Отчего-то этот разговор непременно должен состояться, и легкие тени набегают на солнце, все вокруг теряет цвет, зеленые глаза задумчиво щурятся.
– Человек рисует круг. Расставляет цифры, вставляет стрелку и говорит: вот циферблат. Но время течет в обратную сторону так же, как и в заданном направлении. Время – течет, ты понимаешь? Как река.
– Лодка плывет по течению…
– Но человек идет против, – в голосе человека, которого я люблю, столько горечи, что становится страшно.
– Скажи, когда мы встретимся, – с тоской прошу я, хотя зарекался трижды заговаривать об этом.
Прохладная рука ложится мне на грудь.
– Скоро, – шепчут губы. – Скоро, любовь моя.
Солнце выходит из-за туч, и старые камни – высокие великаны, – скрывают нас от целого мира. Тишина стоит такая, что слышно, как птица в небе ложится на крыло, как шумит река, как листья деревьев мягко шелестят, перекликаясь между собой. Длинная тень от центральной стелы ложится нам под ноги.
– Время, – смеется золотой, светлый, мой, обнимая невесомо за шею. – Оно неподвластно.
(Из дневника Нэйтана Каррингтона)
Сентябрь 18… года
Графство Дербишир
Деруэнт.
Мистер Тейлор Томпсон оказался местным землевладельцем.
Никогда раньше мне не доводилось бывать в графстве Дербишир, и я пребывал в полной уверенности, что здесь нет ничего, кроме пары заброшенных деревушек. Однако колесо промышленной революции двигалось быстрее, чем мне казалось, и здесь недавно открылось несколько фабрик, обеспечив работой жителей близлежащих городов и деревень, в том числе и деревеньки Деруэнт.
Мы с мистером Томпсоном завтракали в “Резвой козочке” – для своих постояльцем у хозяйки, дородной миссис Саммерс, нашлись самые свежие яйца, хлеб и бобы. За время своих путешествий по просторам Британии я научился быть совершенно не привередливым в еде человеком. Мой желудок порой был готов переварить даже сапог, не говоря уже о вполне приличном завтраке.
– Прошу прощения, что не смог выбраться к вам раньше, —мистер Томпсон оказался высоким, сухопарым джентльменом, одетым довольно старомодно. – Так неудобно получилось, мистер Каррингтон. Вроде бы сдернул вас из города, а сам двое суток не мог добраться до деревни.
– Все в порядке, сэр, – улыбнулся я. – Я воспринял это как возможность немного отдохнуть. Поправил записи, выспался, прогулялся по окрестностям. Здесь удивительно красиво. Не ожидал, что река Деруэнт настолько велика.
– Наш край хранит много загадок, – сощурился мистер Томпсон. – Вам, наверняка, интересно, почему я вызвал вас сюда в одиночестве и со столь странными условиями?
– Пожалуй, да. Обычно исследователь-одиночка не вызывает доверия у местных жителей. Изначально мы и Фонд основали лишь для солидности…
– Я знаю про Фонд, – мягко прервал меня мистер Томпсон. – И знаю его цели. Меня интересует другое. Какова ваша цель, мистер Каррингтон?
Я замялся.
– У меня… есть цель, да, сэр, вы правы. Личная.
– Я догадывался об этом. Никто не берется за заведомо гиблое дело и не добивается в нем успеха, не имея глубоко личных целей. Меня интересует, что именно это за цель.
Я подумал и ответил почти чистую правду:
– Я ищу Круг, который снится мне уже много лет. Я убежден, что он находится в Англии и существует на самом деле, но пока не добился успеха, хотя изучил уже достаточно много мест поселений друидов, в том числе и никому ранее неизвестных.
– Примерно такого ответа я и ожидал, – кивнул мистер Томпсон. – Допивайте ваш чай и следуйте за мной. Я намереваюсь кое-что показать вам.
Через некоторое время я был готов. Мистер Томпсон ждал меня на крыльце, в задумчивости вертя в руках цилинд.
– Мы отправимся пешком? – спросил я.
– Здесь недалеко, – подтвердил мистер Томпсон и двинулся вперед.
Я едва успевал за ним. На вид мистеру Томпсону было не меньше шестидесяти лет, и при этом он сохранял блестящую физическую форму. Мне же не пробило и тридцати, а я задыхался, сбиваясь с шага на бег. Мы шли по проселочной дороге, что начиналась в конце деревни и сворачивала в поля. Дождь, прошедший накануне, размыл дороги, но мистера Томпсона это не смущало.
– Поторопитесь, мистер Каррингтон, в самом деле осталось совсем немного, – весело крикнул он, и вдруг исчез в высоких зарослях бурной зелени.
– Мистер Томпсон? – осторожно позвал я.
– Спускайтесь! – позвал он. – Осторожно, тропинку почти не видно.
В зарослях в самом деле была тропа, узкая и заросшая так, что едва угадывалась в пасмурном сумраке бессолнечного утра.
Мистер Томпсон уверенно сошел с тропы в лес и теперь шел напролом, ловко лавируя среди деревьев. Я же едва поспевал за ним следом. Сердце бабочкой трепыхалось в груди, меня охватило предчувствие чего-то важного, судьбоносного, чего-то, к чему я стремился всю свою жизнь.
Я почти бегом догнал мистера Томпсона и ступил следом за ним на широкую лесную поляну. Деревья окольцовывали ее, создавая естественное заграждение, и увидеть ее со стороны деревни не представлялось возможным. Иными словами, найти это место без проводника я бы не смог. Спрятано на самом видном месте, кто бы мог подумать.
Мистер Томпсон улыбнулся краешком губ и отступил, давая мне возможность пройти вперед. Едва лишь сделав первый шаг, я поднял глаза на открывшуюся мне картину и задохнулся от всех тех чувств, в один миг охвативших меня.
Тучи рассеялись, и солнечный свет заливал ровный круг камней, стоящих в траве. Я знал это место. Я видел его во сне только раз, что знал каждую трещинку на каждом камне.
Двенадцать камней и стела в центре, огромные солнечные часы, астрономический календарь, гороскоп… Чем бы ни было это место, оно хранило больше моих секретов, чем даже личный дневник.
Я медленно пошел к камням, и мне казалось, что лес узнает меня. Деревья шелестели, и в шорохе листьев я слышал приветствие. Ветер доносил шум реки.
Камни возвышались, словно огромные каменные великаны, молчаливые и спокойные. Я вошел в круг там, где входил всегда, там, где два камня соединял третий, положенный поперек.
Трава внутри круга выглядела нетронутой, словно никто и никогда не ступал внутрь. Я поднял руку и прижал ладонь к прохладной пористой поверхности камня. Он показался мне влажным, возможно, из-за дождя.
Я помнил его нагретым на солнце…
Не знаю, сколько времени я стоял так, прижав руку к дольмену, чувствуя, как горячие слезы обжигают мое лицо. Я не заметил, как мистер Томпсон вошел в круг следом за мной и оглядывался теперь с интересом.
– Знаете, а ведь я никогда не был внутри, – будничным тоном сообщил он, деликатно не обращая внимания на мое состояние.
Кажется, у меня тряслись руки, и меня всего колотило, и сердце разрывало от множества противоречивых чувств, и я был благодарен мистеру Томпсону за легкость его разговоров.
– Мне почему-то казалось, что нельзя, – он улыбнулся, – а теперь стало можно. Видимо, место ждало вас, мистер Каррингтон. Вы первый человек, кто ступил сюда за долгие годы. И, я надеюсь, вы останетесь единственным, кто может попасть сюда.
– Я? Да… О чем вы? – удивленно спросил я.
Смысл его слов дошел до меня не сразу.
– Я прошу вас не исследовать Камни Деруэнта, не писать статей для Фонда Круга и никак не привлекать внимание общественности к этому месту, – сказал мистер Томпсон. – Чтобы вам было яснее, это не каприз сталого консервативного землевладельца, которым я, несомненно, являюсь. Запрету этому много лет. И я расскажу вам о причине, когда мы вернемся в деревню. Но сначала я хочу получить ваше обещание. Слова джентльмена будет достаточно. Я достаточно много узнал о вас перед тем, как предложить встречу, мистер Каррингтон, потому уверен в своих словах.
Я потрясенно смотрел ему в лицо. Дело не в том, что его слова могли прозвучать оскорбительно – ничего оскорбительного для себя я в них не углядел. Меня поразила сама мысль о том, что он мог подумать, что я вздумаю трепать об этом месте в газетах. Да у меня при мысли о том, что в Деруэнт нагрянет толпа любопытных зевак, которых я сам же и прикормил сладкими сказками о магии и волшебстве тайных мест, по спине пробежал холодок и в желудке все сжалось. Нет. Нет, нет, нет! Ни за что на свете я никому не отдам это место.
– Мистер Томпсон! – когда я вновь обрел дар речи, мой голос предательски дрожал. – Я даю вам слово джентльмена, что о тайне Камней Деруэнта никто не узнает, пока только я жив и после моей смерти.
Мистер Томпсон довольно кивнул.
– Что ж… Больше не буду вам мешать. Почитаю газетку вот на том бревнышке, пожалуй. В вашем распоряжении столько времени, сколько вам надо. Я вас не тороплю.
Со стороны мистера Томпсона было очень любезно оставить меня наедине со всей бурей чувств, что охватила меня в тот момент. Я безмолвно бродил меж камней, и слезы жгли глаза, но то были слезы счастья от невозможности момента. Казалось, даже запах этого места был знаком мне.
Я с любопытством смотрел, как бугрилась черная земля у подножья камней. Со временем они немного накренились из-за подземных течений и просто от времени, но было видно, что когда-то они стояли абсолютно прямо. За все годы я так и не раскрыл тайну их возведения. Что за механизмы когда то поставили гигантские менгиры так, чтобы солнце бросало тень и отмеряло время, чтобы движение звезд легко было отследить, лишь наблюдая денно и нощно за сменой светил?
На многих камнях я обнаружил символы. Некоторые были известны мне – руны гэльского алфавита, обозначения созвездий и цифры, похожие на римские. Некоторые же знаки напоминали больше отметки тайного ордена, который не мог понять непосвященный. Я решил, что эта тайна достойна разгадки и решил в следующий раз вернуться сюда с бумагой и карандашом, и тщательно перенести все знаки и символы.
В тот момент я пожалел, что так и не выучился рисовать. Столь тихого и беспечного, и в то же время мрачного, напоминающего о вечности и безжалостности времени, пейзажа я не видел нигде. То, что круг был спрятан в лесу, вдалеке от посторонних глаз, лишь усиливало впечатление.