Но целый год я почти не писал текстов, и это очень угнетало. Только декабрьская промо-запись: «жан-поль петросян» и «вся вселенная», которые хоть и были интересными, как будто глубокими и печальными, но не задали вектора. Я не знал, какими должны быть новые треки. Все, что шло в голову, казалось повторением пройденного, я чувствовал запах, но не мог понять, откуда дует ветер. Пока наконец у меня не родился куплет «Москвы». То есть тогда названия еще не было, и не было рефрена, а сам текст был навеян случаем, в действительности произошедшим в Петербурге на пересечении Германа и Ветеранов в продуктовом магазине «Семья». Я решился порвать целку этому магазину, потому что он находился на том же расстоянии от квартиры, что и «Пятерочка», но там еще можно было украсть соевую спаржу.
Было так. Я ходил по «Семье» и нагребал товар в сумку: гель для душа, фасоль, зеленый горошек, спаржа. В карманы куртки засунул зубную пасту и орехи. Пошел к кассе, в корзинку положил только хлеб и влажные салфетки, чтобы за них заплатить. Но вдруг необъяснимое чувство палева заставило меня повернуть обратно и все выложить. Я купил хлеб и салфетки, но на выходе запищал, хотя был пустой. Подошел охранник, и мы долго пытались разобраться, почему я пищу. Я предположил, что это пищит книга в сумке, но это вообще пищала не сумка — пищал я сам. Почему — так и не поняли. Но предчувствие меня спасло, если бы я попался со всем, что успел выложить, то оставил бы дневную зарплату в магазине или, того хуже, пришлось бы иметь дело с мусорами. Родилась идея куплета песни, которую позже мы назовем «г. москва». Место действия будет перенесено из Петербурга в Москву и вместо мусоров появятся непонятные люди в штатском, которые не только знают обо всех преступлениях, но и о личной жизни лирического героя.
думаешь мы не знали что ты пиздишь шмотки в H&M’е
думаешь мы не знали когда ты изменил жене
твои мысли у нас на пленке че живешь в свободной стране
где там наручники пристегни его к батарее
В целом куплет был немного в духе раннего «Кровостока», но для меня разбавить стихи триллером было приятно и ново. Плюс закинул еще один крючок, пусть пока лишь намеком: тема блядства всегда была важна для меня, но чтоб говорить о ней по-настоящему честно, нужно было обладать мужеством, которого не хватало. Я чувствовал в себе готовность изменять, несмотря на нежелание причинять боль, но не мог признаться себе в том, что я — блядь, и когда был готов наступить на горло этой своей черте, каждый раз все же обманывал самого себя и оставлял маленькую лазейку, форточку, через которую черти выбирались наружу.
Окончание курса лечения и отрицательный анализ на хламидии я решил отпраздновать вином. В «Пятерочке» можно было своровать бутылку, но я решил заплатить, так хотелось. Выбрал бутылку ежевичного вина и прошел на кассу.
— Сколько вам лет? — спросила продавщица.
Показал свой паспорт. Мне это очень польстило: в 18 давали 24 года, а в 24 не дали и 18 — я хорошо выглядел и прекрасно себя чувствовал.
Весеннее солнце и замечательный выходной день. Выпил вино и вечером встретился с другом и его девушкой. Мы сели в «Ростиксе», купили по стакану, чтобы пить по системе стакан = безлимит газировки + коньяк, долитый под столом. Они сказали, что к нам сейчас присоединится подруга девушки друга, которая хочет со мной познакомиться. Видела мои фотографии «вКонтакте» и очень полюбила песни, и теперь хочет познакомиться, черт возьми. Я почувствовал запах палева, запаниковал и хотел слиться, но забуксовал и выпил еще. С блядством, как с алкоголизмом, нужно каждую секунду быть начеку. После монтажной склейки я обнаружил себя стоящим с шашкой наголо в комнате незнакомой квартиры, ожидая подругу девушки друга, мывшуюся в ванной. Л-2 была крепкой и смешливой, юной бабищей с титьками и простыми жизнерадостными шутками. С утра она мне сказала, что почти не слышала моих песен. Насчет ее восхищения мной — ложь и провокация со стороны друга и девушки друга.
Через несколько дней раздумий Л. сказала, что не приедет ко мне. И я ее прекрасно понимаю: только долечив венерические инфекции, я снова вставил хер куда не надо.
Я не стал брать с собой на работу сменную одежду, не видел в этом смысла. Всю ночь пролежал на матрасе, как на каруселях: кто я? Мой напарник Марат немного удивился, когда я в рубашке Paul Smith и в своих самых узких джинсах начал разбирать дверной проем.
— Сынок, переодеваться не будешь?
— Не-а.
Мы отработали несколько часов и сели перекусить. Марат решил, что я перепил вчера. Он мой очень хороший друг, и я мог с ним поговорить, рассчитывая на понимание и поддержку, но слова застряли в глотке. Дело было даже не в Л., а в этих чертях и бессмысленности обещаний, данных себе и другим людям. Я уже много месяцев старался говорить только то, что думаю, не использовать пиз деж, флирт и хитрость, но они были заложены глубже мыслей, слов и поступков, в самой моей человеческой природе. Было больнее даже не то, что Л. меня бросила, а то, что через короткий срок все это не будет иметь никакого значения.
— Ты чего, сынок? — спросил Марат, увидев, как я плачу, сидя над распиленным наличником.
— Отец, Л. меня бросила, — сказал я. Объяснить остальное я не мог. Мы вышли покурить. Марат подумал и сказал:
— Что ты хотел? Она слишком серьезная. Это я сразу понял.
— Я верну ее, — соврал я.
На деле страдал всего три дня.
Уже тогда «вКонтакте» мне периодически добавлялись в друзья и писали незнакомые люди. Я обычно просто добавлял их и отвечал на некоторые сообщения. Иногда писали явные психи, но чаще это были просто сообщения типа «спасибо» или «привет, как дела?» или «послушай мою музыку/почитай мои стихи».
Через три дня вечером после работы я увидел заявку в друзья. Это была заявка от С-2. Мне понравилось лицо на аватаре, я добавил ее и посмотрел фотографии в альбомах. Да, я был как молодая и еще не отчаявшаяся проститутка, на горизонте у которой замелькал прекрасный принц.
Через час я говорил с этой девушкой по телефону (вегетарианка и вроде не дура — заебись), а через сутки опять ехал в поезде, пуляя смс.
— U tebya roskoshny golos.
— Улыбаюсь в красные щеки и поверить в тебя не могу.
— Tol’ko zabyl skazat’, chto ya nischij, eto nichego?
— Да я вроде тоже не богата.
| Всю смс-переписку с С-2 я храню в компьютере и иногда перечитываю, чтобы доказать себе, какой я лох и дешевка и, если не буду держать ухо востро, обязательно обосрусь на ровном месте. |
С утра она меня встретила на Ленинградском вокзале.
— Дорогая хипстерша, — оценил голос в моей голове.
С-2 ждала меня у вагона в очках Ray-Ban. Мы друг друга оглядели и остались довольны. Я попросил у нее жвачку, потому что забыл зубную щетку. Пожевал, поцеловались. Когда мы ехали вниз по эскалатору, в метро произошел небольшой затор. Эскалатор остановился. Мы стали спускаться пешком: оказалось, что у пожилой женщины пальто застряло в механизме. Женщина лежала на спине, шевеля конечностями, как насекомое, а люди аккуратно переступали через нее. Тоже переступил через женщину и подал С-2 руку. Я опять был в Москве.
О, да, Москва действительно жуткий город. Пожалуй, худший в мире.
Лео Каракс
С-2 временно жила в высотке недалеко от Дома Правительства. Это была квартира богатого адвоката-гомосексуалиста, улетевшего в Европу по делам, — друга их семьи. Как я понял по ее замашкам, родители С-2 тоже были небедные. Обеспеченный средний класс, свой бизнес или что-то вроде того. Сама она училась на последнем курсе института и работала журналисткой: брала интервью в какой-то журнал, вроде даже в Rolling Stone, и писала статьи о фильмах на Дни.ru.
В этой квартире С-2 несколько раз в год жила, присматривая за котами, и ночевала, наслаждаясь одиночеством. Эти два кастрированных кота, каждый размером с небольшую свинью, питались исключительно сухим кормом, с виду похожим на прессованные опилки.
Прежде я никогда не бывал в такой роскошной квартире и, поставив сумку на пороге, немного растерялся. Стоял в коридоре в нерешительности.
— Я сейчас приготовлю завтрак. Что ты хочешь? — спросила С-2.
Огляделся, разулся и прошел.
— Ничего не хочу, — ответил я. — Я думал, что мы сначала займемся сексом.
— Хорошо, — ответила С-2, глядя на меня, как на инопланетянина.
Когда я принял душ, мы робко поеблись на диване в просторной кухне. Все было как-то совсем неправдоподобно, ощущение реальности меня покинуло. Я еще толком не вытащил занозы из пальцев и не отмыл монтажную пену с кистей рук, а уже спускал на ухоженную девушку, будто топтался в кирзачах по дорогому ковру. Потом завтракали за огромным столом, как сраные аристократы, а потом ей нужно было ехать брать интервью у Ларисы Долиной.
А я пока встретился с Костей и его девушкой Дашей. Мы гуляли по парку и пили коктейль, смешанный в коробке из-под сока: собственно, сок, вермут и водка. Они удивились, что я такой радостный, ведь Л. меня бросила, и я рассказал им об С-2. Скоро она вернулась, мы еще немного погуляли, допили наш коктейль на лавочке под солнцем, а потом пошли в кафе.
Я много пил и много ел.
С-2 не пила (вообще не пила, пару лет, по ее словам) и ела немного.
Костя как обычно мало пил и много ел.
А Даша мало ела и много пила.
Костя сказал мне, что С-2 ему нравится и что парни типа меня и него рядом с такими девочками выглядят плебеями, как бы ни пеклись о стиле. Она опережает, не прилагая усилий.
Мы попрощались с сытым Костей и пьяной Дашей и вернулись в квартиру. С-2 сказала, что вот странно — теперь она знает нас обоих, чьи голоса прежде слушала в плеере. В общем, она только удивилась, насколько много мы разговариваем о шмотках.
— Вы знаете все об одежде?
Нам, нищим, приходится думать, что надеть. Намекнул на классовую дистанцию, и ей это не очень понравилось. Отмахнулась.