- Полагаю, ками решили не надеяться на скрытность с появлением Дзюгана, а? Хорошо. Меня тревожили звездные ткачи своей бесшумностью. Посмотрим, как Дзюган справится с этими новыми кумо. – Учитель Рокуан говорил скорее с собой, нежели с учеником.
Казуки выгнул шею, чтобы взглянуть вниз. Храм уже кипел деятельностью. Монахи будока бегали парами от Фудайдзю к Стене. Оружие всех видов и размеров было выстроено вдоль внутренней стены природного ограждения. Тут и там монахи из других орденов шумели, стремясь быть полезными. Различные крики эхом расходились вокруг храма, в некоторых слышался ужас, в других команды, иные звали Учителя Рокуана.
Громогласный рев Дзюгана вернул внимание Казуки к полю боя. Дух дракона рвал новых кумо на части своими лапами, разбивал массивными челюстями, и давил ударами хвоста. Дзюган напоминал Казуки воздушного змея, поймавшего ветер и пытавшегося одновременно быть повсюду, чтобы не дать ни единому ками приблизиться к Стене. Кумо резали чешуйчатую кожу дракона, но тут же были разорваны на куски в вихре бурлящей ярости Дзюгана.
Звук, подобный грому, прокатился над Дзюкай. Казуки быстро оглянулся и сразу обнаружил его источник. Деревья в лесу разлетались в стороны под непонятным натиском чего-то, несущегося под кронами в сторону Фудайдзю. Дзюган сбросил нескольких кумо и бросился навстречу новой угрозе. Ками, еще больший, чем сам Дзюган пробивался сквозь Дзюкай. В то время как кумо были подобны гигантским паукам, этот новый ками бы скорее исполинской сороконожкой, чье черное тело продолжалось вглубь леса. Казуки в ужасе наблюдал, как титаническое насекомое встало на дыбы, явно собираясь обрушиться на Стену.
Однако Дзюган набросился на ками раньше. Дракон и сороконожка откатились в сторону, переплетясь телами, сминая дубы, как молодые побеги. Казуки закрыл уши, когда треск деревьев и рев дракона пронзили утренние небеса. Рядом с ним, Учитель Рокуан, не шелохнувшись, наблюдал за схваткой титанов.
Десятки багровых лап ками прижимали Дзюгана к себе, пока громадные мандибулы вгрызались в кожу дракона. Дзюган взревел от боли и ярости, выворачиваясь и кусая чудовище собственными зубами. Ками отпрянул, когда длинные клыки Дзюгана пробили панцирные щитки, но дракон не желал упускать свою жертву. Жидкость, темная и блестящая в тусклом свете, вытекала из раны ками. Со звуком, похожим на хруст от укуса яблока, панцирь раскололся в челюстях Дзюгана, и громадный ками рухнул на землю.
Из раны тысяче-лапого духа появилось еще больше ками. Гротескные сферические тела бесшумных кумо выползли на свежий воздух, вымазанные темной кровью павшего гиганта. Не раздумывая, они выплюнули нити белой слизи, покрывая ими Дзюгана. Дракон взмыл в воздух, унося за собой паутину и кумо, подобно развивающимся косам.
- Ками находились внутри этого чудовища? – ахнул Казуки. Он вновь услышал, как его голос начал дрожать от страха.
- За каждого поверженного им ками, - спокойно ответил учитель, - Дзюган может вернуть других в уцушиё. Некоторые ками леса не умирают, мой ученик, но лишь выталкиваются по ту сторону завесы времени. Мы лишь можем надеяться, что они останутся там надолго.
- И все же, с таким огромным количеством ками, как Дзюган сможет победить? – спросил Казуки. Высоко над храмом дракон сорвал паутину и кумо со своего тела, отшвырнув их в лес. Он взревел, когда несколько кумо подобрались к Стене, и спикировал им навстречу.
Рокуан впервые отвел взгляд от леса. Он взглянул на ученика своими сверкающими зелеными глазами. К этому времени небо уже значительно посветлело, и Казуки ясно видел каждую морщину на лице учителя. Необъяснимым образом, страх, более сильный, чем тот, что Казуки уже испытал сегодня, сковал его сердце в ожидании следующих слов Рокуана.
- Раскрой глаза, Казуки! Дзюган не может их победить. Ками уже ранили его, и их силы не ослабевают. Ни один щит, каким бы огромным он ни был, не сможет выдержать столько ударов. Ками одолеют хранителя храма, и мы сами столкнемся с ними.
Казуки непроизвольно отступил назад. – Как скоро?
Рокуан вновь повернулся к битве. Его голос звучал едва ли не безразлично, он пожал плечами. – Кто знает? Дзюган будет сражаться дни, возможно, недели. Может, даже месяцы.
- А потом?
Рокуан щелкнул языком. – Не отчаивайся, Казуки. Наши тела немощны по сравнению с этими ками, наши знания ограничены, а наша магия слаба. И все же мы дышим. Только это уже достойная причина для надежды. Когда придет время, мы встретим нападение ками с собственными факторами неожиданности.
- Кроме того, - улыбнулся Рокуан, - не думаю, что Дзюган покинет этот мир, не благословив прежде тех, кого он защищает. Фудайдзю и его дети будут непреклонны перед лицом ками.
Земля содрогнулась, когда Дзюган рухнул с небес, разметав фалангу кумо, подползавших к Стене. Десятки ками с серповидными лапами спрыгнули с деревьев, явно стремясь подавить духовного дракона своим количеством. Дзюган извивался и бил хвостом, когтями и зубами в размытых от скорости движениях, затем вновь взмыл в воздух. В утреннем свете Казуки различал несколько мелких ран на длинном теле дракона, когда тот пролетал неподалеку от них.
- Кроме тебя, - сказал Рокуан.
- Учитель?
- Ты достойный боец, Казуки, и, вероятно, сильнейший из всех. Но именно из-за этой силы, я подготовил для тебя иной путь в этом сражении. Я призвал тебя сюда, чтобы показать, с чем мы столкнулись, чтобы ты осознал размах своего задания. Когда ты покинешь меня, войди в Колокольню. Сними со стены бревно и ударь в колокол.
- Учитель? – дрожащим голосом сказал Казуки. Перед глазами у него плыло. Священный колокол висел в самом сердце Фудайдзю, но никто в Ордене никогда не слышал его звон. Колокол был артефактом, напоминанием об истории Ордена и центром их молитв. Казуки никогда не предполагал, что его можно было использовать, никогда – как бы странно это ни казалось ему сейчас – не верил в мистическую силу его звона.
- Ударь в колокол один раз и дождись, пока звон не утихнет, - строго сказал Рокуан. – Когда ты не будешь слышать ни звука то удара колокола, кроме звона в ушах, ударь еще раз. Продолжай бить со всей своей силы, Казуки. К тому времени, как ты утратишь слух, ты уже будешь знать, сколько времени должно пройти между ударами. Если кто-то останется в живых, я пошлю его к тебе с едой и водой. Но, если этого не произойдет, продолжай бить даже после того, как усталость замкнет тебя в свои объятья. Ты меня понимаешь?
- Я… - начал Казуки. Где-то под ними Дзюган испустил рев, сотрясший великое дерево.
- Ты понимаешь? – настаивал Рокуан. Он снова повернулся к ученику. Его зеленые глаза вонзились прямо в сердце Казуки.
- Понимаю.
- Хорошо. Боюсь, монахи Ордена Священного Колокола единственные, кто помнит, что звон колокола – это крик о помощи. Я лишь молюсь о том, что ошибаюсь. Когда будешь бить в колокол, советую, тоже молиться. Колокол должен призвать подмогу, прежде чем Фудайдзю будет захвачено, прежде чем наш священный алтарь будет уничтожен.
Учитель Рокуан вздохнул, положив руку на плечо ученика.
- Ступай.
Казуки замешкался лишь на мгновение. Он бросился вниз по Спиральной Тропе, обегая великое дерево. Чем ниже он спускался, чем четче звучали тревожные крики монахов. Эхо сражения зловеще отражалось от Стены звуками, подобными грохоту речных камней и давящимся фруктам в когтях дракона.
Когда первые лучи рассвета осветили Фудайдзю, Казуки добрался до Колокольни. Снаружи, Дзюган, Восходящая Звезда, взревел, и рев его был подобен голосу разъяренного бога.
Рассказанное ШепотомRei Nakazawa
- Они лгали нам. – Усмехнулся юнец, и его друзья едва ли не почувствовали запах самодовольства. Это была знакомая картина – Каджия, хоть и не был старше своих семнадцатилетних сверстников, уже провозгласил себя верховным мудрецом. Его ухмылка и блеск карих глаз, обрамленных зализанными назад черными волосами, были привычным выражением его бледного лица.
Маленький класс был тесным, как и большинство других кабинетов в Минамо, в которых места хватало лишь для стола, полки для чернильниц и кистей, и пары стульев и ламп. Небольшое окно, выходящее на Водопады Камитаки, предлагало столь жалкий вид, что большинство учеников согласились с тем, что оно было лишним. Не считая щебета случайной птицы, и постоянного шума воды за окном, ничто не отвлекало учеников от работы… даже, если они сами желали бы на что-то отвлечься. Поэтому слова юноши мгновенно обратило на себя внимание его товарищей.
- Поразительно, - фыркнула Рина, и ее хвостики на затылке осторожно качнулись. Она попыталась вернуться к чтению, полагая, что беседа на этом закончена, но Каджия был не готов завершить разговор.
- Можешь смеяться, если хочешь, но это правда. Я слышал это от Гена.
- От того Гена, которого отчислили на прошлой неделе за бомбу-вонючку в Большой Библиотеке? – Закатила глаза Нозоми. – Он бы не узнал разумную мысль, даже если бы Настоятель Хисока уронил бы ее ему на голову.
- Существуют разные виды интеллекта, - с ухмылкой ответил Каджия. – У Гена он называется, как говорят друзья у меня дома, «уличная смекалка». Он знает, как узнавать то, что другие пытаются утаить.
- И кто нам лгал? – Мотомура никогда бы не признал свою заинтересованность, если бы ему не было так скучно. Слова заклинания на свитке перед ним начали сливаться, и он уже молился о каком-нибудь отвлечении, когда Каджия подал голос.
- Все верховные сенсеи школы, конечно, включая самого Настоятеля Хисоку и Леди Азами. Довольно странно для места, посвященного знаниям, вам не кажется?
- Если ты улыбнешься чуть шире, у тебя лицо треснет. – Вздохнула Рина. – Ты уже разрушил мою концентрацию, так что мы можем послушать, каким бредом напичкал тебя Ген. Расскажи нам: что это за особый секрет, ради сохранения которого сенсеи стали бы нам лгать?
- Ками. – Ухмылка Каджии растянулась, когда он увидел эмоции на лицах друзей, вызванные этим словом: подозрение, отвращение, страх. Но более всего, интерес. – Ками был призван в наш мир прямо здесь, в Минамо!