Прервав размышления, герр Фоска встал, отыскал в своих разгромленных апартаментах еще одну бутылку вина, ловко открыл ее с помощью магии, и сделал солидный глоток. Потом вернулся в кресло и продолжил размышлять о своей неудаче.
«Сначала все шло просто прекрасно! Он заклинанием поиска нашел в подземельях труп и проведя ритуал, смог установить с ним канал, через который начал управлять мертвецом. Да, сперва все было очень тяжело — достучаться до управляющих центров мертвого мозга и заставить их работать… Этот древний автор был гением! Сейчас маги ничего, не только подобного, а даже близко к этому не могут!»
Герцогский маг-лекарь тяжело вздохнул, приложился к горлышку бутылки, а потом продолжил вспоминать и анализировать. Он пытался понять, что ему теперь делать?!
«Так, когда же все полетело кувырком? — задал он себе вопрос, и кто в этом виноват? — Да, сначала все шло, хоть и тяжело, но именно так, как было описано в найденной им книге, но вот потом… Потом канал отчего-то пропал. Причем, пропал моментально, даже не оставив никаких следов, как будто его и не было никогда! Хотя сам труп, а точнее управляющие центры мертвого мозга он еще какое-то время чувствовал!»
Задумавшийся маг машинально опять отхлебнул из горлышка, а потом вдруг выплюнул вино на пол, подозрительно глянул на бутылку и с силой метнул ее в стену.
— Сколько можно себя жалеть?! — воскликнул он, вскакивая с кресла. — Нужно не сопли пузырями пускать, а действовать! И я даже знаю как! Нужно пойти в подземелье, найти этот труп и сделать из него стража! Но сначала раздобыть все необходимые ингредиенты для ритуала поднятия! И я знаю где их взять, дороговато, правда, но если я завтра буду повелевать миром, то что мне какие-то несколько тысяч золотых?!
Герр Фоска быстро переоделся в другую, менее приметную, нежели придворная, одежду и скоро его апартаменты опустели.
Герр Фоска пошел делать первый шаг к завоеванию мира!
Глава 4
Я трясся на лошади, клацая зубами при каждом ее скачке и отчаянно пытался удержать свои внутренности, рвущиеся наружу. Ну кто, спрашивается, придумал лошадей?!
Хотя, нет, кто придумал лошадей мне неинтересно, я хочу добраться до того, кто придумал на них ездить! Добраться и… посмотреть ему в глаза, предварительно устроив его внутренностям такую же встряску.
Я с тоской оглянулся назад, на телегу, следовавшую последней в нашей маленькой процессии. На телеге, вольготно устроившись на каких-то тюках, ехал Крис, в данный момент лежащий лицом вверх и с блаженной улыбкой созерцающий, проплывающие по небу облака. Мне остро захотелось подвинуть его в сторону и расположиться рядом, так же разглядывая облака и наслаждаясь чувством покоя.
Но я, стиснув вновь клацнувшие зубы, запретил себе об этом думать!
А все батя!
— Настоящий воин должен уметь ездить на лошади, тем более, благородный! Теперь тебе невместно ходить пешком, так что привыкай! — с непонятным мне смешком, вздев указательный палец, явно процитировал кого-то он.
Вот я и привыкаю! В гробу я видел такое привыкание!
Теперь я хорошо понимаю, чего он усмехался, когда говорил про воина и лошадь! Был бы он моим ровесником — точно отомстил бы — просто и без затей дал в глаз и получил моральное удовлетворение, а так… Хотя, если подвернется случай, то я отплачу ему той же монетой! Но это, конечно же, маловероятно, я пока даже в фантазиях не могу представить себе ситуацию, в которой мог бы так же подшутить над отцом.
Да-м! А я думал «Вот, пока скачем, я повспоминаю события последних дней, проанализирую их, посмотрю какие ошибки я совершил и намечу пути их исправления.» Ага! Счаз-з-з! Мне бы удержаться на этом выходце Инферно и живым добраться до конечной точки нашего маршрута!
Эх, а как хорошо все начиналось!
После тяжелого разговора с дочерью герцога, когда она буквально выдавила из меня согласие на службу камер-пажом, правда, с некоторыми условиями с моей стороны, они с ее подругой Магдой пошли, чтобы показать мои покои на сегодняшнюю ночь.
Не сразу я сообразил, что это был только предлог, и почему так странно улыбалась графиня Розалинда, стоило мне кивнуть девчонкам на их предложение. Они довели меня до какой-то комнаты и, открыв дверь, буквально впихнули меня в нее.
Я совсем не ожидал от изящных, изнеженных благородных дам такого напора, а потому влетел в комнату, как булыжник, пущенный чьей-то умелой рукой.
Но на этом ничего не закончилось! Дамы вошли в комнату вслед за мной и многозначительно плотно прикрыли дверь.
Я, от неожиданного толчка пролетев полкомнаты, остановился и с изумлением, переходящим в легкую панику, наблюдал за действием юных дам. Да каких, ёлы-палы, дам — девчонок! Я так и начал про себя их называть.
Но вот их действия были для меня насквозь непонятны. Завели в комнату, закрыли дверь, смотрят как-то возбужденно… Они меня что… насиловать сейчас будут?
От этой мысли мне стало смешно, и я самым непочтительным образом заржал!
Видимо, девчонки такого от меня совсем не ожидали, потому что, переглянувшись, уставились на меня в немом удивлении. А я хохотал и никак не мог остановиться! Нет, действительно, ситуация с изнасилованием показалась мне настолько уморительной, что я с трудом сдерживал себя, чтобы не упасть на пол и не начать по нему кататься от хохота.
И чем удивленней смотрели на меня девчонки, тем смешней мне становилось! Наконец, пройдя какой-то рубеж, мой смех стал стихать, и через какое-то время я уже мог вполне членораздельно изъясняться. Успокоившись совсем, я почувствовал, что напряжение, державшее меня во время разговора с дочерью герцога, отпустило.
Но тут же на ум пришла другая мысль.
«Ты только что безудержно хохотал на глазах у двух высокородных дам! Вокруг нет ни одной мало-мальской причины для смеха… кроме них. Отгадай с трех раз, что они должны были подумать о твоем смехе? Правильно, возьми с полки пирожок. Там — два, ты бери средний! А подумали они, что ты ржешь над ними!»
Да, уж, ситуация…
Я вытер слезы, выступившие на глазах от смеха, и, приняв, насколько смог, покаянный вид, сокрушенно пробормотал:
— Простите, леди, смешинка в рот попала!
Леди подозрительно сверлили меня взглядами целую минуту, но я удерживал на лице покаянное выражение, и они смягчились.
— Садись, Волан! — слова Энарии были больше похожи на приказ, но я решил пока не придираться.
Наконец-то у меня появилась возможность осмотреться и понять, куда я попал. Я быстро окинул взглядом помещение.
На первый, быстрый, взгляд — очень даже ничего себе! Комната, где мы втроем оказались, была довольно большой. Я не специалист, но вот лично по моим ощущениям, где-то метров двадцать — двадцать пять.
В стене, напротив входной двери, были расположены два больших окна, оформленных богато выглядевшими шторами бежевого, ближе к золотому, цвета, сейчас раздвинутыми и закрепленными по бокам окна красивыми лентами синего цвета с узорами в цвет штор, обрамленные снизу бежевыми кистями.
В стенах, справа и слева, были двери, сейчас закрытые. Двери были цвета красного дерева. Не то натурального, не то просто видимость. По правой стене, между дверью, ведущей, я не знаю куда, и окном, располагался небольшой столик и возле него стояли два кресла, бежевого цвета. Еще два кресла такого же цвета расположились у противоположной стены, тоже между дверью и окном.
Я было направился к креслу, стоящему у левой стены, но заметил, как леди направились к столику, и сменил направление. Девчонки подошли к креслам, стоящим около столика, друг напротив друга, и остановились, чего-то ожидая.
Каким чудом я вспомнил правила этикета, я до сих пор не могу понять, но горжусь собой жутко!
Я сначала подошел к креслу, у которого замерла в ожидании Энария, отодвинул его, дождался, когда она займет место и вновь придвинул его к толу. То же самое я проделал с креслом, возле которого остановилась ее фрейлина и подруга Магда.
И только потом направился к креслам, стоящим у противоположной стены. Да, теперь, если я сяду в одно из них, это будет выглядеть, по меньшей мере, странно, поэтому мне пришлось перенести одно из них к столу и только после этого усесться.
Вообще-то ситуация сложилась странная. Я не понимал, что им от меня надо, зачем они все это устроили, а они не торопились меня по этому поводу просвещать. Какое-то время мы сидели молча — я не знал о чем говорить, а они, не то готовились что-то спросить, не то ждали, когда говорить начну я. Но я-то этого делать вообще не собирался! Они все это устроили — вот пусть и начинают!
— Волан, — вдруг выпалила Энария, когда я уже стал подумывать, что мы так молча и просидим до отбытия ко сну, — а почему ты подрался с моим братом, и избил его?
— Э-э-э… — я впал в ступор, пытаясь сообразить, когда это я успел подраться с Гаральдом. Энария говорила таким уверенным тоном, что у меня и мысли не возникло, что она может ошибаться. — Леди, я не помню! — честно признался я.
— Что?! — удивились подруги, вскричав буквально в один голос. — Ты избил парня и говоришь, что не помнишь за что?
Впрочем, могу поклясться чем хотите, но их голоса были удивленными, а не возмущенными.
А вот теперь удивился я. Я, по ее словам, избил ее брата, и она просто удивляется, что я не помню за что!
— Леди, — начал я…
— Энария! Мы же договорились! — вот теперь она смотрела на меня возмущенно!
Нет, я точно никогда не пойму женщин! Чего за фигня здесь творится?!
— Энария, — послушно поправился я, — если честно, то я вообще не помню, когда дрался с Гаральдом!
Да сейчас-то что не так?!
Нет, их лица нужно было видеть! У меня создалось впечатление, что если перед их лицом поставить ладошку, а потом несильно хлопнуть по затылку, то их глаза выпадут в подставленную ладонь! Но я, конечно, проверять создавшееся у меня впечатление не спешил. Наконец, они отмерли, их глаза приняли настоящий, предусмотренный природой размер и заняли полагающееся им место.