– В той же, где лежала я?
– С чего ты это взяла?
– Ну… мне так показалось.
– Вовсе нет, – ответила Ирина, – ту домработницу зовут Таня Рыкова, и она помещена в спецбольницу в местечке Волково.[2]
– Ты знаешь, что она не виновата!
– Догадываюсь.
– И никому ничего не сказала!
– Зачем?
– Чтобы несчастную отпустили.
– Мне наплевать на нее, – жестоко заявила Ира, – а на тебя нет! Хочу выручить сестру и уехать подальше. К Тане Рыковой никаких эмоций не испытываю, ей, скорей всего, заплатили, она сама знала, на что шла! Да не о ней речь.
– А о ком? – борясь с головной болью, спросила я.
– О тебе, – рявкнула Ирина, – и обо мне! Слушай, у Свина имеются документы, подтверждающие его участие в убийстве. Наша задача найти их, похитить, а потом уж взять продюсера за мягкое брюшко и сообщить: «Знаем все, гони бабло, иначе, папочка, окажешься в милиции». Вот за спасение своей шкуры Свин и отстегнет миллион баксов.
Вдруг железный обруч, сдавивший мне голову, лопнул. Я вдохнула душный, пыльный воздух и невольно сказала:
– На мой взгляд, это подло – шантажировать человека. Может, попробуем заработать деньги иным путем? Честным?
Ира хрипло засмеялась:
– Самое интересное, что это говоришь ты, женщина, убившая ради квартиры и дачи мужа.
Я растерянно замолчала. А ведь правда, я совсем забыла, что являюсь убийцей, но шантаж все равно нехорошее дело.
– Если ты способна в кратчайший срок честным путем получить сумму с большими нолями, то начинай, – ухмыльнулась Ира.
– Можно взять ссуду в банке, – пролепетала я, – продадим квартиру, дачу…
– Ага, – подхватила Ира, – шмотки…
– Да, – воспряла я духом, – ей-богу, будет лучше, еще можно драгоценности в ломбард снести, шубу, ковер… Наберем помаленьку – и бежать!
– Рваные трусы и носки, – прошипела Ирина, – молчи лучше, о чьих драгоценностях ты болтаешь? Вот сейчас тресну тебя.
Я отшатнулась.
– Не бойся, – успокоила меня Ира, – не трону. В конце концов, ради тебя я сделаю все для нашего бегства, но и ты должна поработать! Знаю, знаю, ты не привыкла шевелиться, но в связи с исключительностью ситуации потребуются некоторые усилия и от Танечки-мямли!
– Прекрати меня так называть!
– А что? Обидно?
– Да.
– Надо же! Однако ты начинаешь походить на человека, раньше тебя это не коробило.
– А теперь задевает!
– Хороший признак, – издевательски протянула Ирина, – в вас, мадам, просыпается человеческое достоинство! Кстати, ты ни разу, даже узнав, что вместо зоны отправляешься в больницу, не сказала мне «спасибо».
– Наверное, была свиньей, – чувствуя огромную усталость, медленно ответила я, – спасибо и извини за все. Поверь, я совершенно не помню себя в качестве Тани Кротовой, в мозгах чистый лист, но чем больше ты про меня рассказываешь, тем сильнее я себе не нравлюсь. Теперь дела пойдут по-иному, вот увидишь, я буду работать и больше не доставлю тебе хлопот. Мне жутко стыдно за все и отвратительно осознавать, что я из корысти лишила жизни человека. Может, я очень раскаивалась и господь поэтому лишил меня памяти? Проявил милость?
– Сказки про доброго боженьку оставь на потом, – заявила Ира, – хватит достоевщину разводить, действовать надо.
– Делать-то что? – растерянно спросила я.
– Ты можешь проникнуть к Свину домой?
– Каким образом?
– Просто, ну, допустим, вечером вернетесь с концерта, ты чай им подашь, верно?
– Да, вероятно, они ужин попросят, салатик там…
– Меню можешь не озвучивать! – оборвала меня Ирина. – На!
– Это что? – испуганно спросила я, глядя на небольшой пузырек, который сунула мне Ира.
– Снотворное, сильное, но безобидное, капнешь им с Глафирой в еду, через десять минут они заснут. А ты возьмешь у Свина ключи и к нему в дом рванешь, компромат искать.
– Ой, я не смогу!
– Ерунда! Это элементарно!
– Мне не нравится такой вариант.
– Вот, а обещала мне помогать, прощения просила. Значит, все одни слова, ты по-прежнему Танька-мямля!
– Ну хорошо, – сдалась я, – будь по-твоему. Только вряд ли Свин держит компрометирующие его документы на самом виду. Скорей всего, у него есть сейф, или он отнес папочку в банк, в ячейку.
– Ты сначала в письменном столе пошарь, а потом, коли ничего не обнаружится, будем мозгами раскидывать, – велела Ирина, – ступай домой, да не трусь. Снотворное хорошее, Свин десять часов проспит, а когда проснется, ничего не заподозрит. Ну так ты мямля?
– Нет, – вздохнула я и, попрощавшись с сестрой, пошла к метро.
Около входа в подземку бойко торговали палатки. Я встала возле паренька, который продавал видеокассеты, и тупо уставилась на разноцветные коробочки.
– Чего-нибудь хотите? – вяло поинтересовался мальчишка, обмахиваясь газетой.
И как ответить на этот вопрос? Да, очень хочу узнать всю правду про Таню Кротову. Неужели я убила Игоря из-за квартиры? Но ведь этого продавцу не сказать!
– Нет, – улыбнулась я, – можно просто поглядеть?
– Сколько хотите, – разрешил юноша и, потеряв ко мне интерес, переключился на других покупателей. Их оказалось трое: папа с сыном, мальчиком лет семи, и всклокоченный дядька, одетый, несмотря на жару, в темный габардиновый плащ.
– Детские слева, – пояснил торговец.
– Ага, – кивнул папаша, – сюда, значит. Выбирай, сынок.
– Молодой человек, – спросил «плащ», – «Маска» есть?
– Купили.
– Жаль. А «Один дома»?
– Это ж старье!
– Но не все фильм видели, – возмутился дядька, – я, например, не успел!
– Могу заказать, оставьте задаток, завтра получите кассету.
– Нет, тогда… э… «Особенности национальной охоты».
– Давно не торгуем, народ уже его насмотрелся.
– Что же взять? – пригорюнился дядька. – Ладно, давайте вон ту! Нет, нет, левее, вторую в третьем ряду.
– Да вы чего! – удивился парень. – Не берите.
– Почему? Плохая картина?
– Это драма, – отрезал продавец, – там думать надо.
Стараясь не рассмеяться, я скосила глаза на папеньку с сыном и стала свидетелем другого, не менее забавного диалога.
– Ну, Митька, чего хочешь? – вопрошал отец.
– Не знаю, – апатично ответил разомлевший от жары мальчик.
– Любую тебе куплю. Какую брать?
– Не знаю.
– Про инопланетян?
– Не знаю.
– Во, про бандитов! Хочешь?
– Не знаю.
В конце концов терпение у родителя лопнуло.
– Вот что, сынок, – сказал он, – наша мама где работает?
– В магази-ине, – проныл ребенок.
– Молодец. А кем?
– Продавцом, в колбасе.
– Умница, – похвалил папенька отпрыска за редкостную сообразительность, – а теперь представь, подходит к нашей любимой мамочке покупатель. Она его и спрашивает: «Что желаете?» А тот отвечает: «Не знаю». И как думаешь, что ему наша мамуля ответит?
– Не знаю.
– Она скажет, – очень нежно закончил отец, – она обязательно скажет!.. Скажет… ну неважно, что! Совершенно неважно, да! Только, поверь, ей не понравится такой покупатель! И она ему… Ладно, берем про трех поросят.
Поняв, что больше не в состоянии слушать бред покупателей, я бегом спустилась в метро и наткнулась на книжный лоток.
– Возьмите в дорогу детектив! – кричал продавец.
Я ткнула пальцем в один томик:
– Этот дайте.
Устроившись в самом углу вагона, я раскрыла книжку и попыталась углубиться в чтение, но уже через секунду поняла, что очень хорошо помню содержание этого романа, так хорошо, словно сама его написала. Я захлопнула книгу и уставилась на яркую обложку. Арина Виолова. «Гнездо бегемота». Из глубин памяти вынырнула целая цепь фамилий: Маринина, Акунин, Полякова, Дашкова, Устинова… Похоже, я их всех читала, впрочем, эту Арину Виолову тоже, раз могу пересказать книгу. У меня, оказывается, великолепная память, но почему я не помню ничего, связанного с собственной личностью? Хотя комнату, где жила Таня Кротова, я узнала, даже вспомнила, где у нас лежат нитки и квитанции по оплате за квартиру. У нас… Вот я уже говорю: «У нас»!
Рита обнаружилась на кухне.
– Как дела? – зевая, спросила она.
– Ни так ни сяк, – ответила я, – готова заступить на вахту шоу-бизнеса, куда рулим сегодня?
Рита надула сильно накрашенные губки.
– Ля-ля-ля, – пропела она. – А снег идет…
– По-моему, ты фальшивишь, – вздохнула я.
– А ты откуда знаешь? – изумилась Рита.
Я пожала плечами:
– Иногда возникают какие-то воспоминания. Вот сегодня я выяснила, что прочитала гору детективов, в том числе даже какой-то тетки по имени Арина Виолова. А еще мне кажется, что я имею музыкальное образование… Да ладно! Ты так и не сказала, куда мы катим?
– Коттеджный поселок «Алискино».
– Да ну, – удивилась я, – там клуб?
– Не-а, частный дом.
– Мы едем давать концерт на квартиру?
– В особняк, – поправила Рита. – А что такого? Заплатили за концерт, обычное дело. У хозяйки вроде день рождения.
– Эй, девки, – заорал из прихожей Свин, – чего жвачитесь, машина внизу!
Я ринулась в гардеробную за вещами.
– Танька, – капризно заверещала Рита, – дрянь! Где мои колготки?
– В ванной.
– Принеси!
Я принесла.
– Фу, – завизжала Рита и шлепнула меня колготками, – почему не новые?
– Давай шевелись! – гаркнул Свин.
– Ты с нами едешь? – поинтересовалась Рита, влезая в джинсы.
– Ага.
– А зачем?
– Не твое дело!
– Ну скажи, – капризничала Рита, сбрасывая на пол кучу нижнего белья, лежавшую на стуле.
Увидав, что Свин не смотрит в мою сторону, я исподтишка показала Рите кулак и стала подбирать кружевные лифчики и трусики.
– Топай в машину! – гаркнул Семен, но потом вдруг неожиданно сменил гнев на милость и спокойно продолжил: – Хозяин дома – большой человек, Романкин Аркадий Николаевич, я хочу с ним познакомиться, может пригодиться.
– Аркадий, – невольно повторила я, – Аркадий…