна мысль, даже не мысль, а фраза, которую я крутил постоянно в своем мозгу, удивляясь, откуда я ее знаю и где мог услышать:
«Все, быть может, может быть, но чего уж быть не может, то того не может быть!»
Я чуть поудивлялся, вообще, как она соотносится с тем, что я сейчас чувствую, но мне казалось, что, произнося эту фразу, мне становится чуть-чуть легче. Поэтому я постоянно талдычил ее про себя.
— Как самочувствие? — я, естественно не заметил, как рядом с моей постелью оказался безобразно бодрый и веселый Верт.
— Блин! — у меня даже выругаться сил не было. Я с трудом повернул к нему голову и, надеюсь, очень выразительно посмотрел на него, но, скорее всего, выразительный взгляд остался моим несбывшимся желанием.
— О! Ты смотри — живой! — наставник был до отвращения радостным. — Ну, теперь ты, кадет, можешь вкусить все прелести магического истощения! — он с неким любопытством рассматривал меня, скрючившегося на кровати. — Ну, и как тебе?
— Блин! — скорее выдохнул, чем сказал я.
— Во-от! — жизнерадостно заржал Верт. — В следующий раз будешь слушать, что тебе говорят умные люди!
Я никак не отреагировал на его слова, мне было очень плохо.
— Ну, ладно, — махнул рукой Верт, — давай, приходи в себя. Сегодня занятий не будет!
Эх, если бы я знал… С другой стороны, если бы мой наставник сразу предупредил меня о последствиях магического истощения, я бы, глядишь, и не попал в такую ситуацию! Хотя, на высказанные мной претензии, когда я опять смог начать заниматься магией, а это случилось только через два дня, то есть, два гребаных дня я тихо подыхал, все время твердя про себя одну и ту же фразу! Правда, к середине второго дня мне действительно стало полегче, и с этого момента мое самочувствие стало довольно быстро улучшаться, так что, на третий день, сразу после завтрака я опять привычно обнаружил себя в заклинательном круге.
Так вот, на мои претензии, он, нимало не смущаясь, заявил:
— Да вы, дебилы, пока на своей шкуре не испытаете, ни хрена никому не поверите! Ты думаешь, ты первый, кто высказывал мне претензии по скорости обучения и хотел все сделать быстрее?
Я просто досадливо поджал губы. А что, мой наставник был во всем прав! Ведь он говорил, что дает материал с той скоростью, с какой я могу его запомнить и усвоить, а я… Хотя, если честно, положа правую руку на левое сердце, то отчасти он все же виноват в том, что случилось!
Он так убежденно говорил, что у меня все так хорошо и быстро получается… Нет, я и раньше на память не жаловался, но после того, как Верт что-то там, в моем организме, подправил, память у меня стала… даже не знаю, как сказать! Я любую руну запоминал с одного взгляда!
Правда, поначалу это создавало мне определенные неудобства. Запомнить-то я ее запоминал, но вот когда нужно было ее построить, то начинал сомневаться, а действительно ли я все правильно помню?! Ну, и, как результат, пытался определить с точки зрения логики, моей, естественно, логики, как эта руна должна выглядеть.
Когда после очередных раздумий я грохнулся на колени и, сжав руки в кулаки, уперся ими в пол и, скрепя зубами, пережидал результат моих измышлений, решил, что больше колебаться не буду — как помню, так и буду создавать! И ведь помогло!
С тех пор ошибок стало существенно меньше. Нет, они совсем не исчезли, так как иногда я не успевал запомнить все тонкости показанной руны, или просто делал это небрежно, да и, кроме того, запомнить руну — это одно, а вот создать ее — это уже совсем другая история! И поначалу я частенько огребал именно за ошибки при создании руны, хотя впоследствии, как это ни странно, количество ошибок при создании рун уменьшилось, а вот при запоминании — наоборот, увеличилось!
— Ты стал небрежен, — как-то нейтральным тоном заметил Верт, после очередной ошибки в конструкции руны. — Я думаю, нужно будет тебе как-нибудь показать, к чему может привести такая небрежность.