– Что же в этом плохого? – делала та безразличный вид. – Ваше величество тоже не оставались без внимания дольше трёх секунд!
– Вы так хотите влиять на кабинет министров? – старался сохранить хладнокровие и не выказать юношеской ревности король.
– А вы хотите?.. – вновь отвечала вопросом на вопрос королева.
Такие перепалки заканчивались не просто взаимным недовольством, но и новой волной отчуждения.
У короля оставалась одна отрада – охота. Когда ему наскучивали однообразная дворцовая жизнь и неуёмная активность королевы, он начинал собираться на охоту: сам следил, как чистят ружья, отдавал распоряжения лучшим стрелкам, выбирал коней и соколов.
Однажды знойным летним днём, когда воздух застыл в жаркой истоме, король выехал на опушку, с которой виднелись горы. Густая синева их склонов с белеющими вершинами навевала мысли о прохладе. Король остановился и засмотрелся на открывшиеся взору дали.
– А у меня вчера был день ангела, – услышал он взволнованный женский голос.
Король посмотрел сверху вниз, и у него сильно забилось сердце. Перед ним стояла Эльза.
– Что было вчера, того уже нет сегодня, – медленно, чтобы не показать волнения, проговорил он и спрыгнул на землю.
Ему снова захотелось окунуться в атмосферу простоты и открытости, которая всегда окружала луговую принцессу, слышать журчание её нежного голоска, внимать незамысловатым искренним словам. Но вместе с тем внутри его будто возникла некая преграда, не позволявшая впустить в душу радость и доверие. В нём боролись два чувства: осознание себя королём и желание побыть прежним беззаботным принцем.
Король сделал небольшой круг, ведя коня под уздцы, привязал его и вернулся на место встречи. Эльза, увидев короля, так обрадовалась, что вся засветилась. Она не могла произнести ни одного слова – даже слова приветствия (разве они расставались, чтобы приветствовать друг друга? он всегда жил в ее сердце!), но и не могла сдержать своих чувств. Хотя она так и осталась безмолвной, на ее лице отразилась вся радость от встречи, вся любовь.
Они остановились неподалёку от дуба, не решаясь сесть. Король молчал.
– Я так соскучилась по тебе, – внезапно вырвалось у Эльзы. – Мне кажется, что мы не виделись целых двадцать лет…
Она осеклась. Позволительно ли ей теперь говорить о своих чувствах? Можно ли обращаться к королю на ты?
Король почувствовал, что ему хочется приласкать её, но не мог позволить себе этого. Гнев и бессилие охватывали его, когда он думал о привлекательности этой девушки и её беззаветно доверчивом отношении к нему. Эльза влекла его своей природной женственностью, которая оставалась в ней нераскрытой. Король не мог воспользоваться и властью. Эта необычная, будто неземная девушка была подданной совсем другой, неведомой ему Страны, где царствовал другой Король.
Король взял руку Эльзы и сжал её ладонь. Сжал со всей силой, на какую был способен. Девушка смотрела на него ясными, полными слёз глазами.
– Больно… – одними губами прошептала она.
Он поднял на неё потемневший взор и резко отбросил её руку.
Эльза впервые видела своего принца таким и поняла, что ему неимоверно тяжело. Она готова была разделить с ним душевную муку, хотела утешить его, но нужные слова не находились. Схватив его руку, она прижала её к своим губам, потом к щеке и шептала:
– Ваше величество!.. Ваше величество!..
Король попытался отдёрнуть руку. Он не хотел быть в этот момент «величеством». Он чувствовал, что эта лесная, будто сотканная из природных стихий девушка имеет над ним странную власть. Она не могла приказывать ему, не имела права даже просить. Однако каким-то непонятным образом он зависел от неё.
Сердце подсказывало Эльзе, что они видятся здесь в последний раз. Но она больше страдала не из-за того, что им нельзя отныне встречаться и гулять в этих бескрайних лугах, разговаривать, глядеть друг другу в глаза, а потому, что он, став королём, перестал быть тем принцем, которого она знала. Он стал совсем другим, будто его кто заколдовал.
Душа Эльзы затрепетала от жалости и нежности. И двадцатилетний король, ощущая всю силу чувств, направленную на него, больше не пытаясь (и не желая) сопротивляться порыву своих влечений, обнял девушку. Обнял сильно и бережно, прижавшись щекой к её пылающему лицу.
Поздно вечером дома Эльза в глубокой задумчивости присела к столу, достала лист бумаги, чернила и перо. Не думая о том, что принц уже не романтический юноша, а король, преодолевая боль в руке, стала писать:
«Мой дорогой принц! Оказалось очень трудно вернуться в реальную жизнь. Миг был вечностью, и я думала, что вечность будет и после мига. Рядом с тобой мне всегда кажется, что мир создан в подарок, и нет ничего красивее даже этих сухих ёлок, которые стоят рядом, и обычной травы под ногами. Я чувствую такую полноту жизни, что мне нечего просить и нечего желать!
Принц! Мне очень трудно научиться жить, превозмогая себя и жизненные обстоятельства. Я хочу быть всегда рядом с тобой.
Я люблю тебя!!!
Мне хочется крикнуть на весь мир, что я люблю тебя!
Я боюсь завтрашнего утра, боюсь, что реальность, тревога войдут в меня. А ещё – понимание, кем я должна почему-то быть. Я боюсь, что ты опять откажешься от меня. Но я давно на всё признаю твоё право.
Я не хочу, чтобы кончалось сегодня.
Принц! Я люблю тебя!!!»
Она свернула лист вчетверо и вложила его в одну из немногочисленных книг, даже не посмотрев – в какую. Бывший принц, ставший королём, это письмо так и не получил…
В тот вечер он пил много вина и то беспричинно смеялся, то впадал в раздражение и говорил придворным всякие гадости. Все удивлялись перепадам королевского настроения и поняли: когда король не в духе, ему на глаза лучше не попадаться.
Эльза теперь не представляла, как она может прожить хоть один день без него, как не могла представить и его жизни без неё самой. Она не мечтала ни о чём, но ей… ей почему-то казалось, что отныне они всю жизнь будут вместе и станут так неразделимы, что умрут в один день.
Жил-был король. Он умело управлял королевством, ходил в военные походы, побеждал врагов и был любимцем впечатлительных женщин всех возрастов и сословий. Любил ли кого сам удачливый король? Этим вопросом он даже и не задавался.
Круг его поклонниц постоянно увеличивался. Но была одна женская душа не из этого круга, чувствительная и тонкая, которая тоже любила короля. Каждое утро Эльза просыпалась с мыслями о том, что её волновало: об исчезнувшей матери, об отце и, конечно же, о далёком принце. Первым её желанием было бежать в луга, умываться утренними лучами солнца, находить новые, только что распустившиеся маки и колокольчики, пить лесной воздух, наполненный дыханием жизни. Но спустя мгновение этот радостный порыв гасила скорбь: принц уже никогда не появится в её луговых владениях.
Они расстались! Навсегда!.. Но как это возможно? Она ни на секунду не переставала любить его, и он… не мог же он забыть её так быстро. Просто ему сейчас не до неё. Он должен заниматься королевскими делами. Но… он будет королём всю свою жизнь! И они никогда… она никогда не сможет даже провести рукой по его вьющимся, ниспадающим на плечи волосам.
Чтобы превозмочь горе, Эльза старалась поскорее взяться за обычные дела. Подметала пол, шла в деревню за покупками. По пути проходила любимой опушкой, смотрела на облака, похожие на клубы пушечного дыма во время салюта в честь короля, любовалась глазами васильков и полевых гвоздик, прислушивалась к лесным звукам.
– Какая красота! – в унисон с её чувствами шелестели друзья-деревья. – Разве Бог, создавший такое пиршество для души, может желать ей зла!
И сердце Эльзы ещё больше открывалось божественной любви. Её душа находила успокоение в слиянии с первозданной природой. А улыбки и приветствия деревенских жителей окончательно отвлекали от печальных мыслей.
Эльза ходила по рынку, выбирая продукты, слушая разговоры. Здесь говорили обо всём: об урожае и нарядах, о военных походах и чужих богатствах… Если раньше она сторонилась людей, пересказывающих придворные сплетни, которые через кухарок и кучеров доходили до простого люда, то теперь, наоборот, жадно прислушивалась к ним. Все пересуды крутились вокруг тех или иных действий молодого короля: кого он наказал, кого приблизил и обласкал. Но… что́ у него на сердце, не знал никто. Знала только она, простая дочь дровосека.
…Эльза возвращалась домой. Корзинка с продуктами не тяготила её, а вот пересказы и пересуды бередили душу. Она думала о короле, сердце её ныло оттого, что она ничем не может помочь ему в его нелёгких трудах. И в то же время она не переставала думать, что король – это не принц, это совсем другой человек. Так кого же она любит: доброго принца, оставшегося сладкой мечтой её юности, или… Нет, грозного короля, наводящего ужас и на чужие племена, и на своих подданных, она любить не могла.
– Господи, – шептала Эльза, – успокой моё сердце! Ты видишь, как я люблю короля… как я люблю принца! Сделай так, чтобы я могла видеть его… хотя бы только видеть…
– Увидишь, – утешал её едва слышимый голос.
От внутренней борьбы, которая длилась уже три года, Эльза стала неузнаваемой. Радостность и лёгкость её натуры сменились подавленностью и печалью. Она могла внезапно заплакать или долго грустить, и даже – чего раньше с ней никогда не случалось – впасть в какое-то бессознательное состояние и, покинув дом, бродить неизвестно где.
Отец, конечно же, заметил произошедшие с дочерью перемены. Как-то он выбрал удобный момент – на дворе шёл мокрый снег, и они оба сидели у горящего очага – и заговорил:
– Когда я потерял твою маму, то не находил себе места. Я хотел уйти в лес, чтобы не видеть никого… В лесу хорошо – ты ведь знаешь… Мне было очень тяжело. Моя жизнь стала одним сплошным горем. Оно отбирало все силы. Как я не сошёл с ума? Наверное, только потому, что надо было заниматься тобой: кормить, растить… Заботы о тебе приносили радость. Я стал брать тебя с собой в лес…