Глава 3.2
— Кадет, я вот не пойму, ты — дебил?! — услышал я возмущенный голос наставника, еще до того, как открыл глаза. — Ты что, не видел, что эти два придурка со шпагами?!
Я лежал молча, даже не собираясь ему отвечать, да и, по-моему, мой ответ был ему не нужен.
— Давай, давай, поднимайся! — Кави устал ждать моей реакции на свои слова и решил показать, что он в курсе, что я уже пришел в себя.
Я понял, что в этот раз мне от нравоучений не отвертеться, поэтому быстро поднялся на ноги и посмотрел на учителя. Он все еще сидел за столиком, только цвет жидкости в бокале поменялся на синий.
«Интересно, он выбирает цветовую гамму напитков по какому-то принципу, или пьет так, как придется?» — мелькнула у меня мысль. Мелькнула и тут же пропала, задавленная здравым смыслом. Не хватало еще задать ему этот вопрос!
— Давай, подходи, не бойся, уходи — не плачь! — он энергично махнул мне рукой.
Я подошел к нему, терзаемый мрачными предчувствиями, и не ошибся. Кави явно был не в духе.
— Я так и не услышал, ты видел, что твои оппоненты были вооружены тяжелыми шпагами, или ты в это время витал в своих эротических фантазиях? — он с любопытством смотрел на меня.
— Где витал? — решил уточнить я.
Вообще-то, его речь я понял, так сказать, по наитию, потому что несколько слов были мне неизвестны, и пришлось просто догадываться об их значении просто по общему смыслу.
— А! — махнул он рукой. — Не о том думаешь! — потом отпил синей жидкости из бокала и посмотрел на меня.
— Ну? — поторопил он. — Я все же надеюсь услышать ответ!
— Ну, видел! — коротко ответил я.
— А скажи мне, кадет, ты для чего призвал именно меч? Чтобы легче было самоубиться? — как бы удивился мой наставник.
— И ничего я не призывал, он у меня остался еще после первой пары! — пояснил я.
— Трындишь, кадет! Меня не обманешь, смотри! — и наставник кивнул подбородком куда-то вперед.
Недоумевая про себя, я перевел взгляд туда, куда указал учитель и…
М-да! Хорошо, что Кави в этот момент на меня не смотрел, потому как подозреваю, что, с выпученными глазами и отвисшей челюстью, видок у меня был еще тот! А все потому, что прямо в воздухе развернулась картина моего недавнего боя, причем даже со звуком.
Вот я сражаюсь с первой парой, вот я протыкаю второго, он заваливается набок, утаскивая за собой мой меч, вот я нагибаюсь, чтобы его вытащить, и тут у меня за спиной появляются эти двое… со шпагами.
Вот я, так и не вытащив свой меч из тела поверженного врага, срываюсь в кувырок, вот откатываюсь в сторону… Хлоп! Картинка замерла.
Я, уже не обращая внимания на некую сказочность представившейся возможности, вовсю следил за своими действиями, отмечая удачные действия и не оставляя без внимания допущенные ошибки. Должен признаться, очень наглядно получилось, в плане разбора собственных ошибок.
— Ты чего замер? — учитель удивленно смотрел на меня, а я, невидящим взглядом, пялился на замершую картинку и пытался понять, можно ли было убить второго раньше, уже после его второй атаки сверху?
Я перестал раздумывать над этим вопросом и посмотрел на Кави. Тот, уловив мой взгляд, ухмыльнулся и ехидным голосом сказал:
— А теперь, кадет, задача на сто миллионов! — он сделал небольшую паузу, явно наслаждаясь моментом. — Найди на этой картинке свой меч!
Мне не нужно было его искать, я и так знал, что его нет, что я его развеял, а потом снова призвал, поэтому я, на всякий случай, еще раз поглядел на недавно убитого мной человека, так и лежащего, скрючившись, на боку, а потом перевел взгляд на наставника.
— Ну, и что дальше? — угрюмо задал я ему вопрос, понимая, что ничего хорошего в ответ не услышу!
— Кадет, или ты во время этого боя вообще мало что соображал, поэтому не запомнил этот момент, либо ты сознательно пытался меня обмануть! Если это так, то советую больше так не делать, а то результат может очень сильно тебе не понравиться, понял?
Я принял к сведению и кивнул головой.
«Я еще не идиот, пытаться тебя обмануть, когда у тебя такие возможности! Я-то думал, что ты вообще не смотришь за тем, что происходит, а тут, оказывается, есть такое… такое… Ну, ва-аще!»
Наставник опять глотнул из бокала и осведомился:
— Ну, может, ты уже, наконец, расскажешь мне, почему ты, видя, что сражаться тебе придется против вооруженных тяжелой шпагой, призвал именно меч? Чем ты руководствовался?
И он с любопытством уставился на меня.
Я пожал плечами.
«А действительно, почему? Я ведь даже не подумал, что можно призвать не меч, а, допустим, тоже шпагу… Привычка, что ли?»
— Не знаю, — честно признался я. — Наверное, по привычке.
Учитель усмехнулся, но как-то грустно, а не зло.
— Я заметил, — сказал он уже обычным тоном, — что из всего клинкового оружия больше всего тебе понравилось работать именно с мечом, но это не всегда оправдано. Вот в данном случае, например, — он как-то затейливо махнул рукой, и остановившаяся картинка вновь задвигалась.
Я смотрел, как начал свою атаку, как противник ловко парировал мой выпад…
— Обрати внимание, — услышал я голос наставника. Он уже поднялся с кресла и, остановив картинку, подошел к ней. — Ты явно не успеваешь за ним! Он быстрее! Вот, — учитель рукой указал на положение моего меча, а потом на положение шпаги моего врага. — Тебе просто повезло, что у этого персонажа не хватило мастерства, а то он убил бы тебя уже первым выпадом! И уклониться ты бы не смог! Если бы он развернул шпагу вот так, — учитель прямо на картинке, обеими руками начал показывать необходимые действия, и картинка начала меняться, согласно его движениям! Вот это да! Я восхищенно наблюдал за сменой действий на картинке. — Эй, ты чему восторгаешься, кадет?! — прервал мое восхищение от увиденного недовольный голос Кави.
— Здорово! — не удержался я.
— А то! — польщено усмехнулся мой наставник. — Ладно, не отвлекайся!
И он продолжил свои объяснения с манипуляциями, в результате которых я оказался буквально насажен на шпагу моего противника.
— Вот так! — закончил разбор этого боя Кави. — Ну, а про то, что ты совершенно забыл про второго нападавшего, я даже говорить не
буду, ты все последствия ощутил на собственной шкурке. Запомни, чем легче клинок, тем он быстрее! В этой ситуации ты, в принципе, действовал правильно и отставание своего оружия пытался компенсировать увеличением своей скорости, но тебе не хватило опыта и мастерства. И то и другое ты и будешь приобретать по дороге к башне.
Он помолчал, потом убрал картинку и вернулся к своему креслу, но сразу садиться в него не стал, а посмотрел в сторону башни, почему-то покачал головой и тяжело вздохнул.
— Давай, кадет, дерзай! Я верю, что, в конце концов, у тебя все получится!
Я тоже вздохнул и опять шагнул на тропу…
Я уже не знал, сколько времени я нахожусь на этой планете, под названием Полигон, где никогда не наступала ночь, ну, во всяком случае, для меня. Все, что я делал, это убивал и умирал, потом воскресал и снова убивал… Никаких перерывов. Убил, умер, воскрес, выслушал наставника, и снова — убил и снова — умер…
Сколько попыток мне понадобилось, чтобы добраться до леса, я не знаю. В какой-то момент я принялся их считать, но на шестой сотне я сбился, да и надоело уже! Как только меня ни убивали! Меня рубили мечом и саблей, кололи шпагой, резали ножами, пару раз даже душили, как-то ухитрились проломить мне голову эфесом короткого меча…
В общем, умирал я часто, и смерть моя была весьма разнообразна. Но были и плюсы!
Теперь каждый мой бой тщательно разбирался, опять прокручиваясь в виде движущихся в воздухе картинок, которые Кави называл непонятным словом «кино», а просмотр боя, его разбор и замечания, называл почему-то «разбор полетов». Почему так, я не знаю, а на мой вопрос, почему полетов, ведь никто не летал, все ходили по земле, усмехнулся и ответил:
— Вот это-то и плохо, что никто не летал! Пойми, кадет, чтобы достигнуть башни, нужен полет фантазии на крыльях вдохновения!
— Чего? — я прямо оторопел, услышав подобное от моего наставника.
— Так, ничего! — тут же посерьезнел он. — Продолжаем!
Так что, в результате этих разборов полетов, я понимал все, допущенные мной ошибки, и в будущем старался их не делать.
В какой-то момент я решил, что можно попробовать достичь леса не по главной тропинке, а по одному из ее ответвлений…
У меня ничего не получилось, меня убили и там, но учитель, снисходительно ухмыльнувшись, заметил:
— Ну, наконец, ты начал подключать мозги!
Впрочем, от ехидных замечаний в свой адрес, по результатам разборов, это меня не уберегло.
Я стал замечать, что мое мастерство все-таки потихонечку растет, потому что с противниками в начале тропы я уже разбирался довольно легко. Вот только стоило мне разобраться с одним, как ему на смену выходили двое. Убив двоих, я был вынужден, в следующий раз, сражаться с тремя, потом с четырьмя!
Правда, должен признаться, больше четырех противников у меня пока не было, и я вполне успешно мог им противостоять, но зато менялось их оружие, и они могли появиться отовсюду, с любой стороны, даже сзади, и это невзирая на то, что я только что там проходил и точно помнил, что в этом месте никого не было!
Кроме того, часто испытывая боль, оттого, что убивали меня с завидной регулярностью, я стал легче ее переносить, что ли, то есть, на легкие раны я теперь вообще не обращал внимания, как будто их нет.
Попутно я выяснил, что двигаться к лесу нужно только по тропинкам! Как-то, решив срезать, я сошел с тропинки, но шаге на пятнадцатом я услышал громкое «пух-х-х!» и открыл глаза во дворе учителя, который прямым текстом заявил, что больше так делать не надо, ни к чему хорошему это не приведет!
Я уже довольно успешно сражался не только против обладателей клинкового оружия. Я научился убивать сражающихся пиками-рансор, копьями, Моргенштернами, алебардами, просто дубинками, булавами, и даже с такими редкими видами оружия, как пернач, чекан и глефа. Я научился менять вид своего оружия по ходу боя, молниеносно развеивая старое и вызывая новое. Я выяснил, против какого оружия каким сражаться удобнее всего.