Осмотр замка затянулся. До обеда мы успели только дойти до этажа, на котором размещалась трапезная и наши комнаты. Мне показали, где разместились мои родители, куда поселили Криса. Мы заглянули во все уголки и закутки, побывали на кухне. За время нашего блуждания по замку, мы ничего магического и таинственного не обнаружили.
Диттон, на все наши вопросы о магии, заключенной в стенах замка, ничего путного сказать не мог. Сам он ее не видел, и только слышал, что да, время от времени, что-то случается, но для жизни не опасное, а потому все это быстро забывается, будучи похороненным под грузом повседневных забот.
Пока Диттон рассказывал нам те немногие сведения, что знал о замке, я пытался урвать немного времени и все-таки вспомнить, что же мне такого сегодня снилось?! Нет, конечно, можно было бы не суетиться и подождать, когда матушка начнет свои расспросы, но вот только настойки для пробуждения памяти у нее настолько противные, что я предпочитал лучше помучить свою память, чем весь остальной организм.
Но, увы и ах, но вспомнить у меня не получалось. Пару раз мне казалось, что вот-вот, еще чуть-чуть и мне удастся ухватить ту ниточку в сознании, потянув за которую, я смогу вспомнить! Но нет! Каждый раз что-то мешало, что-то сбивало с мысли, я отвлекался…
Когда пришло время обеда, о чем нам с Рыком сообщил все тот же Диттон, я поплелся за ним в трапезную в очень плохом настроении. Во-первых, вопреки моим ожиданиям, в древнем замке не было ничего загадочного, кроме потоков силы, пронизывающих абсолютно все, находящееся в замке, включая людей, и запитывающихся непонятно где. Во-вторых, как бы я ни пытался, а вспомнить содержание своего сна у меня так и не получилось. В-третьих, если матушка на сегодня уже закончила обучение Криса, то у нее появится время, чтобы заняться мной и моим сном, а значит, меня ждет настойка памяти.
При воспоминании о вкусе этой гадости, я так передернулся, что идущий впереди Диттон обернулся и удивленно посмотрел на меня, а Рык просто ткнул рукой в плечо и спросил:
— Ты чего?
— Да, ничего, — я решил сказать правду, а уж кто и как ее поймет, это не моя забота. — Просто вспомнил вкус одной настойки, которую, скорее всего, мне придется принять.
Мы как раз подошли к двери в трапезную. Рык сочувствующе положил мне руку на плечо и сказал:
— Волька, вкус у нее, может, и противный, но это лучше, чем пить то, что успел слить с разных кружек…
Я благодарно потрепал его по руке, потом повернулся к Диттону и произнес:
— Действуешь так же, как утром. Идешь на кухню, ешь, потом возвращаешься и ждешь нас с Рыком. Понятно?
— Да, милорд! — выпалил он и опять исчез, в прямом смысле этого слова.
Обед для меня слился в непрекращающиеся попытки вспомнить содержание моего сна. Подстегивали мою решимость многообещающие взгляды, которые время от времени бросала на меня матушка, и воспоминание о вкусе ее настойки для улучшения памяти.
Но, увы, все мои попытки окончились неудачей. М-да, выходит, я и удовольствие от еды не получил, даже особо и не понял, какие блюда ел, да и жевал чисто механически, не замечая вкуса, и то что нужно не вспомнил!
Обед закончился и я с похоронным видом потащился к матушке, все равно избежать этого не удастся, а нарываться еще и на подзатыльник, в каком бы виде он ни прилетел, мне не хотелось. Временами матушка бывала такой затейницей!
— Что, никак вспомнить не можешь? — участливо спросила мама, едва я подошел к ней. Я горестно кивнул.
— Не нужно так расстраиваться! — тепло улыбнулась она. — Ты же знаешь, у меня есть настойка, которая поможет тебе вспомнить все, до мельчайших подробностей!
— Вот этого я и боюсь больше всего! — тяжело вздохнув, признался я.
— А-а-а! — понятливо протянула мама, при этом улыбнувшись. — Не нравится вкус?
Я кивнул, передернувшись против воли. Мама заметила неосознанную реакцию моего организма, ее улыбка стал шире.
— Поверь мне, Волька, — она легким жестом взъерошила мне волосы на голове, — это не самое противное из того, что тебе придется пить в жизни!
Я опять кивнул в знак того, что услышал. Легче почему-то не стало.
— Ладно, — смилостивилась мама, — мы с Крисом еще не закончили, наверное, провозимся до ужина.
А вот это отличная новость! Настроение тут же скакнуло вверх, захотелось спеть что-нибудь такое, веселое, радостное. Я чуть было не начал прыгать, но усилием воли заставил себя стоять на месте и не позволил улыбке растечься на все лицо.
— А после ужина, — не обращая внимания на явные признаки радости, продемонстрированные моим организмом, продолжила она, — ты мне будешь нужен, помнишь?
Я кивнул в третий раз.
— Ладно, оставим твои сны на завтра, время пока позволяет, — обрадовала она меня еще больше, хотя, буквально минуту назад, мне казалось, что это просто невозможно. — Да и, к тому же, вдруг тебе опять приснится что-нибудь этакое!
Она неопределенно покрутила рукой.
— Хорошо, мам, — согласился я и осторожно спросил:
— Ну, что, я, тогда, пойду?
— Да, беги! — как-то рассеянно сказала мама, я побыстрее рванул из трапезной, пока она не передумала, а мама вдруг встрепенулась и окликнула меня, когда я был уже около двери.
— Вы уже весь замок осмотрели?
— Нет, мам, что ты! Он ведь такой большой! — я развел руками.
— Хорошо! — мама качнула головой. — Только будьте осторожны, все-таки замок весь пропитан магией! Не суйтесь, куда не след!
— Ладно, ма! — легко согласился я и, махнув ей рукой, быстро выскочил за дверь.
За дверью меня ждали Рык и до́нельзя довольный Диттон.
— Ну, что, — с воодушевлением поинтересовался я, — продолжим?
Наш слуга молча закивал головой, а Рык усмехнулся и спросил:
— Влетело?
— Не-е-ет! — я очень удивился. — Да, вроде как, не за что?
— Ну, взрослые всегда найдут за что! — тоном умудренного жизнью, заметил Рык.
— Не-не, Рык, мои родители не из таких! — гордо ответил я, а потом решил тему сменить. — Ну, так что, мы куда-нибудь идем?
— Да, милорд, конечно, милорд! — забормотал Диттон и рванул вперед.
— Э-э-э, Диттон! — окликнул я его.
— Да, милорд? — он остановился и повернулся ко мне.
— Не так быстро, Диттон, мы никуда не спешим! Ходим так же, как и до обеда! — пояснил я.
— Хорошо, милорд! — склонил голову Диттон, и мы с Рыком, не торопясь, двинулись за ним.
Я не без основания полагал, что самое интересное ждет нас именно на нижних этажах, а точнее в подземелье замка. В общем, так оно и произошло. Хотя, два этажа, предшествующих подземелью, не содержали в себе ничего интересного, от слова «совсем».
На втором, если считать снизу, этаже располагались комнаты для слуг и помещение для внутреннего караула замка, которое Диттон назвал кордегарией. Я до этого такого слова не знал. Нужно будет запомнить, в будущем может пригодиться.
«Кордегария.» — Повторил я про себя, чтобы лучше запомнить. Именно так советовала делать мама с теми словами или событиями, которые я, по каким-то причинам, хочу запомнить. Нужно не спеша, сосредоточившись именно на этом, повторить это слово или проговорить случившееся.
«Кордегария!» — на всякий случай, я повторно произнес это слово про себя, сосредоточившись на этом. Все, теперь я мог быть спокоен — это слово я не забуду.
Пока я сосредотачивался и запоминал новое слово, мы успели спуститься на первый этаж. Здесь было еще скучней, чем на втором. Как выяснилось, весь первый этаж занимали склады. Чего здесь только не было, но мне, откровенно говоря, было скучно.
Ну, не мое это, подсчитывать количество зерна, или мясных окороков, или чего там еще! Да, понимаю, что это все нужно и важно, но… не мое! Конечно, если случится, то я буду этим заниматься, морщиться, ругаться про себя, но делать. А как иначе? Если уж впрягся — пищи, но беги! Именно так любит говорить мой батя.
— Диттон! — я аж остановился от внезапно пришедшей мысли. — А где у вас оружейка?! Мы ее еще не видели, или я ее пропустил?
Я немного удивленно, немного подозрительно уставился на нашего провожатого по замку.
— Да нет, милорд, — поспешил с ответом пацан, — мы еще до нее не дошли!
— Как это? — не понял я. — У вас что, оружейка расположена среди складов?
Я возмущенно уставился на Диттона.
— Не-е! — отчаянно замотал головой Диттон и, увидев мой удивленный взгляд и выразительно поднятую бровь, поспешил пояснить: — Она в подземелье!
Я продолжал держать удивленное выражение на лице, а Рык, услышав, где располагается оружейка, вообще, даже крякнул от удивления.
«Они что, здесь все с ума посходили? Устроить оружейку в подземелье! Да любой враг, захватив первый этаж, тут же отрежет всех от оружейных запасов! — размышлял я. Но начать бушевать мне не позволила простая мысль, к счастью, вовремя посетившая мою голову. — Судя по капитану Хорту, здесь собрались отнюдь не идиоты, а, напротив, люди знающие. И если они устроили оружейку именно в подземелье, а не как обычно, на том же этаже, где и кордегария, то это чем-то обосновано. Нужно просто уточнить этот вопрос.»
— Послушай, Диттон, — без особой надежды, только для очистки совести, поинтересовался я, — а ты, случайно не знаешь, почему именно в подземелье?
— Конечно, знаю, милорд! — к моему удивлению, моментально ответил наш провожатый.
— Ну?! — поторопил я его, так как, судя по его виду, продолжать он не собирался.
— Что? — удивился он.
— Расскажи нам, почему именно в подземелье? — терпеливо пояснил я.
— Так, удобно! — странный и совсем непонятный ответ!
— А можешь рассказать поподробнее? — тяжело вздохнув, попросил я его.
— Конечно, милорд, — опять часто-часто закивал он, — как скажете, милорд!
И он преданным взглядом уставился на меня.
— Ну?! — поторопил я его.
— А! — отмер парень. — Так, насколько я знаю, она всегда там была устроена, но так хитро, что, даже спустившись в подземелье ее открыть невозможно!