Монах повернулся на голос:
– Кто вы, я вас знаю?
– Мы не знакомы, но нам нужно поговорить. Я подруга Бритты.
– Уходите, я вас не знаю!
– Карабинеры подозревают вас в убийстве. Они нашли нож, которым убили Бритту и окровавленный халат.
– Я не убивал ее! Я любил Бритту!
– Расскажите мне, что случилось той ночью.
– Я спал. Я услышал, как кто-то кричал. Я встал и выбежал в переулок, в пижаме и халате. С тех пор я не могу спать по ночам. Я согрешил. Но я не убивал.
– Как вы согрешили?
– Она умерла у меня на руках. Я не понял, что это она, пока она не назвала меня по имени. Я вытащил нож… Я не знал, что делать! И решил отнести ее туда, где она будет под защитой, я не мог бросить ее вот так.
– Вы отнесли ее в крипту? Как же вы смогли, ночью, почти слепой?
– Мне не важно, ночь или день. Я прекрасно ориентируюсь в церкви Чистилища.
– Отнесли, а дальше что?
– А дальше я усадил ее на скамью. Я отдал ее под защиту мертвых. И потерял сердечко.
– Какое сердечко?
– Она подарила мне. Маленькое, серебряное сердечко. Но я не смог его найти. Я только зажег свечи и ушел.
– Зачем вы отдали нож и халат своей бабушке?
– Я не отдавал их. Я испугался, что если их найдут, меня обвинят в убийстве. как я объясню, что на ноже мои отпечатки пальцев? Я пришел к бабушке и спрятал их у нее в доме.
– А дневник Бритты?
– Она попросила спрятать дневник еще раньше. Сказала, что пока он у нее, она уязвима.
– Почему?
– Я не спрашивал.
– Паскуале, идемте со мной. Я вместе с вами пойду к капитану Маркону. Он умный, он не обвинит вас в убийстве, которого вы не совершали. Я обещаю.
– Я не сдамся карабинерам, я не убивал!
– Но вам придется прятаться вечно, а это невозможно. Идемте со мной. И все это быстро закончится, вы вернетесь к прежней жизни.
– Она не будет прежней. – Монах в нерешительности встал.
– Почему вы не позвонили дяде? Он бы вас спрятал.
– Я не мог. Он бы не поверил. И не простил.
– Почему?
– Это не мой секрет. Но если я пойду к карабинерам… Мне негде это спрятать. Могу я доверить его вам? – Паскуале достал из-под подушки конверт и передал Саше.
– Что это?
– Фотографии. Их нельзя никому видеть.
– Хорошо. Я спрячу их у себя.
Флавио вытаращил глаза, когда его вызвали к стойке дежурного.
– Где ты его нашла?
– Погоди. Прежде, чем ты его заберешь, ты должен знать, что он не убивал Бритту.
– Пока я обязан его задержать.
– Я обещала, что ты разберешься, что ты умный.
– Ну-ну, – капитан отдал распоряжение и Паскуале увели.
Саша не стала рассказывать, что это падре Чиччо привел ее к молодому монаху. Они с Флавио договорились встретиться через час здесь же на станции, карабинер обещал рассказать. как пройдет допрос.
А пока она нашла тихий уголок, присела на ступени очередной церкви, огляделась и открыла конверт. В нем было несколько фотографий, снятых в разное время, судя по одежде и освещению. На всех фото – Бритта и седой мужчина в возрасте. Они улыбались, на одной даже обнялись на ступенях какого-то здания, ведущих к морю. Девушка задумалась, потом забила в поисковик имя: Дженнаро Палумбо. Сомнений не было, на фото в интернете и на фото в конверте был изображен один и тот же человек. Значит, Бритта все же была его любовницей, по тому, как они позировали, не сложно понять: у этих людей близкие отношения.
Отдать фото капитану? Но она пообещала юному монаху, что сохранит секрет Бритты. А еще она слишком хорошо представляла себя в этой ситуации… Вот так! Стоит ступить хоть пару шагов на темную сторону- и дальше все катится как снежный ком. Саша спрятала конверт в сумочку, пообещав себе, что передаст его Флавио, если карабинеры найдут серьезные улики против босса клана Палумбо. Ведь фото сами по себе не являются доказательством!
***
Саша ничего не сказала о конверте с фотографиями и Рудджеро. Они вообще не говорили о расследовании, о карабинерах, словно этой темы не существовало. И если ее по-прежнему охраняли (в чем она сомневалась), то никаких вопросов по поводу конверта Рудджеро не задал.
А девушка тут же забывала о расследовании, потому что Рудджеро открыл ей целый мир, показал то, чего она и не думала увидеть на юге.
– Синьорина, вы интересовались туром по красивым местам Кампаньи? Сегодня в полдень мы готовы предоставить вам эту экскурсию – сказал мужской голос в трубке.
– Главное, чтобы экскурсовод был самым лучшим, – веселилась Саша, но слегка скисла, когда в машине действительно оказался лишь водитель- экскурсовод, представившийся Андреа. Кисла она недолго, стоило увидеть за окном фантастические стены города, врастающего в облака прямо из туфовой скалы, как девушка забыла о печали.
– Что это? Разве в Кампанье есть туфовые города?
– Ну, конечно, это Сант’Агата де’ Готи. Вы никогда не слышали о ней?
– Я много о чем не слышала, как оказалось.
За туфовым городом последовал другой, облепивший холм, на котором возвышалась крепость. И путь лишь стены и мощные башни остались от некогда внушительного замка, она все еще вызывал трепет.
– Это борго, Вайрано Партеноро, населено призраками. Они тут повсюду.
– Ой, как страшно! – засмеялась Саша.
– Здесь витает призрак женской фигуры, некой донны Джулии. Ее тело нашли в колодце на вилле Чирелли-Аузьелло. Так и не установили, кто убил женщину, но легенда гласит, что у нее были отношения с одним из слуг, скорее всего, именно он ее убил. Призрак женщины никогда не покидает дом; она продолжает искать своего убийцу и каждый раз, выходя из колодца, где ее нашли, оставляет за собой водный след!
Призрак короля Карла II Анжуйского, по прозвищу «Хромой», появляется в ночи полной луны. Легенда гласит, что в 1302 году, возвращаясь из Рима в Неаполь, король был настолько поражен красотой Вайрано и его замка, что подумывал переехать сюда, чтобы умереть в тишине этого места. И сегодня можно услышать, как он медленно идет внутри замка, постукивая своей тростью, говорят, он ищет покои, в которых останавливался.
– У призрака амнезия?
– От замка остались лишь стены, вот и не находит король своих комнат. Семьсот лет прошло, как никак.
– Ну, за семьсот лет действительно можно забыть, даже если ты призрак!
– Здесь и в церкви есть призраки. Когда-то маленькая церковь Санта Мария дель Монте стояла на холме всеми забытая, потихоньку разрушалась. Во сне жителю города явилась Мадонна и попросила внести внутрь ее статую. Так и сделали и церковь вновь заполнилась верующими, но на вечерней мессе народ стал беспокоиться, пугаться появляющихся теней и шепотов.
Статую унесли, а церковь снова опустела. Никто не знает, что за тени скользили там, люди говорят, что это души умерших, похороненных в церкви, но забытых, как и все те святыни, которые оттуда забрали. Души все еще ищут кого-то, кто помолится о них.
Крутые улочки средневекового борго были пусты, люди в маленькой деревне не бродили бесцельно по улицам. И Саша готова была поверить в легенды, ведь и сам горный городок казался призраком, выплывшим из прошлого. Но он ничем не отличался от любимых ею борго Тосканы и Умбрии, и разве могла она представить, что в Кампанье существуют такие места!
Машина прошла стороной Салерно и вскоре холмы остались в стороне и за окном поплыли поля.
– Здесь я вас оставлю, – сказал гид.
– А вы… настоящий гид, в смысле по профессии?
– Конечно, а почему вас это удивляет? Меня попросили провести такую несколько необычную экскурсию. Надеюсь вам понравилось?
– Очень понравилось.
– Вот ваш билет на вход. Поторопитесь, скоро парк закроется.
– Какой парк?
– Так мы же в Пестуме!
Саша слабо представляла себе, что такое Пестум. Но вошла – и ахнула. До сих пор она попадала на древние развалины с толпой народа, а здесь не было никого, только греческие храмы, закатное солнце и она. Хотя нет, еще небольшая группа, от которой отделился один человек и пошел навстречу.
– Осторожно, здесь легко можно подвернуть ногу.
Шумел ветер в высоких кронах, совсем рядом чувствовалось море, солнце играло с древними колоннами, то выглядывая из-за одного храма, то прячась и появляясь за другим.
Саша села на камень и проникалась вечностью, как бы нелепо это не звучало, а тени становились все длиннее.
– Когда появились храмы Пестума еще не было и следа Римской Империи. Я хотел, чтобы ты его увидела. Это начало. Начало южной Италии. Все пошло отсюда.
– Не Помпеи?
– Нет, ни в коем случае.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты смотрела на смерть. Помпеи- это безысходность, то, что закончилось навсегда.
– Но вы, неаполитанцы, зациклены на смерти. У меня ощущение, что это часть вашей жизни, повседневность.
– Так было всегда, Санча. Неаполь всегда имел особое отношение к смерти. В первую очередь это почитание «нищих душ». Но разве это то, что я должен рассказывать женщине на закате, глядя на вечность?
– Ты тоже чувствуешь это?
– Что?
– Вечность.
– Ну конечно. Но у нас с тобой неправильный разговор! Я хочу, чтобы ты радовалась.
– Расскажи. Я хочу понять. Кто такие нищие души?
– Нищие души забыты, они прокляты. И Неаполь разделяет их участь, их страдания и их надежды. Отсюда и культы, и традиции, связанные с костями, с почитанием умерших. Смерть здесь переплетается с жизнью, они существуют одновременно и никого не пугают. Но я отказываюсь говорить с тобой на эту тему. Жизнь в Неаполе не менее важна и она прекрасна. Не заставляй меня становится грустным философом!
– Ты на него похож.
– На грустного философа? Да сохранит меня от этого Мадонна! Нам срочно требуется праздник!
В маленьком городке у моря горели факелы, играла музыка, лилось рекой вино. Играли гармошки, девушки в длинных широких юбках стучали в бубны, кто-то подхватил Сашу и она пыталась кружиться вместе со всеми.