Быстро преодолев сад и двор, заходим внутрь дома. На столе в гостиной уже прибрано. Нелия сидит в кресле, перебирая в руках какие-то тряпицы, а Рыка нигде не видно. Ну и, боги с ним, сейчас меня больше всего волнует судьба брата. Только вот где он? Я останавливаюсь посреди комнаты, не зная куда идти.
— Иди в нашу с отцом комнату, я сейчас подойду. — мама, поняв мое замешательство, указывает мне направления.
Нелия удивлено поднимает на меня взгляд, но я уже направляюсь в родительскую комнату, поэтому не обращаю на нее никакого внимания. Маман, подходит к сестре и начинает, что-то говорить. Слов разобрать не могу, потому что я уже в спальне.
Первое, что мне бросается в глаза, это лежащий неподвижно на широкой кровати Мика. Бледное лицо, с проступившими сквозь кожу синеватыми прожилками сосудов, придают его лицу какой-то потусторонний вид. От такой картины, мое сердце сжалось… С обострившимися чертами лица, братишка нисколько не похож сам на себя — неугомонное чудо, ни секунды не сидящее на месте.
От двери мне кажется, что он даже и не дышит. Я аккуратно, стараясь не нарушить гнетущей тишины комнаты, на цыпочках подхожу к кровати и смотрю на брата, казалось безмятежно спящего. Вот только, такое ощущение, что он даже не дышит… Осторожно касаюсь его лица, чтобы проверить дыхание. Кожа неприятно-холодная. Но, слава богам, пусть и слабый, но поток воздуха из его приоткрытого рта я все же чувствую. Уф…
— Так, Волька, запоминай. — мама уже зашла в комнату, и сейчас объясняет мне, что нужно делать. — Накладываешь руну вот сюда, — она рукой касается тела Мики в районе груди, скинув с него одеяло. — И вливаешь в нее как можно больше энергии. — она на секунду задумалась. — Для начала, попробуй использовать то, что в кулоне. Понял?
Я подтверждаю кивком. После чего достаю кулон и крепко сжимаю его в кулаке. Меня немного потряхивает от волнения, но усилием воли я все же успокаиваюсь. Жалость, напополам с чувством вины, буквально разрывает меня. Это же из-за меня Мики сейчас лежит на кровати, бледным подобием самого себя.
— Ты главное не спеши, постепенно. Я буду контролировать с помощью другого заклинания все твои действия. — Мама выжидательно смотрит на меня. — Готов?
— Да. — немного задержавшись с ответом, как можно более уверено отвечаю.
— Начинай. — командует она.
Так! Теперь максимально собраться. Перехожу на магическое зрение, и мир слегка преображается. Вокруг меня силовые разноцветные линии. Кидаю короткий взгляд в сторону мамы — перед ней висит незнакомая мне руна. Видимо, именно с его помощью она будет контролировать мои действия.
Не отвлекаться. Интересно было бы изучить новое заклинание, но сейчас не время. Тянусь к кулону в попытке зачерпнуть из него ману. Получается с первой попытки. Надо же…
Мысленно начинаю воспроизводить руну исцеления, визуально накладывая ее на точку, которую мне до этого показала мама, на груди у Мики…
Есть! Руна будто впитывается под кожу, но я все равно ее вижу. Наблюдаю, как едва заметные тоненькие нити начинают цепляться к ней и высасывать энергию, которую я щедро вливаю в заклинание.
Это что? Система жизненной энергии Мики? Хм… Оказывается я могу ее видеть. Интересно… ладно, некогда отвлекаться. Судя по всему, сил у братишки осталось совсем ничего.
— Еще. — слышу голос, доносящийся будто через вату.
Это мама, внимательно наблюдающая за происходящим.
Вливаю ману, слегка усиливая напор. Пот заливает мне глаза, но это ерунда. Как и то, что меня начинает трясти от напряжения. Все… Кулон пуст, а изменений в нитях, которые опутывают все тело брата, сейчас я это вижу более отчетливо, никаких.
Усилием воли подключаюсь к своему небольшому внутреннему источнику и немного увеличиваю напор энергии текущей с моих пальцев в руну, стремительно бледнеющую, из-за перебоя, пока я переключался с кулона-накопителя на свой резерв.
— Выпей! — моих губ касается ледяное стеклянное горлышко и в рот, через приоткрытые губы начинает течь приторно-горькая вязкая жидкость.
Тьфу… Во рту непередаваемые ощущения горечи. Хочется отплевываться, но я не могу остановить начатый процесс, поэтому кривясь, пытаюсь проглотить противное зелье. Судя по всему, это именно его мы сейчас готовили с мамой в лаборатории.
Сдерживая рвотные позывы, мне все же удается переправить снадобье по назначению. В желудок.
Волна огня пробегает по моим венам, расходясь от желудка по всему телу. Внутренний источник, уже было вычерпанный до конца, начинает сиять ярко-зелеными переливами, а слабость отступает.
Ух, ты! Круто! Не жалея, рывком, увеличиваю мощность заклинания. Нити, идущие от моих пальцев увеличиваются, направляя целительную силу в организм Мики…Ну же, еще! Я чувствую себя невероятно могущественным магом. Сейчас мне по плечу любые заклинания, даже самые сложные.
А это что за непонятная нить, красновато-серого цвета уходящая куда-то в сторону от тела Мики? Хм… глазами пробегаюсь по ней и перед моим взглядом появляется какое-то мутное красное пятно в районе шкафа с вещами. Интересно, а так и должно быть? Да нет, вряд ли… Немного отвлекшись, усилием воли разрываю ее.
Хм… После того, как я разорвал непонятный канал, явно не относящийся к жизненной системе Мики, сразу же замечаю эффект от моего заклинания.
Тонкие прожилки энергетической системы брата начинают наливаться зеленью и утолщаться. Энергия, до этого буквально ползущая по ним, понемногу ускоряет свое движение. Вот и румянец на щеках появился…
Улыбаясь, я все увеличиваю и увеличиваю скорость перекачки энергии. Вот Мики делает глубокий вдох и открывает глаза. Поток энергии не уменьшаясь исчезает внутри сияющей руны, разбегаясь от нее по тщедушному телу брата.
— Войка, а ты чего тут? — задает он вопрос, глядя на меня своими невинными детскими глазами.
Кажется, у меня получилось! Еще одна порция маны, и меня скручивает адская боль… Энергетические линии вокруг меня, резко пропадают. Я теряю контакт с заклинанием. По моим венам вновь бежит огонь, но только уже несущий не оживление, а адскую непереносимую боль.
Сердце норовит выскочить из груди. Перед глазами красная пелена. Из последних сил, на плохо подчиняющихся ногах я все же умудряюсь добраться до стоящей недалеко от кровати кушетки, на которую и падаю без сил.
Меня крутит и вертит. Пот льется градом, а комната превратилась в карусель. Но мне уже все равно. Главное — я смог! И с Микой все будет в порядке. Я так и проваливаюсь в беспамятство, с довольной улыбкой на лице…
Глава 2
— Войка! Во-о-й-ка!!! Ну, Войка… — звонкий, детский, явно чем-то недовольный, голос пытается прорваться сквозь мягкую ласковую пелену укутывающую мой спящий разум. — Войка, стаай! Стаай, Войка! — кто-то маленькой ручкой настойчиво начинает меня трясти.
Отстаньте все от меня… Мне так хорошо. Я плыву, покачиваясь на легких волнах сна, и просыпаться мне не хочется вот совсем. Здесь лучше, чем там… И боли совсем нет…
Зря… Зря я вспомнил про боль… Вспышка огня, пробежавшая по телу, заставляет меня дернуться и… И ничего… Тело даже не шевельнулось, а вокруг разума будто красная стена воздвиглась и не дает мне проснуться, открыть глаза, откликнуться наконец на непрекращающиеся попытки докричаться.
Но так ведь не должно быть? Или должно? И спросить не у кого, ведь я наедине с самим собой. Так, стоп! Главное осознать себя.
Кто я? Какой-то Войка. Думаю кричат меня, поэтому это мое имя. Да нет, не Войка, хотя весьма похоже… Похоже… О! Точно! Меня зовут Волан де Гриз. Ага… Вспомнил, надо же… Так, дальше то что?
Я… Черт, эта красная пелена не дает сосредоточиться, вытягивая мысли в круговорот непонятных символов. Но надо вспомнить… Не знаю почему, но это важно.
— Войка… Ну, встаай! — очередной тычок, будто на втором плане.
Этот настойчивый голосок никак не дает мне сосредоточится на чем-то важном… Красный цвет… Красный цвет… Почему, хоть мне и уютно в его объятьях, но мне он не нравится, вызывает отторжение и злость.
Да еще этот непрекращающийся зов…Так, меня зовут Волан. А я кто?
Мысли растворяются и тают, уходя в нирвану… Если бы не этот назойливый писк голоса, я бы давно уже постиг полное блаженство.
Нет! Стоп! Нельзя… Чувствую, что забыться и позволить красному сиянию вокруг поглотить меня опасно. Уж что-что, а опасность я чувствую за версту. Иногда…
Оп-па! А это что такое? В сплошной алой взвеси вокруг, тут и там пробиваются бледно-изумрудные искорки непонятных вкраплений, от которых веет чем-то родным и теплым, как будто это и есть я.
Мысленно тянусь к ближайшему зеленоватому отсвету и натыкаюсь на преграду, которая не дает мне коснуться частицы изумруда. Но меня уже тянет на отсвет, размазывая и раздавливая по невидимой стене.
Снова вспышкой вернулась боль, но тут же растворилась без следа, смытая волной расслабленности. Мне кажется, что красная пелена вокруг лишь уплотняется, приобретая багровый оттенок, зажимая мой разум в незримых тисках и в то же время даря покой и легкость.
Как это возможно, не понимаю. Отдаться на волю багровой дымки и вечно качаться на волнах покоя…
— Ну, Войка… — опять этот назойливый голосок, который не дает мне раствориться в умиротворяющей круговерти бордово-алого вихря, в центре которого я расположился. — Ну, айда стаай… — как будто просит о чем-то.
Интересно, чего этому противному голосу от меня нужно? Непонятно… Спросить разве? Как спросить, если у меня нет тела?
А изумруды все крупнее и все ближе. Они тянут меня к себе, собираясь в огромный кристалл, лучащийся теплым нежным светом. Таким родным и далеким одновременно. Что это?
Пелена, окружающая меня, уже практически черная, непроглядная, с красноватым оттенком. Еще чуть-чуть и я растворюсь в ней, обретя полный покой в объятиях ночи…
Я погружался в эту пелену и становился все спокойней и холоднее. Еще чуть-чуть…
Но мой покой был буквально взорван. От огромного изумрудного кристалла протянулись зеленые щупальца, которые, пробив красно-черную пелену, присосались ко мне и начали что-то передавать, закладывая в меня. Я отстраненно наблюдал за этим процессом, и по мере его прохождения у меня стало просыпаться любопытство.