Ариадна разорвала письмо. Она очень хорошо поняла, почему Настя получила крохотный срок. Просто человек, поймавший воровку у тайника, не сказал, сколько там было денег, побоялся, небось назвал копеечную сумму, и Настя заработала «легкую» статью.
Верны ли ее догадки, Ариадна разбираться не стала. На послание она не ответила, а потом, слава богу, появился нувориш и переселил ее в новую квартиру.
Закончив рассказ, Ариадна опустила прижатые к груди руки.
– Спасибо, что выслушали, – тихо вымолвила она, – сил не хватило больше в себе это носить… Я ни в чем перед Анной Львовной не виновата, мы с ней в одном положении находимся: у нее сын погиб, у меня дочь.
– Настя жива, – сказала я, – и продолжает подличать. Мне надо во что бы то ни стало найти ее.
Ариадна пожала плечами:
– Я вам тут не помощница, ничего о ней не знаю давно.
– Совсем?
– Абсолютно.
– Даже не предполагаете, где она может быть?
– Нет.
– Но на фото хоть она?
Ариадна взяла права.
– Вроде похожа. Только поймите, я давно ее не видела. Волосы не Настины, она никогда не была блондинкой, не носила челку и стриглась коротко, мне назло. В детстве я ей косы заплетала, ну а потом для нее Оля Капова авторитетом стала.
– Это кто? – навострила я уши.
– Оля Капова… – со злостью повторила Ариадна. – Я совершенно уверена, что это она мою девочку с толку сбила! Отвратительная особа! Уж как я против этой дружбы была, но нет! Стоило, бывало, на работу уйти, Настя к Ольге в квартиру шмыгала. Медом ей там намазано было.
– Это кто? – повторила я.
– Капова, соседка, жила с нами в одном доме, на этаж выше, в отдельной квартире, у них семья большая, – процедила Ариадна, – она старше Насти, имела на нее очень большое влияние и использовала его крайне непорядочно. Это она виновата во всем, что случилось потом. Мерзейшая особа! Она всему Настю научила и на скользкий путь толкнула.
Я постаралась не выдать своего отношения к ситуации. Да уж, если человек не захочет, никто и ничто не заставит его идти по кривой дорожке. Почти всегда тот, кто преступил закон, сделал это по собственной воле. Но читать тут мораль Ариадне не стану, ей, как и многим родителям, легче думать, что дитятко просто было уведено за руку в криминальные заросли нечестным человеком.
– Ольга Капова живет на прежнем месте? – поинтересовалась я.
Лицо Ариадны словно прихватило морозом.
– Любезнейшая, – каменным голосом ответила она, – мне не пристало общаться с подобной особой.
Я улыбнулась. Понятно теперь, почему у Ариадны нет никаких подруг. Вот сейчас она, не вынеся тяжелого груза на душе, спонтанно поделилась с незнакомой женщиной своим горем. Кстати, правду легче рассказать тому, кого не знаешь, и очень часто после подобной беседы люди начинают дружить, но только не Ариадна. Поняв, что проявила слабость, она моментально возненавидела меня.
ГЛАВА 27
Вечер катился по наезженной колее, первый концерт был в каком-то затрапезном клубе – корпоративная вечеринка, посвященная дню рождения некоего предприятия. Потом предстояло петь в казино.
До этого я, похоже, никогда не бывала в месте, где люди играют с фортуной, поэтому очень захотелось посмотреть на антураж. Пока Рита ждала своего выхода, я прошла в зал и удивилась. Большинство посетителей выглядело затрапезно, ни вечерних туалетов, ни шикарных костюмов. Мужчины и женщины одеты буднично, кое-кто в мятых джинсах и футболках. Хотя с чего это я взяла, что возле рулетки следует сидеть при полном параде? Может, когда-то смотрела кино, посвященное казино? Вот внешний вид обслуживающего персонала был безупречен. Крупье в элегантных пиджачных парах, секьюрити, коих тут было больше, чем посетителей, тоже носили строгие костюмы, девочки-официантки щеголяли в коротеньких юбочках и сильно открытых кофточках. Похоже, работодатель устроил жесткий кастинг. Все девицы походили на манекенщиц: высокие, стройные, белокурые, лет по двадцать, никак не старше.
Полюбовавшись на красивые ковры и постояв возле стола, где несколько вспотевших мужчин, лиц, так сказать, кавказской национальности, пытались сорвать большой куш, я вернулась назад. Честно говоря, казино меня разочаровало. Я ожидала чего-то этакого от гнезда разврата, сама не знаю чего… Но уж, во всяком случае, не спокойно-деловых крупье с приклеенными к лицу улыбками. Может, и впрямь в свое время я насмотрелась не того кино: голые танцовщицы, горы золотых монет на зеленом сукне, отчаянный вопль: «Я проигрался!», выстрел из пистолета, красотка, срывающая с шеи бриллиантовое ожерелье и швыряющая его кассиру… А тут! Все чинно, спокойно, тихо, просто трапеза в женском монастыре, а не вечер с рулеткой.
Единственно, что меня удивило, – это пингвины. Да, да, в казино, в специальном отсеке на первом этаже был оборудован бассейн и каменистый пляж, где обитало несколько пар этих симпатичных животных. Судя по всему, им там было очень хорошо. Один самозабвенно со страшной скоростью плавал по «реке», двое других ворковали около большого валуна, остальные мирно спали.
Полюбовавшись на бело-черные создания, я, вспомнив о профессиональных обязанностях, пошла за кулисы. Чтобы попасть в гримерную, следовало пройти довольно большое расстояние за сценой.
Очевидно, Рита выступала последней, потому что, кроме меня, за кулисами никого не было, к тому же там царила полнейшая темнота. Проклиная экономных хозяев, которые зажгли в игровом зале тысячу лампочек, но выключили свет бедным актерам, я поползла, вытянув руки вперед.
Через секунду глаза привыкли к мраку и стали различать очертания предметов. Вон какой-то ящик, дальше вроде стол.
– Тань, ты? – прошелестело впереди.
– Я.
– Иди сюда.
– Это кто?
– Не узнала?
– Не-а.
– Ща увидишь, – хихикнул хриплый то ли мужской, то ли женский голос.
– Ваня?
– Давай шевелись, – велел неопознанный объект, – у меня для тебя сюрприз.
– Иду.
– Быстрее.
– Как могу, так и иду, ничего не вижу.
– Тут нефиг смотреть, пол ровный.
– Куда торопиться? – бормотала я.
– Так растает!
– Что?
– Сюрприз!
– Вань! Ты принес мне мороженое! – обрадовалась я, ускоряя шаг.
– Догадливая слишком, – хрипел голос, – не скажу!
Внезапно мне до судорог захотелось пломбира, три шарика, белых-белых, с легким желтым оттенком, сверху шоколадная глазурь, мелконарезанные орешки… Да я ведь сегодня ничего не ела!
Глотая слюну, я почти побежала на зов.
– Левее бери, – скомандовал голос, – ага, сюда, шагай живо!
В этот момент небольшая серая тень, громко лая, шмыгнула у меня между ног. Я остановилась. Ричи! Гадкий пудель Инессы! Опять он тут.
– А ну, ступай прочь! – рассердилась я. – Иди к хозяйке. Вообще-то, я люблю животных, но ты слишком невоспитан и непослушен.
Собачка, громко лая, стала крутиться под моими ногами. Я шагнула вперед, пуделек тоже.
– Сделай одолжение, уйди, – рассердилась я, – мне хочется побыстрей получить свое мороженое.
Но Ричи не собирался повиноваться. Я попыталась пройти дальше, но тут кобелек взвыл и… исчез, внезапно пропал, словно его не было.
– Эй, – оторопела я, – ты куда делся?
Откуда-то снизу, глубоко из-под земли, понесся отчаянный плач пуделя. Совершенно не понимая, что случилось, я машинально наклонилась и похолодела.
Для тех, кто никогда в своей жизни не был за сценой, поясню. В закулисье, скрытом от зрительного зала, на самом деле таится много опасностей. По полу змеится огромное количество проводов, тут и там натыканы всякие ящики, инвентарь, декорации. Еще имеются так называемые колосники и люки, которые очень часто открывают для самых разных технических целей. Случается, что рабочие сцены забывают их потом закрыть. За кулисами ходит множество страшных рассказов об актерах, которые, не заметив зияющей пустоты под ногами, шагнули в нее и сломали кто руку, кто ногу, а кто и шею. И вот сейчас я оказалась на краю такой разверстой ямы. Пуделек Инессы, крутившийся у меня под ногами, не удержался и рухнул вниз.
Я упала на колени и закричала в люк:
– Милый, ты жив?
Пуделек отчаянно завизжал.
Мне стало совсем плохо, похоже, несчастная собака сильно ушиблась. Потом в голову пришла мысль: вдруг Ричи не безобразничал, а пытался предупредить меня об опасности? Люк казался очень глубоким, свались я туда, дело могло бы закончиться в лучшем случае больницей, а в худшем…
– Сейчас вытащу тебя, – постаралась я утешить псинку.
– Чего орешь? – спросил за спиной Ванька.
Я повернулась к нему.
– И зачем ты торопил меня, а? Смотри, я чуть туда не упала.
– Я? Тебя? – изумился музыкант.
– А кто же! Ты кричал: «Иди скорей, я мороженое принес!»
– Ну обалдеть, – покрутил головой Ванька, – мы ж на сцене играли, только-только закончили. Как я тебя звать мог!
– Не знаю, – растерянно ответила я.
– Офигеть, – подхватил музыкант, – ты меня с кем-то спутала.
Я попыталась вспомнить тот хриплый голос. Действительно, с какой стати я решила, что общаюсь с музыкантом?
Ванька глянул вниз, в страшную дыру, и присвистнул:
– Мама родная! Ну и не хрена себе! Вот раззявы! Закрыть забыли. Упадешь – костей не собрать.
– Ау-у-у, – неслось из пустоты.
– Кто это? – отшатнулся Ванька.
На дрожащих ногах я отошла чуть в сторону.
– Пудель Инессы, он меня спас. Надеюсь, бедняга не расшибся насмерть.
Ванька вздрогнул.
– Так, сейчас надо срочно найти администратора и вломить ему по первое число. Пусть выплачивают тебе компенсацию за моральный ущерб. Так и инфаркт заработать можно!
– Денег не надо, – дрожащим голосом пролепетала я, – пусть несчастное животное достанет.
– Ступай в гримерку, – велел Ванька, – вытащи у Костика из сумки фляжку с коньяком и приложись к ней как следует.
Я поплелась по указанному адресу и плюхнулась на диван. Из коридора стали доноситься пронзительные вопли Инессы: