- Конечно, - ответил Сайте голосом, в котором самурай различил легчайший налет сомнения. – Ты действительно думаешь, что стоит тревожиться о Сакашиме?
- Как я сказал, Даймё лично приказал мне найти его. И я исполню его приказ.
- Даже если твой повелитель мертв?
- Особенно, если мой повелитель мертв, - последовал сухой ответ.
Глаза Сайте блеснули. – Значит, ты уже оставил надежду?
- Нет! Но…
Прежде чем Ходзё смог продолжить, врата затряслись. Пронизывающая симфония визга разразилась снаружи. Кровавый символ вспыхнул ослепительно белым светом, и по всей крепости прошла волна дрожи. Оберег мигнул, на мгновение вновь став таким же тускло-красным, как и несколько секунд назад. Этого мгновения было достаточно.
Длинный змеевидный ками в мгновение ока просочился меж створками ворот, десятки его глаз пылали ненавистью, а из пасти капал яд. Его эбонитовая чешуя светилась в лунном свете, а вокруг тела кружились бесформенные комки болотной грязи. Ходзё обнажил катану, а Сайте выхватил лук. Ками зашипел в предвкушении.
С невероятной скоростью Сайте зарядил стрелу и выстрелил. Ками вскрикнул, отпрянув от боли и ярости. Ходзё нанес три молниеносных удара, иссекая тело обесцвеченными полосами. Последовала еще одна стрела, за ней еще, и еще, выстреливающие быстрее, чем их мог отследить глаз Ходзё. Ками рухнул на спину, беспорядочно болтая головой. Ходзё бесшумно шагнул вперед и взмахнул катаной. Голова ками дважды отскочила от пола, прежде чем исчезнуть в мерцании духовной энергии. Его тело быстро проследовало ее примеру.
Ходзё выдохнул. – Как думаешь, еще кто-нибудь сможет прорваться?
- Не сомневаюсь, - спокойно ответил Сайте.
Самурай кивнул. – Значит, нам надо выбираться отсюда.
- Но как? – Лишь глумливый хохот ками был ему ответом.
Все пятеро вновь собрались у костра. Горстка оборванцев, пытающихся пережить катастрофу. Мы бы никогда не сотрудничали друг с другом, если бы у нас был выбор, или если бы положение было не настолько мрачным. Быть единственными выжившими, когтями цепляющимися за жизнь, все это странным образом объединяло. Полагаю, действительно нет никакого смысла продолжать мою шараду, но я не могу удержаться. Привычка. Кроме того, мне вполне понадобятся способности, которые мне дает эта маскировка. Хуже точно не будет.
Под покровом иллюзии, составляющей мою маскировку, никто не видит мои маски. Человек, огр, кицунэ… я могу надеть любую, и превратиться в кого-то другого. Я давно понял, что это не многим отличается от того, что большинство людей делают ежедневно.
Когда я надеваю маску, я очищаю разум, превращая его в чистый свиток, готовый к свежим записям. Не маска меняет мою внешность – я перерос столь аматорские уловки давным-давно. Фокус истинного перевоплощения: мысленно стать нужным субъектом, чтобы спроецировать этот образ другим. Они видят меня так же, как я вижу себя, поэтому я погружаюсь в свою личность, словно ныряя в теплый источник. Это волшебство, актерская игра, и немного инстинкта, собранные в одной, на первый взгляд простой упаковке. На самом деле, она совсем не проста. Я лишь делаю так, чтобы это выглядело легко.
Кое-что еще висело у меня на поясе: небольшой жетон с выгравированным ан нем гербом семьи Сакашима. Он был привязан к сумке, в которой меня младенцем принесли в приют. Я всегда ношу его с собой, как напоминание о том, кто я на самом деле, и кем все еще могу быть.
- Мы можем убежать от ками?
- Очень вряд ли.
- Кто-нибудь знает заклинание, которое бы позволило нам сбежать?
Кейми покачала головой. – У мен есть амулет Минамо, наделенный силой телепортации, но в нем осталось лишь два использования. И он работает только на коротких расстояниях.
- Разве мы не можем сразиться с ними? – раздраженно выпалил Ходзё. – Большая их часть – малые ками. Мы впятером могли бы…
- Уничтожить, может, четверть их количества, - тихо отрезал Сайте. – И пасть под натиском остальных. – Повисла тишина, каждое лицо застыло в глубокой, отчаянной задумчивости.
Черный-Нос фыркнул, с ненавистью уставившись на орочи. – Как ты можешь оставаться таким спокойным в такое время? Разве ты не понимаешь, что умрешь?
- А ты нет? – сухо ответил Сайте.
- Конечно, нет! Я как-нибудь выживу, даже если придется проползти по трупам каждого из вас! Но посмотри на себя! Ты сидишь, словно ждешь, когда тебе подадут полуденный чай! Ты что, не боишься смерти?
- Заткнись, - рявкнул Нисено.
Черный-Нос покачался взад-вперед, вырываясь из связывавших его веревок. – Реагируй, змей! Прояви эмоции! Что-угодно! Страх, смелость, мне плевать! – Долгая пауза. – Реагируй, чтоб тебя! – Кейми резко встала и выбежала из комнаты. Спустя мгновение растерянности, Ходзё встал и проследовал за ней. – Что с ней?
Нисено покачал головой. – Ты мне кого-то напоминаешь, крыс. Кое-кого, с кем я вырос в деревне в Сокензан. Он всегда хвастался, насколько он был хорош, каким был отважным, как он мог одолеть любого в деревне, даже братьев Ямазаки.
- Ты утомляешь меня, человек.
- Естественно, когда ками пришли в деревню, он исчез. Пуф. Ками уничтожили все в тот день. Выжившие, включая меня, смогли отыскать его лишь спустя месяц. За его трусость мы подвесили его за кишки.
Черный-Нос фыркнул. – Ты угрожаешь мне, ямабуши?
- Просто рассказываю историю. Рыбки? – Он ткнул шампуром с высушенной рыбой на конце в морду Черному-Носу. Незуми отвернулся. Нисено пожал плечами. – Как хочешь. – Он взглянул на Сайте, откусив кусок рыбы. Орочи мало чем отличался от статуи.
Это всегда было слишком легко. В первый раз, когда я проник в храм, претворившись малым ками, мое сердце, казалось, вылетит из груди. Я действительно боялся, что кто-то усомниться и нападет на меня. Когда я ушел, оставив за спиной склонившихся в поклоне священников, я все еще был напуган. Я не нервничал уже много лет. Конечно, лишь не многие обращают внимание на переходящую дорогу девушку, или на пастуха, ведущего своего буйвола. Но логично думать, что самураи Даймё заметят перемены в поведении своего генерала, или что монахи Дзюкай озадачатся, почему их глубоко духовный учитель неожиданно требует пятую часть их последнего урожая. И все же, этого никогда не происходило.
Это было первое, что мне предстояло выучить, оттачивая свое искусство. Люди хотят быть обманутыми. Они хотят верить своим глазам, доверять, что их соратники те, кем они являются. Они не хотят думать о чудовищах, которые могут скрываться под поверхностью, более ужасные, чем любые мстительные ками. Кроме того, те, кто не знает самих себя, не могут знать других. И очень многие, действительно ничего о себе не знают – или им это безразлично.
Я пытался проникать в более сложные и тайные места, лишь для испытания себя. Хонден Объятий Ночи? Легко. Самая глубокая нора акки? Я зевал всю дорогу туда и обратно. Тронный зал Даймё Конды? Даже неловко, насколько просто это оказалось. Со временем, я начал допускать осознанные промахи в своей актерской игре, давая окружающим шанс поймать меня на ошибке. Не помогло.
И что же осталось? Сам какуриё? Обмануть ками? Возможно, как-нибудь. Возможно, хоть они не разочаруют меня.
Но, скорее всего, разочаруют.
Ходзё нашел ее в помещении, ранее служившем штабным центром, склонившуюся над столом. Спина Кейми вздымалась с всхлипыванием, а лицо было зарыто в складках порванного кимоно на руках. Ходзё долгую минуту стоял в дверях, не проронив ни слова. Он прокашлялся, и спина ученицы Минамо мгновенно выпрямилась. – Эм… прошу прощения… я волновался, все ли у тебя в порядке.
- Нет, нет. Это я должна извиниться, - Кейми шмыгнула носом, вытирая лицо рукавом. – Просто… мне страшно. – Она поднялась со стула и подошла к окну, лунный свет блестел на влажных полосах, все еще сбегавших по ее щеке. – Я… я едва сбежала из Минамо. Моя подруга Нозоми спасла мне жизнь. Она к тому времени уже помогла стольким людям сбежать. Другим ее друзьям, даже тому, который не мог самостоятельно двигаться, он был таким говорливым. Я была последней. Как только я исчезла, я заметила того орга за ее спиной… Я пыталась кричать, предупредить ее, но… - Еще одна слеза стекла по ее нежной щеке, и она быстро вытерла ее рукавом. – Я пытаюсь вернуться домой. Даже не знаю, живы ли родители, но мне больше некуда идти. Когда я узнала, что Эйгандзё был осажден, я подумала, что буду в безопасности здесь. – Она горько усмехнулась, нелепый звук вырвался из ее горла. – Теперь получится, что Нозоми погибла напрасно.
Ходзё потянулся к девушке, но быстро одернул руку. – Так думать нельзя, - наконец, сказал он. – Как только решишь, что обречена, пропадешь. – Выражение удивления скользнуло по его лицу, словно он испугался собственных слов. – Нам нужна каждая ясная голова, чтобы сбежать отсюда. И твоя тоже. Если нам суждено погибнуть, мы погибнем, зная, что сделали все, чтобы выжить.
- Но, что я могу? Я никогда не была прилежной ученицей. Я неспособна на все то, что смогли бы сделать мои друзья. Какой от меня прок?
- Ты ученица Минамо. В Минамо не берут бесполезных идиотов. Ну-ка вспомни. Ты должна была выучить что-нибудь полезное за время учебы.
Слезы исчезли, и лицо Кейми напряглось в раздумьях. – Я не… погодите… думаю, я помню одно заклинание…
- Да..? – лицо самурая заметно посветлело, когда она описала его. – Великолепно! Это ключ к нашему спасению!
Кейми жалостно покачала головой. – Нет. Расстояние ограничено… Я практически должна находиться в центре вражеской орды, чтобы одно подействовало. Они убьют меня в одно мгновение.
- Может, и нет. Думаю, у меня есть план…
Я никогда не был талантливым учеником. Как не был особо хорош в искусстве, фехтовании, или волшебстве. Лучшее слово, описывающее меня во всех моих делах, было «средний». Не так уж плохо, но и не особенно хорошо тоже. Короче говоря, я никогда ничем не выделялся.