— Мне запрещено…
— Кем… запрещено?
— Тем, кто велел взять бокал.
— И куда вы его должны отдать?
— У меня бы его взяли.
— Кто?
— Кто-то взял бы сразу, как только…
— Как только…
— Как только я вышел бы из больницы.
— Значит, не ваш начальник велел такое? Или мне следует немедленно связаться с высшим руководством госбезопасности, чтобы узнать…
— Нет, нет, не надо, — побледнел офицер. — Возможно, я неправильно понял свою задачу. Возможно, это следствие переутомления. Я прошу вас… забудьте досадный инцидент. Занимайтесь своими больными. Мы пойдем. Всем следовать за мной, — махнул рукой подполковник подчиненным.
— Ладно, идите, — сказал Владисвет. — А с велением того, кто вам дал приказ, мы разберемся.
— Правда? — просиял чекист. — Вы с ним знакомы?
— Очень давно, — иронично отозвался Владисвет. — Уже много веков.
— Как? — растерялся офицер. — О ком вы? Я не понимаю.
— Я пошутил. Вы свободны. А про кубок забудьте… его просто не было… Вам показалось…
— Согласен. — голос подполковника увял, глаза затуманились серой пленкой. — Действительно, мне что-то померещилось. Будьте здоровы, до свидания.
— До свидания, — дружно сказали все Космократоры, улыбаясь приветливо нежелательным гостям. Чекисты и врачи в халатах смущенно поплелись через прогулочную площадку к центральному корпусу. Когда они отошли на приличное расстояние, Гореница тихо, но с нажимом сказал:
— Вы поняли, что случилось?
— Да, — вырвалось у Гали-Громовицы. — Ариман снова не нашел ничего лучшего, как захватить кубок с субстанцией бессмертия в критический момент.
— Значит, он знает о том, что произошло, — подтвердил Владисвет.
— А потому не оставит нас в покое, — добавил Григор. — Мне ясно, что офицер безопасности психологизирован. Это — натуральный зомби. После того как Владисвет его разрядил, он забыл, для чего совершил свою бессмысленную акцию.
— Хорошо, это второстепенное дело, — властно вмешался Гореница. — Сейчас главное — анализ того, что произошло в Троян-поле. Все ли оставили своих двойников там… в прошлом? Громовица?
— Да. Я там, — утвердительно сказала Галя. — Однако еще не вошла в течение сознательных событий. Я недавно родилась от жены волхва Горислава. Меня назвали именем Света.
— Хорошо, хорошо, — удовлетворенно прошептал Гореница, закрыв глаза, будто прислушивался к чему-то далекому и неслышному — очень точное попадание. Прямо в «десятку», как говорят стрелки.
— Что это значит? Почему ты говоришь так таинственно?
— Никакой тайны, — сказал Гореница. — Наоборот, все должно быть предельно ясно. Поймите, что попасть в космоисторическую мишень, которая расположена за пять тысяч лет от нас в так называемом прошлом, да еще и в динамическом волновом расплыве — это почти немыслимое дело. И если бы не коррекция Гориора и Глэдис… Впрочем, должны понять сами. Громовица, ты станешь любимой подругой знаменитого Риямы… того воеводы и кшатрия, которого Восток величает Рамой.
— Ты говоришь о Сите?
— Да. В течение тысячелетий Света превратилась в Ситу. Но достаточно об этом. Меркурий! Ты увидел себя там?
— Да, — сказал Григор. — Я родился Риямом. Однако другая женщина, которая спасла меня в горах на Ближнем Востоке, дала ребенку имя Ян — сын зари. И я не понимаю, как может быть, чтобы…
— Подожди, — махнул рукой Гореница-Горикорень. — Мистерия только началась. Мы будем анализировать ход событий там, в прошлом, чтобы корректировать их в соответствии с замыслом Гориора. Владисвет, кто ты?
— Магатяма Ям.
— Прекрасно. А ты, Сократ?
— Боян Дивогук.
— Юлиана?
— Я стала девой Макошей, — смущенно и трепетно сказала Мария-Юлиана. — Однако меня интересуют некоторые логические умозаключения. Там, в прошлом, логика безмолвствует, все кажется естественным и общепринятым, а сейчас, когда я мыслю умом человека рационального века…
— Ты сама даешь ответ, — засмеялся Гореница. — Дисгармония между психикой далеких эпох впечатляющая. Именно в том и суть, чтобы преодолеть пропасть космоистории, что развела частицы единого Духа так далеко. Здесь корень победы. Во всяком случае, временной победы Аримана. Впрочем, ты зря говоришь, что у тебя ум рационального человека. Если бы это было так, эксперимент провалился бы. Итак, все мы еще сохранили искры Первосохранности. Инесса? Кто ты в Троян-поле?
— Баба Гайя, — ответила русая сестра, тихонько засмеявшись, и на ее розовых щечках появились трогательные ямочки. Глядя на нее, все Космократоры тоже засмеялись. — Чудо в том, — добавила уже серьезно девушка, — что я помню все, что знала и мудрая магараня Гайя. Передо мной даже открылись древние страницы космоистории.
— Хорошо, хорошо, друзья, — удовлетворенно кивнул Гореница. — А ты, Чайка?
— Я — Матушка Горогна, — сверкнув горящими глазами, сказала черноволосая девушка. — Владычица знаний Троян-поля, покровительница острова Хора — убежища воинов-рыцарей, опекунша всех характерников. Ахейцы, Гераклиды меня люто ненавидели и называли Медузой Горгоной.
— Круг замкнулся, — решительно кивнул Гореница. — Первая ступень эксперимента удачный. Теперь можем связаться с Гориором, чтобы каждый шаг был согласован с волей высшей Ноосферы. И еще… нужна корреляция других реальностей.
— То есть связь с другими своими двойниками, модификациями? — спросил Григор.
— Да, — кивнул Гореница. — Тогда Ариману невозможно будет импровизировать, потому что два свободных алгоритма, синтезируясь во внезапных проявлениях, разрушат любую вражескую программу. Вы поняли?
— Да, — тихо, но дружно ответили Космократоры.
— Остальное — зависит от Владисвета, — повелительно сказал Гореница. — Слышишь, друг? Подумай, как нам защититься от хаотических нападений случайных или целенаправленных зомби.
— Я сделаю вот что, — уверенно ответил Владисвет. — Недавно Психиатрический Центр получил отдельный участок. Там есть несколько коттеджей, клиника. Вокруг лес, спокойствие, тишина. Конечно, будет охрана, но под моим началом, конечно. Я буду требовать, чтобы группу больных передали мне. Пообещаю госбезопасности, что смогу с уверенностью выявить, кто вы и откуда. Пока будет продолжаться обсервация, опыты… мы будем в безопасности и завершим замысел Гориора. Согласен?
— Хорошо, — немного поразмыслив, сказал Гореница. — Но самое главное для меня — связаться с собственным двойником в той реальности, где он решает тайну путешествий во времени.
(Из дневника Сергея Гореницы)
… Сегодня были гости. Мои друзья из Института проблем бытия. Соколенко порадовал новостями. Последние эксперименты, где учтены неудачи катастрофического опыта, дали удивительные результаты. Оказывается, что классический взгляд на вектор времени — прошлое, настоящее, будущее — самая примитивная концепция, которую только можно представить.
Векторов времени — множество.
Они, как веер игл на еже, генерируют волны хрональной субстанции во все стороны, давая возможность и право каждому творящему духу выбрать любые координаты бытийности для собственного творчества. Каждый может иметь самостоятельную Вселенную. Открытую для других или закрытую для других. Хозяин нашего мира — Ариман — знал этот закон. И преступно сформировал сферу только по одному — самому примитивному — вектору.
Ребята фантазируют, радуются. Мечтают проложить тропинки в несколько векторов, альтернативных существующему, чтобы открыть для романтиков новые континенты Бытия. Другие Вселенные. Другие сферы. Другие планеты. А может, даже такие формы и проявления бытийности, что невозможно их представить ограниченным земным интеллектом.
Наступит эпоха Бессмертия.
Не ее ли предсказал Христос, утверждая: «У Отца Моего обителей много?»
Написал эти строки — и глубоко задумался. Перед мысленным взором ярко предстал образ Христа, как он запомнился еще с юношеских сновидений… или, может, видений? Рациональный ум удивлялся тем видениям, но почему тот образ снова и снова возвращался к сознанию современного ученого, воспитанного на парадигме материалистической науки?
Какое значение Великого Учителя Нового Завета в состязании с Ариманом? Кто Он в мистерии Космократоров? Встречали ли мы его тогда, когда Он ходил тяжкими тропами Земли? Кто скажет об этом? И почему вдруг у меня возникло такое страстное желание понять суть Его Миссии?
Уже засыпая, опять сформулировал в сердце мучительный запрос: «Встречали ли мы Его тогда, когда Он ходил тяжкими тропами Земли?»
А в сознании эхом прокатилась ответ: «Когда воевода идет на битву, друзья спешат стать плечом к плечу с ним для сражения с врагом».
Я открыл глаза. Кто это? Откуда такие властные слова?
Около меня стояла голубая фигура Гориора. На лучезарном лице промелькнула дружеская усмешка.
— Это ты, Звездный Корсар? — обрадовался я.
— Да. Я услышал твой запрос. Это определяющий пункт в твоих поисках. Миссию Космократоров вы разве разгадаете без понимания Миссии Христа?
— Ты хочешь сказать, что Христос… это ты?
— Христос — Вечное Слово Вселенной, — сказал Гориор, присев около меня на кресло. — Две тысячи лет назад я решил стать Его выразителем, Его устами…
— В теле Иисуса?
— Да.
— Тогда скажи мне, почему отсутствует Евангелие от Христа? Почему писали Благую Весть люди второстепенные, но не Он?
— Кто сказал тебе, что Он не писал? Евангелие Вечности звучит во Вселенной, в каждой душе. Каждый пишет его так, как слышит. Беда в том, что обоготворяют посредственные или сомнительные варианты. Приемлемые для большинства. А тождественные варианты преследовались и уничтожались.
— Почему?
— Такая стратегия Аримана. Кем бы он ни был — узурпатором Космического Права или предателем Отца.
— Гориор, ты утверждаешь, что для успеха нашей миссии нужно знать правдивую Весть о Христе?
— Да, Горикорень, — ответил Звездный Корсар. — Человечество Земли тесно связано с этим Образом. Слово Христа формировало суть человека мыслящего. Пусть оно затмевалось, искажалось, попадало в плен Антилогоса, но в первосуть людей, в их психогенетику посеяны зерна Вечности, которые бессилен испепелить весь легион Властелина этого мира.