Свободно вздохнула земля троянская.
Погасли пожары на границах Родного Края.
Опять защебетали птицы и дети, засмеялись девы юные и русалки в водах речных, зашумели бабушки по запечьям, рассказывая детям о великом поединке звездного Кузнеца с сыновьями Мрака, о таинственной любви девы Макоши к Дажбогу и о волшебном плуге, оставленном Сварогом на Дивич-горе.
Между тем бросили клич магатямы: кто из пахарей решится запрячь в Сварогов плуг гигантских гадов, выращенных чарами ведунскими в глубоких оврагах на берегах Дана-пра?
Откликнулся молодой Микула, сын пахаря с городища Гребинского, что лежит в урочище Янча, близ от Рожища. Он приплыл на лодке к Троян-полю в назначенное ведунами и магатямами утро для экзамена, в котором определится, кому по силам осуществить Завет Сварогов. Согласился прибыть на испытания силач из северных лесов — молодой победитель Вернидуб. Вызвался лесоруб с Карпатских троп Скалий.
Многолюдье окружило Дивич-гору. А на вершину вышли только магатямы, волхвы-ведуны и победители, готовые для экзамена.
Микула, хотя и был крепким и широкоплечим, казался слабее против высоченного, гривастого Скалия и лохматого, черноглазого, с толстыми ногами и руками Вернидуба.
Первым пригласили к плугу Вернидуба. Он внимательно осмотрел огромное творение Сварога, покачал головой. Небесный плуг явно предназначался для Божьих пахарей, потому превосходил обычные земные плуги в десятки раз.
Магатяма Ям поднял руку и строго сказал:
— Сынок Вернидуб, и вы, юные дети, решились на такое дело. Сами видите, что взяться за плуг обычному пахарю нечего и думать. Сварог предупредил, что тот, кто сдвинет плуг с места, избран Небом для защиты Края. Но он сможет запрячь гадов только тогда, когда выпьет молока Звездной коровы, вырастет в дюжину раз и получит силу для такой потребности. Однако он уже лишится возможности вернуться к обычному виду.
— А куда денется? — тревожно спросил Вернидуб.
— На нивы Сварога, в другие миры, — просто ответил Ям.
Вернидуб помолчал, почесывая затылок. Обошел плуг вокруг, подергал за блестящий, мощный резец. Затем подложил ладони под исполинский лемех, напрягся. Плуг остался в покое. Без всякого колебания. Вернидуб отошел в сторону, тяжело вздохнул.
— Такое разве звездным Пращурам под силу.
Выступил из круга присутствующих Скалий. Схватив могучими руками ручки плуга, он напряг мощные мышцы, даже застонавшие от усилия. Но плуг даже не пошевелился.
Подошел к плугу Микула. Одной рукой взялся за резец, и волшебный плуг, как пушинка, поднялся над головами старейшин.
— Чудо! — вскрикнул Гром-тур.
— Чудо, — согласились магатямы и волхвы. — Рука Сварога и Дажбога! Микула, тебе суждено запрячь гадов в плуг и пропахать Змеевы Валы вокруг Троян-поля! Готов ли ты выпить молока Звездной коровы?
Засмеялся звонко Микула. Ясным взглядом осмотрел своих родителей и друзей.
— Зачем мне молоко Звездной коровы? Я пью его каждый день. Матушка Гея, родная земля дарит каждому то молоко из года в год. То, что попрошу у нее, — получу. Смотрите!
Топнул ногой Микула о верховье Дивич-горы и начал расти. Вот он вдвое выше обычного человека. Вот — в четыре раза. А дальше — в шесть раз, десять раз. А потом стал как гора, и плуг звездного Кузнеца достигал ему только до пояса.
— Берись за дело, — одобрительно сказал юноше Ям. — Действительно Матушка Гея тебя благословила, что имеешь волшебную силу сам по себе. Навеки останется память о тебе в сказках троянских.
Микула легко поднял плуг на плечо, несколькими шагами спустился с Дивич-горы к берегу Дана-пра, где в оврагах ревели прикованные на цепях гады — гигантские ящеры-змеи. Трояны видели, как юноша приготовил медные ярма и огромные постромки, привязал их к Сварогову плугу, а затем вырвал колья из земли, на которых были прикованы пресмыкающиеся и набросил упряжь на уродливых животных. Они зарычали оглушительно, вздыбились над обрывами, и Микула ударил их огромным бичом по позвоночнику и заставил выползти в ровную степь.
Чересло врезалось в землю, пашня, как черная волна, поднималась над полями, над рощами, над оврагами и холмами. Колыхалась земля, в небе потемнело, затуманилось ясное солнце. Змеиный рев отдалялся до полудня. Пораженные, напуганные, удивленные люди долго стояли молчаливые, бессильные выразить свое восхищение или ужас. Молчание нарушил волхв Горислав, сказав:
— Земля троянская отныне будет защищена. Благодарим Сварога. Готовьтесь к большой жатве, люди. В дни щедрости Дажбогу и Матери Ладе должны решить, как действовать дальше.
Микула пропахал змеями-ящерами высоченные валы вокруг родного края: они перекрывали пути от захватчиков с востока и запада, юга и полуночи. На воротах, высеченных из вековых дубов, стала надежная охрана. Над пространствами Троян-поля летали сторожевые аисты и орлы с разведчиками, которые осматривали пределы родного края, чтобы сообщить магатямам и волхвам, когда где-нибудь появится враждебная сила.
Между тем приближался Купальский Праздник и день Великой Жатвы. Нивы Троян-поля покрылись копами золотой пшеницы. Застучали цепы на широких токах. Задымились дороги под колесами телег и арб, запряженных круторогими седыми волами. Посыпалось солнечное зерно в хозяйственные закрома, предвещая богатую, обеспеченную зиму. А потом, когда урожай был надежно спрятан в кладовых и сухих ямах, вся община Троян-поля, как и общества других городищ и селений родного края, собралась на берегу реки Красной, чтобы поздравлять Хозяина Дидуха — золотого кумира плодородной нивы, любовно сотканного руками жнецов из пшеничной соломы и буйного колосья. Его несли десятки сильных рук на носилках, застланных роскошными коврами, а девушки и женщины звонкими голосами пели хвалу Богу хлеба:
— Солнечный хлебец.
Сшил жупанец,
Золотой колосок,
Из васильков венчик.
Чудо-господин
Нам приносит дар —
Теплые пирожки
Каждому в печи.
Из Ирия пришло
Радость в село,
Урожайный год —
Золотой засек.
Мать Гее — Гай!
Славим за рай,
Вечно нам подай
Опять такой урожай!
Боже Золотой,
Государь Святой,
Славим за мир,
За пахучие цветы.
Славим тебя
И небо голубое,
Где твоя ладья
В вечности сияет.
Хозяина Дидуха посадили посреди выгона, перед ним торжественно возложили на вышитом полотенце огромный каравай. Вперед вышел магатяма Ям, одетый, как и остальные старейшины и ведуны, в праздничные белые одежды, поднял кольцо старшинства.
— Трояны! Должен сообщить вам славные новости. Первая новость: чудо-пахарь Микула завершил сооружать Змеевы Валы у Черного моря. Змеи-пахари утонули в волнах, потому что труд, что сделали они, тяжеловат для гадов!
Трояны радостным гомоном приветствовали слова Яма.
— Вторая новость: за славный подвиг Предки приняли победителя Микулу к вечной Родне. Отныне наш Род обладает правом быть любимым ребенком Матери Земли.
— Слава Гее! — закричали трояны. — Слава Матери Земли!
— Третья новость: дева Макошь зачала в лоне от Покровителя Рода нашего Дажбога. Прорицание Бабы Гайи истинно. Наш край будет иметь Защитника.
Торжественное молчание повисло над площадью. Тысячи людей подняли руки к Небу, горячо благодаря звездную Родню за великую милость.
— Трояны! — вновь провозгласил громко Ям. — Подтверждением слов моих является то, что ребенок Дажбога растет в лоне девы Макоши не месяцами, не днями, а часами. Старшая повитуха Всесилея сообщила, что солнечный сын родится как раз на Купальский Праздник. Возрадуемся, люди! Готовьтесь защитить Рияма от мрака и зла. Вы знаете: где появляется сын Солнца — там подкрадывается рядом сын Мары. Запалите сторожевые огни Дажбога в домах, трояны! Защитите от зла нашу надежду!..
Купальская ночь бушевала.
Сколько видел глаз, на кручах, в степях, на опушках полыхали веселые костры. С гор, с холмов, по склонам оврагов катились, прыская искрами, огненные колеса, сопровождаемые радостным смехом и криками, погружались в воды рек, озер и прудов. В пространстве плыл синеватый дымок, поднимался в Звездный небосвод, сообщая Пращурам, что внуки их еще помнят древние обычаи, вспоминают своих предков, которые завещали Праздник Купалы, как сутки очищения сердца от пыли, которую набирает каждая душа, путешествуя ежегодно земными путями. И еще означало это время, что пришло время общности, единения, когда на Небе ярко горели огни звездного Вече, давая надежду всем сущим, что и они когда-то приобщатся к Дому Сварога.
К вечеру старшая повитуха Всесилея передала весть Яму и всем троянцам, что дева Макошь счастливо разродилась, и ребенок Дажбога здоров, весел. При родах были знаки: роженица не испытала боли, младенец засмеялся, выйдя из лона матери в мир Яви, а вокруг его тельца полыхали золотистые лепестки огня — теплого, приятного, радужного. Повитуха сообщила девам троянским, чтобы готовили древний обряд купальский, который должен защитить Макошь с ребенком от когтей темного Змея. Легенды и думы передавали, что в прадавности силы Мрака похищали посланцев Неба, а потому и водили девы ежегодный хоровод, вспоминая былое всенародное бедствие.
Для обряда собрались и стар, и млад. На берегу Дана-пра, на просторной площади возвышались четыре камня: на белом камне была высечен цветок, знак любви, на буром — золотой колос, знак счастья и достатка, на сером граните — сухое дерево, знак огня жизни, а черный стоповидный базальт дышал таинственной угрозой тех сил, которые могли быть чем угодно — смертью, ужасом небытием, падением.
Старые женщины, возглавляемые Всесилеей, привели деву Макошь к площади, оставили ее внутри человеческого круга. Многоцветная дымка окутывала ее фигуру и младенца, который она держала у груди. На голове молодой матери красовался венок из пышных колосьев. Лицо скрывалось в темноте дымки, только глаза блестели тревожными огоньками.