Среди зрителей этого матча было немало солдат гарнизона, которые столь увлеклись зрелищем, что не обратили внимания на открытые ворота. Во время игры, что продолжалась несколько часов, один из индейцев перебросил мяч через стену. Это послужило сигналом для атаки. Воины схватили оружие, что их женщины скрывали под одеждой, и половину солдат гарнизона тут же перебили, а половину взяли в плен. Офицеров схватили и увели в лес, и лишь вмешательство Шарля-Мишеля де Ланглада, сына индианки племени оттава и франкоканадца, спасло их от сожжения.
Аналогичная судьба постигла и форт Венанго, где группа индейцев под предводительством вождя Кайяшута беспрепятственно проникла внутрь, и, выбрав удобный момент, расправились со всем гарнизоном, состоявшим из 15 человек во главе с лейтенантом Фрэнсисом Гордоном.
Далее Кайяшута усилил свой отряд и атаковал форт Преск-Иль. Через два дня осады защитники форта оставили его.
18 июня воины сенека напали на форт Ле-Бёф. Во время сражения начался пожар, дым от которого позволил его защитникам эвакуироваться. Уцелевшие солдаты перебрались в форт Питт.
Также в середине июня активной осаде подверглись форты Питт, Лигонье, Бэдфорд и Детройт. Был уничтожен отряд, посланный на помощь форту Детройт. Следует отметить, что это одна из самых успешных кампаний индейских народов Северной Америки за три столетия их контактов с европейцами. Однако ресурсы индейцев были весьма ограничены, а надежды на то, что французы будут поставлять им оружие и боеприпасы, не оправдались. Французские жители Канады вели себя осторожно и опасались реакции британских властей в случае обнаружения ими подобной деятельности.
Понтиак и другие лидеры стихийно образовавшегося индейского союза не смогли добиться поддержки шести ирокезских племен. А племена онеида, тускарора, мохоки, онондага и кайюга предпочли даже усилить свои экономические и военные связи с британцами.
Тем не менее только два форта вдоль всей линии границы – Детройт и Питт – оказались еще не взяты и выдерживали осаду. Форт Питт (будущий Питтсбург) был осажден индейцами 29 мая, и эта осада по ряду причин стала самым примечательным эпизодом восстания Понтиака.
По соглашению между вождями участие в осаде этого форта принимали прежде всего делавары, что воспринималось ими как знак особой чести, ибо до этого их презирали ирокезы, не считавшие их за настоящих мужчин. Перед началом боевых действий делавары перенесли свои селения вниз по реке Огайо, спешно продали запасы пушнины, приобрели ружья и порох. Оборону форта Питт возглавлял в отсутствие полковника Генри Буке капитан Саймон Экуэр. Под его командованием находилось 230 человек, половина из которых являлась местными ополченцами, а половина – солдатами регулярных войск. Также в форте находилось около 150 женщин и детей.
Форт Питт представлял собой крепкое каменное сооружение с бастионами, построенными по последнему слову европейской фортификационной мысли. В распоряжении его защитников имелось 16 пушек. Саймон Экуэр был уверен в прочности форта и способности гарнизона отразить атаки индейцев, но он опасался эпидемии оспы, так как несколько человек уже болели. Чтобы ограничить распространение болезни, он распорядился обустроить госпиталь в безопасности от ружейного огня. Кроме того, ситуация осложнялась тем, что людей в форте по меркам того времени было много, а запасы продовольствия весьма ограничены, так что рационы сократили вдвое, ибо на помощь извне полагаться не приходилось.
Окружившие форт делавары из-за разногласий долго не начинали атаку, но наконец 22 июня они решились. Два дня осады не принесли успеха: против мощных орудий индейцы не могли устоять, плюс они не имели опыта осадной войны.
24 июня в форте начались переговоры, и два воина, Мамалти и Черепашье Сердце, отправились на них. Но реальной целью переговоров для капитана Экуэра было одарить индейцев одеялами, которыми накрывались больные оспой в местном госпитале. Англичане надеялись заразить индейцев оспой, выкосить их ряды и добиться перелома в ходе боевых действий. Эти одеяла во время переговоров передал индейцам капитан Уильям Трент в надежде, что они «возымеют желаемый эффект». А придумал все это генерал Джеффри Амхерст, написавший полковнику Буке: «Возможно ли распространить эпидемию оспы среди племен восставших индейцев? Мы должны использовать любую хитрость, чтобы ослабить их». Буке в ответном письме пообещал сделать все возможное. И сделал. В результате передача делаварам зараженных оспой одеял стала весьма примечательным эпизодом этой индейской войны. По поводу деталей самого события, его достоверности, а самое главное, его последствий существуют различные точки зрения. Дело в том, что в то время эпидемия уже имела место: болели белые поселенцы, болели индейцы. Плюс подобные уловки со стороны белых были небезопасны и для них самих.
Например, историк Грегори Доуд, признавая факт передачи одеял, рассматривает данный эпизод в контексте общего ряда мифов о заражении индейцев, имевших хождение в туземной среде с первых десятилетий XVII века, когда считалось, что англичане травили воздух, стреляя из ружей, а источником распространения оспы также считался и алкоголь. До открытия вирусов среди врачей XVIII века бытовало мнение, что болезнь распространяется через одежду и различные вещи, но впоследствии было установлено, что оспа распространяется преимущественно воздушно-капельным путем, а через предметы – крайне редко.
Историк Адриенна Майор написала в 1995 году, что инцидент с заражением оспой «приобрел легендарный оттенок, поскольку верующие и неверующие продолжают спорить о фактах и их интерпретации».
Профессор Филип Ранлет отмечает, что вожди делаваров, которые взяли одеяла, не были больны спустя месяц; он уверен, что попытка заразить индейцев окончилась «полным провалом».
Историк Майкл Макконнелл утверждает, что среди делаваров уже находились больные оспой еще до встречи с капитаном Трентом и что индейцы изолировали заболевших и знали, как не допустить распространения эпидемии.
Короче говоря, случай с одеялами стал основой для одного из самых устойчивых мифов, касающихся истории колонизации Запада. Но есть и другие мнения. Например, российский ученый О. А. Платонов утверждает: «Самыми распространенными методами в этом роде были продажи индейцам одеял, зараженных черной оспой или другими черными болезнями, а также отравленной водки».
В XVIII веке, когда европейские колонисты начали осваиваться в Северной Америке, ее территория была заселена многочисленными индейскими племенами. Оккупанты совсем не считались с хозяйскими правами и племенными интересами индейцев и буквально с самого начала объявили им войну на истребление. Конечно, вооруженные луками и стрелами, индейцы не могли достойным образом противостоять оккупантам. В вооруженных схватках на одного убитого оккупанта приходились многие десятки индейцев. Расправившись таким образом с мужчинами, колонисты нападали на индейские селения, где оставались только женщины, дети, старики, и безжалостно убивали их. Те индейские племена, которые оккупанты не могли уничтожить силой оружия, они истребляли подлостью и коварством.
Да и американский историк Мюррей Ротбард констатирует, что генерал Амхерст, воспринимая индейцев как недочеловеков, считал, что в борьбе с ними все средства хороши.
Той же точки зрения придерживается и Ховард Зинн в своей обличительной книге «Народная история Соединенных Штатов». Он называет Джеффри Амхерста «пионером того явления, которое мы стали сейчас называть биологической войной».
Данное утверждение явно противоречит хорошо известным фактам. Использование «биологического оружия» известно еще со времен Троянской войны, участники которой обрабатывали ядом наконечники стрел и копий. И монголы во время осады Кафы в 1346 году бросали трупы воинов, умерших от чумы, за стены осажденного города.
Подобных примеров много.
Имея же в виду трагическую судьбу американских индейцев в целом, можно утверждать, что история с одеялами в форте Питт – это, скорее всего, миф, но вот реальность была куда прозаичнее и страшнее. Да и проблемы осаждавших форт индейцев заключались не столько в болезнях, сколько в недостатке боеприпасов, а также в отсутствии явного лидерства и подлинного единства.
1 августа 1763 года, узнав о приближении британской армии, индейцы отступили от стен форта и отправились на встречу с войском полковника Буке. 5 августа, около часа дня, индейцы внезапно атаковали британский авангард. Но две роты хорошо подготовленной пехоты вынудили нападавших отступить. Тем не менее индейцы сумели окружить британцев. Индейцев было очень много – около 400 человек. С наступлением ночи полковник Буке сформировал круговой лагерь на небольшой возвышенности, а мешки с мукой сложили для защиты раненых. Потери британцев составили 60 человек убитыми и ранеными. Но осада главного укрепления британцев была снята, а заодно еще и с близлежащих фортов Лигонье и Бэдфорд.
14 сентября 1763 года большой отряд индейцев сенека, насчитывавший до 500 воинов, напал на обоз и его вооруженный эскорт, следовавший из форта Шлоссер в форт Ниагара, когда тот проходил через глубокую лощину Дэвилс-Хоул. Две роты 80-го полка под командованием Джорджа Кэмпбелла и Уильяма Фрейзера услышали новость о засаде индейцев от выжившего погонщика и отправились на выручку, но также были разбиты. Спастись смогла лишь небольшая горстка солдат. Это сражение при Дэвилс-Хоул стало крупнейшим поражением британцев во время так называемого восстания Понтиака.
А еще 20 октября 1763 года майор Джон Уилкинс, командующий британскими войсками у Ниагары, отправился в форт Детройт с 650 солдатами на выручку Генри Глэдвину. Экспедиция подверглась обстрелу индейцев, и 15 человек было убито и ранено. 7 ноября флотилия Уилкинса попала в шторм у западной оконечности озера Эри и ей пришлось высадиться на берег, в результате чего разбилось 18 весельных шлюпок и утонуло около 60 человек. Большинство провианта и боеприпасов также постигла эта участь. Экспедиция была вынуждена вернуться назад.