Ну-ну! Я вас, весельчаков, запомнил, может, конечно, не всех, но четверых — точно! Так что, если ваш граф все-таки решит на нас напасть, то я постараюсь вас найти и вот тогда мы повеселимся вместе, правда, в связи с моей недавней ночью, я думаю, что недолго!
Внимательно разглядывая стоящих перед нами бойцов, я, абсолютно бессознательно, положил руку на рукоять меча. Стоп! На рукоять меча?! У меня не было меча! Я, что же, уже абсолютно бессознательно, при любой угрозе призываю меч?! М-да!
С одной стороны, это хорошо, но с другой — это может вызвать ненужные мне вопросы, типа: «А откуда меч, если его только что не было?» И что тогда говорить? Рассказывать всем глазастым и любознательным о Призрачном мече? Хрен вам, а не пассатижи!
Но, вообще-то, с этим нужно что-то делать! Вон как Рык на меня косится и старается, чтобы между нами было какое-то пространство! А еще он подозрительно посматривает на рукоять Призрачного меча, которую ему с его места видно. Он точно знает, что когда мы тронулись в путь, никакого меча у меня не было!
Да, видимо, тогда, при моем пробуждении, напугал я его знатно! Я улыбнулся, вспомнив лицо Рыка, после того, какой меня разбудил, но тут же одернул сам себя. Не время! А, кстати! Я посмотрел на призванный мной меч, рукоять которого оглаживала моя правая рука.
Хм, да! Полуторник, или, как его некоторые называют — бастард. Ну, кто бы сомневался! Уроки Кавендиша все-таки даром пройти не могли! Я выбрал самое практичное оружие, для меня, во всяком случае, если придется драться верхом. Двуручник мне пока не по силам, а короткий меч, он на то и короткий, чтобы быть грозным оружием в умелых руках на малых дистанциях!
Да, а с Рыком нужно вопрос как-то решать, а то не дело, что мой товарищ меня так… не, он не боится, у меня сложилось впечатление, что он вообще ничего не боится, кроме как потерять кого-то из близких, а вот меня он теперь… опасается. Да, точно! Именно опасается!
И это неправильно. Не знаю, может, рассказать ему о мече? Или нет? Ладно, над этим вопросом я подумаю после того, как закончится это приключение, просто нужно об этом помнить и не откладывать наш разговор надолго, а то мало ли…
От Рыка, мой взгляд скользнул дальше, по нашим, собравшимся компактной группой. Крис, сидел на повозке с раскрытым ртом и
выпученными глазами, но страха на его лице не было, скорее удивление и неудовольствие. Всем своим видом он показывал, что все происходящее его удивляет и нервирует. Ну да, он же не знает о попытке захвата замка графом, поэтому и не понимает всей опасности этой ситуации.
Кучер, правящий повозкой, сидел, сгорбившись, закрыв глаза, и что-то тихонько шептал, я видел, как шевелятся его губы. Взывает к богам он, что ли?
Воины, приданные нам Хортом Иствиком, угрюмо смотрели на развернутый строй, стоящий напротив и не ждали для себя ничего хорошего, однако, судя по коротким фразам, которыми они перебрасывались между собой, сдаваться они не собирались и готовились к бою, скорее всего, последнему.
Отец тоже смотрел на стоящих перед ним воинов безо всякого страха, только явно решая, как лучше будет биться. И вообще, весь его вид говорил о том, что он, как будто, не решает, как лучше провести этот бой, чтобы по возможности не пострадала его семья, а с изумлением прикидывает, где он такую прорву народа хоронить будет?!
Мама… М-да. Мама смотрела на стоящих перед ней воинов, зло прищурив глаза и изогнув губы в презрительной улыбке. Да уж! Я
поежился. Может, такое настроение отца, оно не просто так, и он знает о маме что-то, чего не знаю я? Интересно! И если это так, то, действительно, где мы их всех будем хоронить? Хотя… зачем? Бросим тут, кому надо — тот подберет!
Ну а Рык… Как я уже сказал, по-моему. Рык опасался больше меня, чем тех, кто стоял перед нами.
Мои мысли текли неторопливо, я бы даже сказал — лениво. Граф со своими воинами ничего не предпринимал, мы, естественно, тоже. Так вот стояли и смотрели друг на друга.
— Граф, — вдруг раздался громкий мамин голос, — если вы такой тупой, то специально для вас я повторю — даже не пытайтесь!
Только тут я обратил внимание на то, что граф ведет себя странно, точнее, он никак не ведет себя, а вот его внешний вид — меняется. Он почему-то покраснел, его глаза начали увеличиваться и, по-моему, просто далековато и мне плохо видно такие подробности, даже вылезать из орбит.
Его спутник, застывший на своем коне, являл собою наглядный символ вопроса, настолько изумленным он выглядел.
Я посмотрел дальше и увидел, что воины, сопровождающие графа, перестали шутить и смеяться, а, приготовившись к бою,
напряглись и замерли.
— Ну? — как-то нетерпеливо подогнала графа матушка, слегка повысив голос. Ничего себе! Это новоиспеченная баронесса, и так с графом?!
«Мне кажется, я явно что-то упускаю, или просто не вижу! — подумал я, наблюдая за происходящим. — Мама просто так себя вести не будет! Что-то происходит, что-то явно происходит! Только вот, еще бы понять, что!»
На всякий случай, или еще почему, я так и не понял, но зачем-то переключился на магическое зрение и от удивления даже присвистнул.
Теперь-то я понял, чему изумлялся спутник графа, и почему у его хозяина или начальника, не знаю их взаимоотношений, такой вид! Они оба, вместе с их конями, были настолько плотно упакованы в магические потоки красного цвета, исходящие от мамы, что я удивился, что они вообще еще могут хоть чем-то двигать, как граф. Да они и дышать-то должны через раз и то с разрешения матушки!
Заинтересовавшись еще одним потоком, но уже какого-то светлосерого цвета, я взглядом проследил его направление. М-да! Воины графа замерли не потому, что изготовились к бою, а потому что им просто приказали замереть и не двигаться! Вот это у мамы сила!
Полсотни обученных мордоворотов превратить в деревянных истуканов — это, я вам скажу, что-то с чем-то!
Я мысленно погладил себя по голове. Какой я все же молодец, что напросился в ученики к бывшему последнему защитнику крепости Редарис. Да, Гранур Гон Дель Реввик много мне дать не смог — заклинаний общей магии он знал не так уж и много, но зато он научил меня различать и разбираться в заклинаниях, творимых другими!
Только благодаря этому я смог разобрать, что и как делает матушка. Но мама то какова, а?! Да с ее теперешней силой, мне кажется, она в споре может и архимага уделать! Не зря же она, время от времени, смеясь, говорила, что «труп оппонента — самая убедительная победа в интеллектуальной дискуссии»!
Наблюдая за происходящим и пытаясь проанализировать свои наблюдения, я в какой-то момент перестал следить за происходящим, и вернулся в действительность, услышав громкий мамин голос:
— Граф, у меня такое ощущение, что вы хотите что-то сказать! Уж не прощения ли попросить, а?
И она сделала кистью руки какой-то замысловатый жест.
Граф как-то сразу сгорбился, потом зачем-то потер себе горло рукой, покрутил головой туда-сюда и мрачно уставился на нашу
группу.
— Ну? — мамин голос сменил издевательские нотки на угрожающие.
— Баронесса! — а вот в голосе графа преобладал осуждающий тон. — Ну, зачем вы так? Мы не желали вам ничего плохого, клянусь честью!
— Вот как? — в голосе мамы было целое море недоверия. — Именно поэтому вы привели с собой столько нежелальщиков? Чтобы уж не желать наверняка?!
— Баронесса, я же поклялся своей честью, что мы не желаем вам ничего плохого, как вы можете так говорить?! — негодующе воскликнул граф. — А я никогда не нарушаю своих клятв, это вам может подтвердить любой!
— Ну, хорошо! — мама явно была с этим утверждением не согласна, но решила сейчас по этому вопросу не спорить, а послушать, что будет дальше. — Так зачем вы, граф, перекрыли нам дорогу, да еще такой толпой?
— Простите, баронесса, — голос графа, нужно отдать ему должное, звучал довольно миролюбиво, — а вы не могли бы освободить от вашего заклятия и моих людей, а тоя все-таки, как их сюзерен.
отвечаю за их жизнь и здоровье! Вы можете продолжать не давать им двигать ногами и руками, но все остальные возможности верните, пожалуйста.
Мама, чуть подумав, согласно кивнула и сделала рукой еще один жест. От перегородивших нам дорогу воинов раздался слитный вздох облегчения. Услышав такую реакцию на свое действие, матушка хмыкнула и вернулась к разговору.
— И что теперь? — она выжидательно смотрела на графа, но было видно, что она готова, в случае, если ей что-то не понравится, вернуть все, как было совсем недавно.
— Баронесса, — как ни в чем не бывало, сказал граф, — вы разрешите нам с моим другом подъехать поближе, а то не хочется кричать. Тем более, что тема, ну, не то, чтобы щекотливая, просто не хотелось, чтобы о ней знало слишком много народа!
Мама задумалась ненадолго, а потом кивнула. Как хорошо, что я вовремя включил свое магическое зрение! Я увидел, у графа и его спутника исчезает магический поток, который сковывал их и их коней. Этот магический поток, он как будто бы растаял в воздухе!
Кони графа и его спутника, получив свободу, стояли и обалдело мотали головами, и двигаться вперед не спешили. Впрочем, граф и
его спутник их и не торопили, очевидно, понимая, что животинкам тоже нужно прийти в себя.
Наконец, через какое-то время, когда кони успокоились, граф с сопровождающим, пустив их шагом, медленно и как-то торжественно приблизились к нашей группе. Когда до нас оставалось всего несколько шагов, матушка коротко бросила:
— Стойте!
И выехала чуть вперед, встав как бы во главе нашей компании.
И только тут я обратил внимание, что пока я был занят разглядыванием графа и его спутника, мама успела поставить мощный щит, прикрыв им всю нашу компанию!
Граф послушно остановился, а потом, усмехнувшись, сказал:
— Баронесса, позвольте представить вам моего друга детства Бриана.
— Бриана… — матушка тоном дала понять, что хочет услышать полное титулование друга детства графа.