весьма ценная мысль о механизме Преображения грядущего человека.
Запишу все, как запомнил. Пусть мои ребята прочитают. Вместе подумаем.
— «Капелла»! «Капелла»! — звучало в пространстве.
Мои руки лихорадочно ощупывали узлы электронного мозга, пытаясь найти повреждения. Все бесполезно! Таинственный поток радиации мигом вывел из строя всю аппаратуру квантовых двигателей и радиосвязи.
— «Капелла»! «Капелла»! Почему замолчали? Что с вами? — доносился заботливый зов Земли.
Экспериментальный квантовый корабль «Капелла» беспомощно падал на Плутон. Восемь часов назад произошло несчастье. Двигатели замолчали. Погасли экраны радиотелесвязи. Только автономный гравиоприемник еще повторял призыв родной планеты. Но я бессилен был ответить.
Корабль летел в неизвестность. Если его не остановить — родная система навсегда останется позади, сублучевая скорость понесет «Капеллу» к далеким звездным скоплениям. Молчаливая и беспомощная, станет она игрушкой межгалактической пустыне.
Я решил действовать, махнув рукой на какой-либо риск. Включил ядерно-химические стартовые двигатели, молниеносный полет «Капеллы» замедлился. Шло время. И вот Плутон захватил в свои гравитационные объятия беспомощный корабль, и он начал падать на планету мрака и тайны. В царство страшного Аида — повелителя смерти.
Что ждет его там? Без горючего, без друзей. Без связи. Без надежды на вызволение.
Я невольно улыбнулся, вспомнив надпись на воротах в царство Аида: «Кто входит сюда — оставь всякую надежду». Удивительная тождественность с моей ситуацией.
Вместе с тем в сознание лезли причудливые рассуждения, будто в глубине существа, кроме ума космонавта, был еще какой-то другой интеллект, который холодновато-иронично радовался трагической ситуации.
«Аид — царь мертвых? Чем это подтверждено? Почему люди машинально принимают такие утверждения древних эллинов, даже не попытавшись проанализировать тексты мифов? Три брата Кронида, Сыны Времени — Зевс, Посейдон и Аид — разделили между собой сферы влияния и господства. Зевс стал властелином проявленной сферы и Олимпа, Посейдон воцарился над водами (это, безусловно, астральный мир тонких энергий, потому что вода в древних традициях — это динамичный мир витальности). Аид стал опекуном тайного мира усопших, мира теней. А поскольку тайны никому не удалось открыть, то фантазия людей нагромоздила вокруг этой фигуры множество мистификаций».
«В чем же мистификация?» — удивленно спросил я у своего ироничного двойника.
«Ну хотя бы в том, что у третьего брата Аида отсутствуют какие-либо критерии для «господства» в теневой сфере. Зачем ему тени? Пользы от них никакой. Разве может живой властвовать над мертвыми? Во имя чего?»
«А кто сказал, что Аид — живой?»
«Сам миф это утверждает. Жена у Аида — Персефона — живая? Живая. Когда она периодически возвращается к мужу своему, природа чахнет, прозябает, умирает. А возвращается в мир — все цветет, оживает. Задумайся: жена царя мертвых дарит земле поток воскресения. Может животворная богиня быть в паре с властителем смерти? Здесь большой обман…»
«В чем же он?»
«В том, чтобы люди поверили в абсолютность смерти. А в глубине мифа как раз и заложена разгадка тайны царства Аида: там, где люди видели смерть, — спрятан источник вечной жизни. Что — вычурная проблема? А разве не то же самое сделал Христос, подарив впечатляющую формулу: «Смертью смерть поправ»? Ищи виновника диверсии, который посеял страх перед сферой Тайны, где струится Источник Силы и Жизни…»
Что это со мной? Бессознательные глубины ищут утешения в самоуспокоении? Или моя интуиция знает что-то такое, что недоступно будничному разуму?
— «Капелла», «Капелла»! — не унималась Земля. — Почему молчите? Второй квантовый корабль «Солнце» готов стартовать с Луны на поиски. Сообщите ваши координаты!..
Легко сказать: сообщите! Кричать на весь Космос? Включить телепатический сигнал? И я всегда скептически относился к экспериментам всевозможных экстрасенсов и ясновидящих. Я — это космонавт Ураган. Командир корабля «Капелла»…
Из темноты приближалась зеленовато-сумеречная поверхность Плутона, вырастала на круговом экране. Острыми жалами поблескивали пики гор под лучами дальнего Солнца. Змеями чернели причудливые извилины: то ли пропасти, то ли русла бывших рек.
— «Капелла»! Друг Ураган! Почему молчишь? — с болью воскликнуло пространство.
Это уже не просто Земля, а ближайший друг, командир группы космолетов на Луне. Однокашник с юношеской школы звездоплавания, соратник во многих полетах. Его имя — Колослав. Перед мысленным взором возникли прозрачные аквамариновые глаза, рыжевато-русая шевелюра, вертикальная морщина между бровей. Знаю, друг, что ты сейчас в отчаянии, но чем могу помочь? Прощай! Если мое подсознание не обманывает, и в царстве теней есть надежда на спасение — я найду такую тропу. А нет — вспомните меня добрым словом!
С планеты навстречу кораблю взвихрилось облако блестящих кристалликов, поднятых взрывами двигателей «Капеллы». Зеленоватая мгла затуманила перспективу в оптических проемах. И в тот же миг раздался удар.
Корабль затрещал. На полуслове оборвался зов Земли. Меня жестоко вдавило в антигравитационное кресло. Снаружи доносились удары, скрежет, сильная разрушительная вибрация.
А потом тишина и тьма.
На какое-то мгновение мое сознание покрылось пеленой забвения. Затем до слуха, как через вату, проникло тихое шипение, свист. Я прислушался, отгоняя волевым усилием волны изнеможения. Свист не прекращалось. Начало пощипывать щеки и нос, будто на сильном морозе.
Неужели выходит воздух? Я быстро закрыл шлем скафандра. Включил подачу кислорода, обогрева. По щекам потекли холодные ручьи тающего инея. Я открыл глаза.
Пульт, покрытый инеем, погас. Померкли глазки электронных устройств, индикаторы навигационного оборудования, локаторов. Сердце «Капеллы» перестало биться. И где-то в щель выходит ее последний вздох.
Стиснув зубы, затаив боль, я поднялся с кресла и прошелся по каюте. Автоматы не работали — ни основные, ни дублирующие. Не стоит стараться остановить агонию корабля.
Обтерев иней на дверце автономного управления, я открыл ее и выключил подачу воздуха в каюту. Его надо сохранить для скафандра. Про себя иронически улыбнулся: «Зачем это? Чтобы дольше агонизировать?»
Выйдя в коридор, я доковылял до реактора. Кое-где толстенные стены космолайнера были разорваны страшным ударом, — сквозь раны веяло морозной тьмой, блестели звезды.
Осмотрев записи автоматов, я собрал все кассеты и перенес к управляющей каюте. Пусть все будет вместе: свидетельство компьютеров и мои выводы. Возможно, друзьям это пригодится, если они найдут остатки «Капеллы».
А пока — нужно выйти наружу. Исследовать (насколько это возможно) поверхность Плутона. Ведь здесь еще не ступала нога человека. Я первый. Может, найдется что-то интересное. Пусть это будет моим последним вкладом в сокровищницу знания.
Я двинулся к шлюзам. Лифт не работал, пришлось идти спиральными лестницами, покрытыми инеем. Несколько раз поскользнулся и упал, больно ударившись. В шлюзах аппаратура разблокирования смотрела на меня мертвыми экранами. Разыскав мощный домкрат, я высадил первый люк, а за ним внешний.
На меня посыпалась туча зеленоватых кристалликов. Ноги утонули в ледяной каше. Повсюду меня окружали призрачные нагромождения мерцающих скал. Корабль тоже нависал надо мной, почти не отличаясь от окружающих гор. До середины он был засыпан замерзшими газами здешней атмосферы.
Я прошел несколько метров от корабля, с трудом переставляя ноги в скользком месиве. Наконец выбрался на твердое. Осветил прожектором. Под ногами чернела плавленая, сплошная, без единой щели порода. Я ковырнул ее портативным электромолотком. Порода не поддавалась. Я удивленно повторил попытку. Опять бесполезно! Вещество Плутона оказалась тверже земных алмазов. Вот это открытие! Жаль, что люди не скоро узнают о нем. Но что это за порода? Из чего она? Какой плотности?
Совсем недалеко виднелся горизонт. На нем зубцами громоздились такие же скалы, как и вблизи. В свете ярких звезд они казались жуткими, загадочными. Достаточно небольшая планета. Не более Марса. Но порода, масса? Почему так немыслима плотность?
Сверившись с пеленгатором, я зафиксировал на нем координаты «Капеллы» и прошел еще немного, выбирая проходы между скалами. Горный массив внезапно оборвался. От него полукругом расстилалась до горизонта равнина, обильно усыпанная ровным слоем зеленого инея. Захватив горсть кристалликов, я полюбовался странными гранями. Надо проанализировать в лаборатории: может, это вода? Тогда Плутон впоследствии можно будет оживить. И намек эллинского мифа станет реальностью: царь смерти окажется скрытым обладателем источника жизни.
Я постоял, прислушался, включив внешние микрофоны. На планете царила тишина, полная тишина. Ан нет! Что-то бурлит — глухо, мятежно. А-а, это моя собственная кровь пульсирует, выполняя свою неустанную рутинную работу. Надо учиться у нее, у каждой клетки собственного тела.
Голод ли, холод ли, любой жизненный экзамен ли — они не снижают ритма жизни, преданно служат своему организму.
Из-за гор всплыл деформированный круг спутника, вокруг засверкало мертвенным зеленым светом. А, это Харон. Спутник Плутона. Или равноценный компаньон. Каково происхождение этих участников древнего космического катаклизма? Кто скажет об этом? Где тот звездный детектив, который разгадает тайну извечного преступления, растерзавшего цельное бытие на жалкие обломки?
Я взобрался несколько выше, остановился на скалистом выступе. Из-за гор блеснула ослепительная звезда, заиграла радужными лучами на шлеме. На душе потеплело: это же Солнце! Оно маленькое, почти не отличается от других светил, однако сердце чувствует его животворящее тепло, родные лучи. Где-то там и Земля. Даже в телескоп ее не увидишь в лучах Солнца.
Грудь залила горячая волна любви. Земля, горница моя! Только вот так, в пустыне далеких миров, мы познаем глубину своего родства с материнским лоном. Порываемся по лучу разума в Безмерность, а сердце наше, будто пуповиной, связанно артерией нежности с твоим сердцем, любимая планета.